— Вывезли без пошлины. Вы обнаруживать — вам уплатим премий.
Георг заглянул в синие глаза. Они все еще были очень красивыми. Их даже не испортило отчетливо видимое выражение злости. Но длинные ресницы вздрагивали, выдавая волнение внешне невозмутимого старпома.
— Сколько здесь золота? — спросил Георг.
— Шесть тонн.
Георг прикинул размер пошлины. С тех пор, как было налажено промышленное производство золота в ядерных реакторах, оно упало в цене, но пошлина все же составила бы немалую сумму. Однако не эти расчеты пробудили подозрения таможенника. Там, в глубине синих глаз, за злостью и наигранной надменностью, он увидел искорки тщательно скрытого торжества. «Поездка на Байкал — в этом все дело…» — подумал он и произнес тоном, не допускающим возражения:
— Будьте добры, выньте слиток.
Старпом чуть помедлил. Георгу стало жаль его. Он уже знал, как преобразится это красивое, породистое лицо, что утратит и что приобретет. На какой-то миг оно «откроется» так, как не открывается подчас даже в зеркале своему владельцу.
Таможеннику пришлось поторопить моряка:
— Достаньте слиток, пожалуйста.
— Пожалуйста… — как эхо откликнулся старпом.
Очень уж большой слиток. С виду килограммов семь-восемь. А держит его этот красавчик без всяких усилий.
Георг взял из рук старпома слиток и понял, что не ошибся в своих подозрениях. Повернул слиток несколько раз, будто взвешивая его в руках, и заметил тонкую линию разъема. Прежде чем старпом успел опомниться, Георг нажал скрытую пружину и откинул крышку золотого сосуда. Да, это был именно сосуд, доверху наполненный прозрачной жидкостью.
Георг не смотрел на моряка, щадя его самолюбие. Он и так хорошо представлял выражение его лица. Вот почему он с такой готовностью шел на то, чтобы уплатить пошлину за золото. Еще бы, ведь она не составила бы и десятой доли той пошлины, которую придется уплатить теперь.
В сосуде была чистейшая питьевая вода из Байкала, один литр которой на рынках некоторых европейских стран стоил почти в семь раз дороже килограмма золота…
Об авторе
Росоховатский Игорь Маркович. Родился в 1929 году в городе Шпола Черкасской области. Окончил Киевский пединститут им. М. Горького. Литератор и журналист, член Союза журналистов СССР. Автор свыше ста научно-популярных статей и ряда книг: сборника стихотворений «Мост», сборника рассказов о милиции «Два куска сахару», а также сборников фантастического жанра «Загадка акулы», «Виток истории», «Встреча во времени», «Дело командора», «Каким ты вернешься?». В 1975 году в издательстве «Наукова думка» вышла научно-популярная книга «КД — кибернетический двойник», написанная И. М. Росоховатским в соавторстве с А. А. Стогнием. Недавно И. М. Росоховатский закончил работу над научно-фантастической повестью «Извне». В нашем сборнике публикуется третий раз.
ФАКТЫДОГАДКИСЛУЧАИ…
АКТИВНЫЕ ПОВЕРХНОСТИ:ЗАГАДОК ВСЕ БОЛЬШЕ
Заставка Е. Скрынникова
Схемы выполнены П. Никиткиным
16 октября 1968 г. американская подводная лодка «Алвин» затонула на глубине 1540 м в 135 милях юго-восточнее Вудс-Хола (известного тем, что там находится Океанографический институт). Сама по себе гибель подводной лодки не привлекла особого внимания. Сенсация родилась позднее, когда через десять с половиной месяцев лодку подняли на поверхность. Многие газеты и журналы поместили фотографии находившихся в лодке… двух яблок, шести сэндвичей, пропитавшихся морской водой, и других продуктов. Они были свежими на вкус и на запах. Бизнесмены и военные начали строить планы создания продуктовых складов в глубинах океана, а ученым предстояло разрешить загадку, над которой они бьются по сей день.
Физические условия в глубине океана, где так хорошо сохранились продукты, известны: температура 3–4°, давление 450 атмосфер. В том же 1968 г. была опубликована статья известного микробиолога Зобелла, в которой он описывал эксперимент, показавший, что низкие температуры и высокое гидростатическое давление не исключают большой активности бактерий в морских глубинах. Понятно, что загадка свежести продуктов в подводной лодке застала ученых врасплох. Сотрудники Океанографического института в Вудс-Холе поставили специальные опыты и установили, что в условиях, имитирующих глубины океана, продукты портятся быстро, «нормально». Даже в стерилизованной морской воде мясо портилось менее чем за месяц при температуре 3°. Возникло было предположение, что какие-то неизвестные вещества в глубинной морской воде столь эффективно консервируют продукты. Но и это предположение после его проверки отпало. Загадка осталась, но возникли сомнения в правильности прежних взглядов на биохимию океанских глубин.
