Свадьба была рассчитана явно только для окружения, а не для "товара". Товар, то есть меня, водили под белы ручки в нужном направлении и никаких действий от невесты не требовалось. Это символизировало покорность будущей рабы. Даже букет не дали. Запихнули в карету, достали из кареты и довели до алтаря.
Со стороны я выглядела белым облачком или скорее кружевным кульком без головы — прикрыто же все — но меня это даже устраивало. Я стреляла глазками по сторонам, разглядывая гостей. Вот папаша стоит довольный как слон, а рядом с ним внушительный мужик с самодовольным выражением на круглом лице. Похоже, это и есть закадычный друг и будущий свекор. Стоят, обсуждают, как объединенными капиталами ворочать. Женщины яркой стайкой (принарядились ради торжества) кучковались в сторонке. О, а вот меня к жениху подвели. Очень интересно, поглядим, сделаем выводы.
Выводы понравились — худенький, по-мальчишески угловатый, чуть выше меня ростом. Это хорошо с таким я справлюсь. Судьба прям подарок преподнесла. Очень боялась, что акселерата какого-нибудь подсунут или толстяка, который комплекцией жену задавит. А этот… болезненно щупленький, бледненький, но симпатичный — тоже как я голубоглазый блондин с приятными чертами лица. А глаза печаальныее… Что, милый, и тебя как овцу на заклание сюда привели? Не одна я здесь товар? Тебе бы не жениться, а учиться еще лет пять да в футбол с мальчишками гонять.
Ну, нормальный, хлипкий, беру в мужья. Может его еще, и испортить своим домостроем не успели, так я воспитаю. Брат с племянниками всегда меня слушались.
Не знаю как во всем мире, но конкретно на этой брачной церемонии жрец согласия у молодых не спрашивал. И правильно — смысл? И сам кольца молодым на нужные пальцы надел и целоваться не заставил (конечно, стыд-то какой!). Просто после длинной проповеди объявил нас мужем и женой и махнул рукой. Это означало, как ранее просветила меня мать Меяны, конец церемонии. Супруги уважительно кланяются друг другу и, взявшись за руки, выходят из храма.
Теперь можно и за ручку подержаться (вот фривольность-то право слово!). Даже фату откинуть не возбраняется, а приветствуется, но я не стала хоть и прошла мастер-класс "красивого жеста". Мне под слоями материи хорошо, чувствую себя уверенно как партизан в засаде. Всех вижу, а меня никто.
Самое смешное, что мамаша хоть и пыталась знаками показать, чтобы невеста лицо открыла — шикнуть или приказать она больше не смела. Всё! Продано! Теперь командовать мною может только один мужчина — тщедушный юнец, держащий руку супруги вспотевшими пальцами. А ему мое лицо нафиг не сдалось. Мне кажется — он меня побаивается. Мальчик не такую игрушку хотел получить на совершеннолетие!
Обязательно выясню какую, и подарю взамен на свободу действий, порадуется еще, что ему именно я досталась.
Дальше было застолье. Скучнющее. Гости ели и поднимали бокалы, мы на любую здравницу вставали и кланялись. Я устала как собака гончей породы после облавы на волков и еле дождалась момента, в который молодых отправляют восвояси. Долги исполнять. Многие благородные гости уже приняли горячительного, поэтому благопристойно похабно улыбались и даже пробовали советы давать, чем только прибавили скорости жениху.
Нас опять посадили в карету, которая основательно попетляв, остановилась у небольшого двухэтажного дома. Жених подал руку, чтобы невеста не сверзилась со ступенек, и провел в дом. Знакомиться, наверное. Друг с другом. Потому что кто-то дверь открыл, закрыл с уличной стороны и сбежал.
— А где люди? Что за место? — оказавшись в уютной гостиной с журнальным столиком и креслами, я начала проявлять инициативу и строить из себя амазонку. Сразу командный тон и никак иначе! Потому что подспудно понимала — дам слабину и мне конец. Тиранить начнет. Нет уж, я первая. — Где все?
Голос разорвал звенящую тишину.
— Здесь нет никого, — ломающимся баском ответил жен… ну пусть будет муж. — Дом съемный.
- Почему? У твоих родителей ведь есть дом в столице?
Зачем было снимать? Не понимаю. Это не наши двушки или трешки с плохой звукоизоляцией, в особняках есть, где разместиться. Никому бы не помешали. Хотя, мне же на руку.
— Ну и что? Молодожены обычно остаются одни, а поскольку у меня нет собственного, — парень особо выделили это слово интонацией, — дома в столице то вот… съемный.
Ах, да! Он же теперь самостоятельный не зависящий от родителей. Класс!
— Ну, ладно, — пожала плечами и, прищурившись, поинтересовалась: — Тебя как зовут-то?
Чуть не добавила "птенчик", но в последний момент закрыла рот. Хамить рано, он мне еще ничего плохого не сделал.
— Лексан, — безразлично ответил юнец.
— Очень приятно, — я сдернула надоевшую фату и приказала: — А меня зови Лизой.
— Почему? — резонно поинтересовался парень. — Ты же Меяна.
Вздохнула тяжело, но уверенно, не забывая довлеть над птенчиком.
