- Караул! Убивают!!
Морозу, очевидно, надо было бы попытаться успокоить ее, но он не снизошел до подобного унижения.
Процедив стереотипную фразу: «Кому это нужно!», спокойно уселся рядом со стариком и снова заговорил с ним о Марсе.
Лотошница решила, что Мороз дожидается ее, чтобы потом, когда она пойдет домой, ограбить по дороге, поэтому подозвала к себе сына, который играл недалеко от лотка, и послала его за участковым уполномоченным.
Вокруг начала собираться толпа.
3.
Сергея увидели не сразу, когда же увидели, все с готовностью расступились, глядя на него с нескрываемым любопытством.
- В чем дело, Сара Исааковна? - стараясь не выдать своего беспокойства, негромко спросил Голиков.
- Товарищ участковый… Сергей Борисович, миленький, уби-и-ли! - запричитала лотошница. - Я слабая, беззащитная женщина. Некому заступиться за меня. Если бы не мой несчастный сирота… Сергей Борисович, как же я буду дальше жить?
Из толпы полетели, перебивая друг друга, запальчивые, возмущенные голоса:
- Бандит он. Мороз этот, арестовать его надо!
- Милиция виновата. Не принимает к нему никаких мер, вот он и распустился. Скоро никому не будет проходу давать.
- Милиция? Что с нее толку-то! На рынке спекулянтов хоть пруд пруди! Все видят это, только милиция не видит.
- Невыгодно, вот и не видит.
- Знамо дело.
- Были бы у меня права, я бы…
- Не «быкуй». Еще неизвестно, кто виноват. Я Мороза хорошо знаю. Не поднимет он руку на человека. Не такая у него душа. Скорее всего, сама Сара виновата…
- Защищай, защищай! Один тут недавно защищал такого же… Сейчас в больнице лежит.
- Неужто ножом ударил? Господи Иисусе Христе, времена-то какие настали. Из дому выйти нельзя!
Голиков нервно переступал с ноги на ногу. Ему было неприятно видеть озлобленные лица людей.
- Товарищи, говорите по очереди, - попросил он. - Что сделал Мороз? Кто видел его?
Стало тихо. Те, что минуту назад обвиняли милицию, незаметно отходили в сторону.
- Я вас слушаю, товарищи, что же вы умолкли? Сара Исааковна, расскажите все по порядку, - повернулся участковый к лотошнице.
- Жизни нет, Сергей Борисович. - заголосила она снова. - Куда мне податься от него? К кому, скажите, обратиться за помощью? Я женщина беззащитная. У меня никого нету…
- Что он с вами сделал?
- Не видите разве? У меня все руки в синяках. Деньги отбирал. Что же это получается? Как я буду жить дальше? Он обязательно что-нибудь сделает со мной!
Расталкивая собравшихся, к участковому подошел Мороз.
- Слезы? Кому это нужно? - посмотрев на Сару Исааковну, удивленно произнес он и обратился к Голикову - Товарищ участковый, вы сейчас посадите меня в тюрьму или разрешите сходить домой за бельем?
- Ага, появился! Держите его! Держите! - закричала лотошница.
- Я никуда не убегал, сидел рядом с порядочным человеком, - Жан указал на деда у весов. - Мы разговаривали с ним о возможности жизни на других планетах. В частности, нас интересовал вопрос, могут ли на Марсе существовать животные с такими красными щеками и такими толстыми бедрами, - кивнул он в сторону лотошницы. - Кстати, мой собеседник считает, что подобные существа водятся только на нашей грешной земле… Старина, подойдите сюда и подтвердите свою гипотезу нашим уважаемым слушателям!
В толпе захохотали.
Сара Исааковна завыла истошно, схватившись руками за голову:
- Хулиган! Пьяница!
Голиков не верил ей, не раз уже она вводила его в заблуждение.
- Чего говорить бесполезно, - подошедший старик явно подражал голосу своего юного собеседника. - У страха глаза велики. Женщина, ежели испужается, беды не оберешься. Наговорит семь верст до небес и все лесом… Жинка у меня такая была, прости меня грешного… Он, конечно, сказал что-то Саре Исааковне, потому как она принародно обозвала его всякими недозволенными словами. Я так считаю, сынок, - обратился он к участковому, - судить надобно ее, чтобы другие не нарушали спокойствия… На Марсе, конечно, таких существов не водится. Мне Мороз очень даже хорошо описал этот самый… Марс.
Лучше бы старик молчал - сидел бы около своих весов и взвешивал янгишахарцев. Сара Исааковна призвала на помощь весь свой талант и дала старику такую характеристику, что его немедленно надо было отправить в психиатрическую больницу. Но к своему ужасу она заметила, что окружающие приняли сторону Мороза.
- Забери ты ее, Сергей Борисович, - посоветовал кто-то из толпы.
- Знаю я ее, - поддержал другой. - Она всегда чем-нибудь не довольна. Я покупал сегодня у нее мороженое - на две копейки обсчитала. Когда же сказал ей об этом, так она как только не обзывала меня - и жуликом, и крохобором, и еще черт его знает кем… Сделайте милость, товарищ участковый, избавьте нас от нее!
Дело приобретало неожиданный оборот - Сара Исааковна поняла это и переменила тактику. Улыбаясь во весь свой большой красный рот, она сказала, что пошутила над Морозом: ей хотелось, чтобы он обратил на нее внимание…
- Тьфу ты, проклятая баба! - зло сплюнул весовщик.