Еще раньше радиоизотопные методы позволили выяснить, что возраст органического вещества в глубинах океана составляет 3000 лет. Это было расценено как свидетельство его фантастической стойкости к бактериальному разрушению. Правда, советский микробиолог Юрий Сорокин высказал сомнение в фантастической стойкости этого вещества. Ссылаясь на свои опыты с органическими веществами, помеченными изотопами 14С, он утверждал, что все дело в понижении активности и уменьшении числа бактерий в глубинах океана.
Действительно, жизнь в океане, как и вообще на нашей планете, распределена крайне неравномерно. И в этой неравномерности прослеживается определенная закономерность. Если говорить в целом о нашей планете, то границы, в пределах которых возможно существование и распространение жизни, чрезвычайно узки. Верхняя граница — это так называемый озонный экран: на высоте 20–30 км атмосфера обогащена озоном, который содержится здесь в сравнительно небольшом количестве, оно соответствует слою газа в 3 мм толщиной при атмосферном давлении. Однако этого озонного слоя достаточно, чтобы задерживать основную часть ультрафиолетовой радиации Солнца, губительной в больших дозах для всего живого. В последнее время возникло опасение, что из-за загрязнения атмосферы озонный экран может стать еще тоньше или вообще прорваться, так как озон — один из сильнейших окислителей — легко вступает в реакцию с продуктами неполного сгорания топлива.
Нижняя граница распространения жизни проходит в океане по дну глубочайших впадин (самая глубокая Марианская —11 км). На суше эта граница тоже определяется радиацией — тепловым потоком из недр Земли. В скважине на глубине 6 км температура достигает 200°, а на глубине 20 км, по расчетам ученых, составляет уже 600°. Благодаря высокой теплоемкости воды и подвижности водных и воздушных масс тепло, поступающее из глубин Земли, быстро уносится от поверхности раздела твердой коры с воздухом и водой.
Таким образом, биосфера, в границах которой распространена жизнь, представляет собой узкий слой близ поверхности Земли между двумя губительными потоками. Толщина этого слоя не больше 35–40 км, или полпроцента от радиуса Земли (6400 км). Причем основная масса живого сосредоточена в тонком поверхностном слое толщиной около 100 м, или 0,001 % радиуса Земли. Если сравнить Землю с яблоком, то биосфера — это кожица на его поверхности (0,1 мм), а биологически активный слой, содержащий основную массу живого, — тончайшая пленка (30 микрон), различимая не во всякий микроскоп. Но и в пределах этой пленки жизнь распределена крайне неравномерно. В школьных учебниках пишут, что распределение живого вещества как на суше, так и в океане зависит от одного и того же фактора — количества солнечной энергии. Видимо, так оно и есть, согласимся мы, если начнем двигаться по суше от бедной жизнью тундры к тайге. Но вот как раз при значительной солнечной радиации начинают встречаться пустыни. Ответ прост: не хватает воды. Ведь жизнь, по выражению знаменитого физиолога Дюбуа-Раймона, — это «одушевленная вода». Но воду надо «одушевить». Океанские глубины сравнительно мало населены, как стало особенно ясно после подъема лодки «Алвин». Солнечный свет и вода — вот основные факторы! Такой вывод можно было бы сделать, рассмотрев распределение жизни на суше и в океане. Действительно, в океане подавляющая часть биологической массы сосредоточена в верхнем тонком слое, куда проникает свет. В целом этот активный слой, имеет толщину около 100 м, что составляет 2–3 % средней глубины океана (3704 м). Он активен не только в биологическом отношении. Скорости химических реакций и интенсивность циркуляции воды здесь в несколько раз выше, чем в глубине. Но и в самом этом активном слое обнаруживаются особенно тонкие поверхностные слои, толщина которых исчисляется сантиметрами, а внутри их — еще более тонкие, миллиметровые и т. д. по мере приближения к поверхности, разделяющей воду и воздух. Условия в поверхностной пленке воды резко отличаются от тех, что в слоях всего на десяток сантиметров ниже.
При испарении воды поглощается тепло, водная поверхность охлаждается, подобно кожному покрову человека при испарении капелек пота. Поверхностная пленка воды становится более соленой. Гидрофизики называют ее «холодной пленкой». Она тяжелее ниже находящейся воды, но не тонет благодаря поверхностному натяжению, как не тонет иголка, смоченная жиром, если ее осторожно положить на поверхность воды. Поверхностное натяжение тел обусловлено различным состоянием молекул. Во внутренних слоях вещества они подвергаются со всех сторон одинаковому влиянию соседних молекул, здесь силы взаимопритяжения гасят друг друга. Молекулы же поверхностного слоя испытывают неодинаковое притяжение со стороны внутренних слоев вещества и среды, граничащей с этим веществом. Поверхностный слой обладает избыточной свободной энергией. Поэтому свойства этого слоя другие, чем внутренних слоев. Вещество «стремится» понизить избыток свободной поверхностной энергии, стягиваясь в каплю (так меньше молекул остается в поверхностном слое) пли поглощая в поверхностный слой, адсорбируя вещества, которые могут снижать избыток энергии