— Бесполезно, — ответила я, — всех не переколотишь. А что это ты — никак собрался за продуктами? Разве тебе не хватает того, что выращивает твоя бабушка?..
— Бабушка культивирует исключительно вегетарианскую кухню, а это крайне пагубно воздействует на организм, — ответил за онемевшего от досады Гонзу его спутник. — Вспомните, что случилось с Львом Толстым.
Я посмотрела на его иронично искривившийся выразительный рот, откровенно насмешливые ехидные глаза и строго спросила:
— А что такое случилось с Львом Толстым?
— Как, вы не знаете? — нагло спросил он. — Он умер.
Гонза не выдержал и расхохотался. Да, в самом деле, надо было слышать, каким непередаваемым тоном это было сказано.
Я внимательно посмотрела на валяющего дурака молодого человека, а потом перевела взгляд на полки с товаром. В данный момент они интересовали меня больше его.
Спустя четверть часа мы втроем вышли из магазина. Я несла увесистую сумку с продуктами, Гонза волок совершенно неправдоподобных размеров баул и еще до отказа набитую холщовую сумку. Такое впечатление, что он закупил впрок на всю зиму.
Один знаток биографии Л.Н.Толстого шел налегке, при этом совершенно откровенным образом издеваясь над изнемогающим под тяжестью продуктов приятелем.
Налегке?..
Да не тут-то было. У совсем еще недавно стройного, как тополь, молодого человека появилось несколько отвисшее брюшко, гипертрофированной толщины рукава легкой куртки, а также неподвижно зафиксированные ссутуленные плечи явно скрывали наличие инородных предметов.
Главное, со стороны это выглядело столь естественно, что не будь я, простите за нескромность, Женей Охотниковой, почти что выпускницей элитного специнститута, готовившего кадры для внешней разведки, и не пройди я сборы в группе «Сигма», где, помимо прочего, учили видеть сущность предметов через самые незаметные признаки, — не заметила бы я ничего, как не заметили продавцы, Гонза и даже всевидящие видеокамеры, установленные возле полок именно на случай такого антиобщественного поведения потенциальных покупателей.
Сработано профессионально. Высший класс.
А ведь, судя по косвенным признакам, не бросившимся мне в глаза не то чтобы с первого, а хотя бы с пятого взгляда, прыткий молодой человек успел возмутительно расхитить чуть ли не половину огромного супермаркета.
— Ну и друзья у тебя, Андрей, — индифферентно выговорила я.
Андрей — а это, как вы понимаете, было имя Гонзы — посмотрел на меня откровенно непонимающе и произнес:
— А что такое?
— Молодой человек, как ваше имя? — обернулась я к удачливому расхитителю демидовской собственности.
— Константин, — ответил тот.
— Очень приятно. Так вот, Константин, судя по всему, в своей жизни вы занимались не только изучением биографии Льва Николаевича Толстого.
Константин попытался было состроить такое же непонимающее лицо, как у Гонзы, но по плутовским глазам его я определила, что не тут-то было и все он превосходно понимает.
— Да ладно вам скромничать. Лучше бы проявили эту скромность в магазине.
— А я и так был предельно скромен, — ответил Костя, вынимая из кармана огромный пакет и начиная перекладывать в него из-под одежды экспроприированную пищевую продукцию. Чего тут только не было! В основном, конечно, мясные изделия, а также сыр, алкогольные напитки, немного фруктов, молочные продукты и даже фирменные соленые помидоры «Демидовские» в красивой баночке, приготовленные по особой рецептуре.
В результате же, когда все это добро переместилось в пакет, он распух до размеров Гонзиного баула и уж заведомо превосходил по объему мою сумку.
Чудеса да и только!
Гонза, как и следовало ожидать, не удивился. Вероятно, для него эти Костины штучки были не в новинку.
— Кризис, знаете ли, — произнес Константин, поймав мой неодобрительный взгляд, в глубине которого таилось восхищение. — Да и надо же в кои-то веки дать выход врожденной клептомании. Пусть послужит на пользу первичной ячейке общества, в которую входят я, моя персона и я сам.
Нельзя сказать, что цинизм, с которым были произнесены эти слова, не понравился мне ни на йоту…
Впрочем, я не думаю, что Демидов сильно обеднеет от нанесенного его супермаркету убытка.
А вот я бы так, наверно, не смогла.
Глава 2 ЯВЛЕНИЕ ПОМИДОРНОГО КОРОЛЯ
— Женя, тут тебе звонили, — предупредила меня тетушка, не успела я ступить на порог. — Какой-то мужчина. Все спрашивал, когда ты будешь дома.
— Как это: все спрашивал, когда я буду дома? Он что, не один раз это спрашивал?
— Вот именно… И я подумала… — тетушка сделала паузу, потом выдала: — Что это, может быть, и не клиент.
— И, судя по голосу, богатый мужчина? — насмешливо спросила я.
— Откуда ж я знаю? — пожала плечами тетушка Мила, определенно не улавливая иронии. — Ну да ладно. Как совершила моцион?
— Очень удачно, — откликнулась я.
И тут в дверь позвонили.