Мороз безразлично проговорил:
- Миф какой-то
- Товарищ Розенфельд, придите завтра к одиннадцати часам в отдел милиции… Ты тоже, - отвернувшись от лотошницы, бросил участковый уполномоченный Морозу.
Сара Исааковна недовольно повела широкими плечами и что-то быстро проговорила про себя. Жан Мороз развернул брошюру и зашагал медленно по улице. Провожая его взглядом, на театральной площади, у небольшого фонтана, напоминающего коробочку хлопка, старший лейтенант увидел Катю Мезенцеву. Она шла в его сторону, задумчиво глядя под ноги Слегка декольтированное платье плотно обтягивало ее стройную фигуру, и Катя выглядела совсем юной.
У Сергея учащенно забилось сердце.
КАТЯ МЕЗЕНЦЕВА
1.
Увидев Сергея, Катя остановилась, подняла голову и застыла, не спуская с него радостных глаз:
- Ты?
- Я.
- Гуляешь? То есть, прости…
- Ты с работы, из больницы? - пожал Сергей протянутую руку.
- Да.
- Устала?
- Что ты! Я готова отдежурить еще две смены!
- Устала, вижу! - повторил Сергей. Ему хотелось подольше побыть с ней, и он растягивал время, еще не зная, о чем будет говорить.
- Ничего ты не видишь, милый Сережа! - Катя по-детски оттопырила нижнюю губу.
- Вижу!
- Не видишь! - закрутила она головой. Ей тоже было хорошо с ним. Правда, она стеснялась его милицейской формы. Он больше нравился ей, когда на нем был штатский костюм. - Сегодня в парке новая кинокомедия. Пойдем?
- Катя, ты же знаешь…
- Молчу, молчу! Ты не можешь, у тебя нет свободного времени. Тебе надо ловить преступников. - Катя легонько дотронулась до его руки и с укором взглянула ему в глаза. - На участке же есть дружинники, Сережа!
Голиков поправил планшет:
- Уговорила!
- Ты, оказывается, совсем ручной! Нет, тебе лучше уйти из милиции… Молчу, молчу, - опять оттопырила она нижнюю губу. - Ты любишь свою работу. У тебя оперативный талант… Слышала, слышала! До вечера.
- Я тебя провожу.
- Не надо. Еще подумают, что ты меня арестовал, - в уголках ее глаз засверкали веселые огоньки.
С запада надвигались плотные грозовые облака. Дул жаркий июльский ветер. Он трепал листья молодых деревьев, окружавших фонтан. Над театром в просвете облаков поднималась полная луна. Около нее дрожали слабые звездочки.
Разговаривая, Голиков и Мезенцева пересекли площадь и, немного пройдя по главной улице, свернули в узкий, еле освещенный переулок.
- Сережа, какая здесь прелесть! - воскликнула
- Да, - согласился он.
Одинаковые одноэтажные домики переулка, отгороженные от дороги густыми деревьями и неширокими звонкими арыками, ровно уходили вдаль, к ярко озаренным корпусам хлопкоочистительного завода. Казалось, они боялись наступающей темноты и спешили туда, зажигая в окнах один за другим разноцветные огни - красные, голубые, желтые…
- Катя!
- Что Сережа?
- Ты не видела Абдуллу Зияева?
- Что-нибудь случилось?
- Не-ет, - протянул Голиков.
«Что эго я? Зачем мне понадобился Абдулла? Как будто не о чем больше ее спросить! Черт бы побрал проклятую нерешительность!»
Он поправил волосы, выбившиеся из-под фуражки, бросил взгляд на Катю. У нее был грустный вид. Какие мысли беспокоили ее? Не обидел ли ее кто-нибудь на работе? Нет, наверно, просто устала.
- Катюша!
- Что, Сережа?
И вопрос, и интонация голоса были прежними. Как будто не было этих проклятых минут молчания.
- Я хотел сказать тебе… Вернее, спросить тебя… Возможно, мне, действительно, уйти из милиции?
- Зачем? Чудак! Я же пошутила, - улыбнулась Катя.
Сергей хотел сказать что-то, но не успел: Катя остановилась, схватила маленькими сильными руками его за плечи, посмотрела в глаза пристально, тревожно, словно перед нею был больной:
- Что с тобой, Сережа?!
- Ничего, ничего… Прости, я думал… Хожу все время, как во сне…
- Ну, что же ты?!
Сергей умолк, и Катя нетерпеливо дернула его за рукав. Она знала, что он хотел сказать, знала и боялась этого.
- Понимаешь… - беспомощно пролепетал Сергей.
Налетевший ветер поднял столб пыли и с силой швырнул на деревья, дома, корпуса завода. Какая-то птица метнулась к дубу, возле которого они остановились, но не долетев, с криком устремилась в сторону, под бала. хану. Вверху, над головами надсадно грохнуло, и на землю упало несколько крупных капель дождя.
- Бежим, Сережа! - блеснула голубыми глазами Катя.
- Куда? - изумленно отозвался Сергей. Он ничего не видел и не слышал.
- Ко мне! - крикнула она ему в лицо.
Они никуда не побежали. Почти тотчас вторично ударил гром, и все потонуло за густой завесой воды и ветра.
Катя вскрикнула. Сергей, должно быть, сам не сознавая того, что делал, схватил ее за плечи и вместе с нею встал под дерево.
- Осторожнее, медведь! - шутливо проговорила она, но не отстранилась.