— Не нравится мне это имя. В пансионе все звали Лизой, я привыкла. Наверное, потому что в будущем я должна была стать госпожой Мализет. Исковеркали фамилию, и получилась Лиза. — Приврала, на этот раз уверенная в результате — если с пеленок просватана, то известно же за кого. Это не то, что со свечёй спалиться. Штирлиц больше промахов не допустит. Затем подошла к креслу, небрежно бросила на него белую тряпку и почесала пальцами макушку. Ой, благодать… Шпилек в прическу натыкали неимоверное количество. — И какие у нас дальнейшие планы?
— Сейчас? — робко пискнул молодожен.
— Ну, сейчас понятно — спать. — С нажимом сделала установку на вечер, толсто намекая, что сегодня мы будем именно спать и желательно на разных этажах. — Я имею в виду в дальнейшем. Завтра, послезавтра… так и будем в съемном доме жить? Да ты сядь, я не кусаюсь. Чего настороженный такой?
Парень нервно хохотнул, плюхнулся на диван, раскинув руки в стороны по всей спинке, и бесхитростно признался:
— Я думал ты забитая.
Ясное дело. Но понимаешь, милый, монастырь, воспитавший наших благонравных родительниц, неожиданно пошел в ногу со временем. Местами даже это время перешагнул. Тебе досталась жена эксклюзив — в этом мире ни у кого такой нет.
глава 4
Усмехнулась, приглядываясь к своему "господину и повелителю" и соображая как построить разговор с парнем. Решила сразу расставить приоритеты и серьезно даже сурово сказала, присаживаясь в кресло:
— Неверно думал, как видишь. Я своевольная, продвинутая и кланяться тебе не собираюсь. Так какие планы? Хм… у нас…
— Ой, не надо мне кланяться, — состроив недовольную рожицу неожиданно с отвращением ответил Лексан. — Ненавижу эти… прогибания. Мать даже на человека не похожа когда перед отцом стелется. Ты так не делай! Ненавижу!
Ну-ка, ну-ка, очень интересно. Моя ж ты лапочка! Золото, а не муж и я сбавила обороты.
— И не собиралась. Моя тоже облик человеческий теряет в такие моменты. — Чуть не рассмеялась, на секунду представив родную маму, пресмыкающуюся перед папой. Честно — не получилось. Только наоборот. Вернулась в реальность, откинулась на спинку и принялась рассматривать парнишку более пристально. А хорошенький. Или после запрета кланяться сразу похорошел? Это, какие же кульбиты выделывает его мамаша, что сына тошнит? — По моему мнению, семья должна основываться на взаимном уважении. Поклоны не являются искренним проявлением чувств. Это раболепство, унижающее в первую очередь самого мужчину. Так надолго мы в столице?
— Нет, послезавтра выезжаем в мое имение, — вздохнул мальчишка, по-взрослому нахмурив брови. — По дороге заедем к родителям, они тоже в столице постоянно не живут, уедут уже сегодня. Мы скот выращиваем. Лошадей в основном разводим. Новые породы и всякое такое. Так что… вот так.
Ну да, ранчо без присмотра надолго не оставишь. Дом в Китояре тогда зачем? Ни себе ни сыну. Ох уж эти богатеи…
— Ладно, пошли комнаты выбирать, я устала с этой свадьбой. Одни поклоны чего стоят.
— Комна…ты? — переспросил парнишка, прошелся наглым взглядом по моему максимально закрытому платью и скривился.
Согласна, уцепиться не за что и даже фантазии разгуляться негде. Кулек. И нечего борзеть, мальчик, не на ту напал. Думаешь, краской стыда зальюсь и в обморок упаду? Ах, как страшно лишаться девственности, это так стыдно… Второй раз вообще не стыдно, между прочим. И тем более не страшно. Приподняла указательный палец и заявила менторским тоном:
— Я тебя вижу впервые в жизни, как и ты меня. Не знаю как ты, но я предпочитаю познакомиться с человеком, прежде чем прыгать к нему в постель. Иначе это как минимум аморально.
— Но… принято же… — смущенно кашлянул юнец. — Поженились ведь…
— А кто тебе указ? — забросила первый камушек внушения. — Ты же теперь ни перед кем отчитываться не должен? Никто ничего не поймет и не узнает. Мы никому не скажем.
— Ха, а точно! — облегченно выдохнул молодожен. — Я вот тоже думаю, мы же абсолютно чужие люди. Никаких чувств… Действительно аморально! Знаешь, как я жениться не хотел? Но отец пригрозил всеми карами… — и головой сокрушенно покачал.
Вот бедняжечка, деточка, примерный мальчик.
— Знаю. Саму заставили, — рассмеялась и встала, еще не веря, что так легко отделалась. Хотя, что с мальчишки взять? Боится наверно до икоты исполнять страшный супружеский ДОЛГ. Опыта никакого, служанок не потискаешь в отцовском-то доме. Не благостное это занятие. Из нас двоих девственником является именно супруг — мы ролями поменялись как в комедии абсурдов. Вряд ли даже четко осознает, что со мной делать. Зато я точно знаю, что делать с ребенком — накормить и загнать в постель. Потому что детское время закончилось. — Пошли спальни искать. Завтра же у нас свободный день вот и поговорим.
"С "накормить" наверно проблемка", — подумала я, поднимаясь по красивой резной лестнице. На втором этаже оказалось четыре двери, одна из которых была призывно распахнута. Дорожка из цветочных лепестков, стелящихся по полу, красноречиво говорила, что нам именно туда. Романтики, блин.