— Кого это там еще несет? — поморщилась я, предвкушая «приятное» общение с каким-либо особо назойливым клиентом, который, не удовлетворившись моим отказом по телефону, не преминул явиться самолично.
Как показало не столь отдаленное будущее, в целом я угадала верно. К несчастью для себя.
Поколебавшись, я открыла дверь. В коридоре, нелепо озираясь по сторонам и поворачивая при этом голову едва ли не на триста шестьдесят градусов, стоял тот, кого я при беглом осмотре затруднилась бы отнести к потенциальным клиентам. Благо, если исходить исключительно из внешнего вида, человек этот был не в состоянии не то, чтобы оплатить мои дорогостоящие услуги (если бы я еще согласилась ему их предоставить), но даже обеспечить себя мало-мальски приличной одеждой.
Потому что такой замечательной курточки, уныло-серенькой и из совершенно непонятной ткани — эдакая помесь брезента с холстом, — я не видела уже со времен почившего в бозе Союза ССР.
Да и сам мужичонка, откровенно говоря, не удался. Какой-то низенький, бесформенный, с простеньким личиком неотесанного деревенского Ваньки, которого неизвестно каким ветром занесло в город. Подслеповатые водянисто-голубенькие глазки, большой и чуть скошенный набок нос, которым он испуганно крутил по аналогии с тем, как это делает, скажем, домашняя белая крыса, обнюхивая интересующую ее вещь.
Ну, замухрышка чистой воды, как сказала бы тетушка, увидев его.
Единственным светлым пятном во всем его сереньком и непрезентабельном обличье была огромная сверкающая лысина, которую он, отдуваясь, то и дело обтирал платком. Хотя нельзя сказать, что на лестничной клетке было жарко.
Впрочем, как гласит пословица, встречают по одежке, а провожают по уму.
Последнего, кстати, он тоже не проявил, по крайней мере, если судить по первым фразам.
— Уфф, жарко… — сообщил он мне. — А-а… простите, Евгения Охотникова здесь живет?.. Или… — Он посмотрел на меня с явным сомнением.
— Я Евгения Охотникова, — произнесла я тоном, которым мой тезка Моргунов выдает свою сакраментальную фразу: «Не шуми! Я инвалид!»
— А-а-а. Я почему-то так и подумал. Ну… может, вы впустите меня, а то как-то в дверях… это самое, толочься… А?..
— Проходите, — без особого энтузиазма сказала я.
Тот потоптался на месте, потом как-то сразу ввалился в прихожую, пребольно отдавив мне по пути обе (!) ноги, и начал снимать свою, с позволения сказать, обувь, которую более приличествовало надевать, скажем, на чистку свинарника.
— Мне вас рекомендовал Александр Николаевич Астахов, — радостно сообщил он мне, — говорил, что вы в своем роде уникальный специалист.
Здра-а-асте, обрадовал! Ведь именно Астахов — молодой банкир — был моим клиентом в предыдущем, том самом отвратительном деле, о котором я уже упоминала ранее.
Если бы это мне сказал представительный «новый русский» или хотя бы просто прилично выглядящий человек. Но когда нечто, напоминающее внешне и повадками бомжа, сидящего у дверей нового демидовского магазина, говорит, что ему меня рекомендовал Астахов… ну, знаете!.. остается только радоваться, что не Березовский.
— Александр Николаевич вас очень хвалил, — продолжал вещать мой великолепный посетитель. — Хотя по вашему виду и не скажешь, что вы…
Господи, и он еще говорит о моем виде! Каков, а?
В этот момент в прихожую выглянула тетушка и, оглядев мужичонку, произнесла:
— Вы, верно, ошиблись, мы не вызывали сантехника.
— Это не сантехник, это ко мне, — ответила я, с трудом сдерживая улыбку и в душе аплодируя моей очаровательной родственнице.
— Да? — Тетушка с явным сомнением еще раз осмотрела визитера, отчего-то вздохнула и отправилась к себе в комнату.
— А Александр Николаевич вам, случаем, не говорил, что я сейчас не работаю? — спросила я, когда мы прошли в комнату и сели. Причем посетитель не притулился скромненько на краешке стульчика, как то делает бедная деревенская родня, а со всего размаху шлепнулся в мое любимое кресло, да так, что оно застонало и заскрипело. Как только умудрился-то, весу ведь не больше, чем во мне, а это для мужчины, сами понимаете…
Тот совершенно проигнорировал мой вопрос, точно так же, как минуту назад пропустил мимо ушей слова тетушки о сантехнике.
— У меня для вас есть работа, — с сокрушенным лицом сообщил он.
По меньшей мере осчастливил, подумала я. Другого посетителя я давно бы уже поставила перед фактом: дескать, я не работаю, предложение ваше мне не подходит и потому присутствие ваше здесь совершенно излишне. Но этот знакомец Астахова уже начинал меня забавлять, и я не спешила выставлять его за порог.
— Хотя бы представьтесь, господин…
— Демидов, — с готовностью подхватил он, — Сергей Викторович.
Вот те раз, везет мне сегодня на Демидовых, хотя фамилия и не самая распространенная. И тут я вспомнила, что знаменитого бизнесмена, получившего лестное наименование аграрного короля, тоже зовут Сергей Викторович.
Да быть того не может!