«Когда управляешь компанией, всегда есть силы… готовые убрать тебя, – сказал однажды Каланик. – [CEO], что выжили, и есть те, кому положено остаться».
Но прежде всего он взял на вооружение ценное правило: «Никогда не доверяй венчурному капиталисту».
«Они все такие дружелюбные и доброжелательные по отношению к учредителю! Восхищаются им, возносят на пьедестал, а себя называют всего лишь жалкими инвесторами! – говорил позднее Каланик, делясь своим опытом стартапера с группой предпринимателей. – Убить начинающего CEO – это у них в крови. Так уж оно устроено»38.
Глава четвертая. Новая экономика
Трэвис Каланик продал Red Swoosh как раз в то время, когда в стране начал разворачиваться общенациональный кризис.
Это было в апреле 2007 года.
На протяжении многих лет американские банки проявляли осторожность в вопросе о выдаче кредитов покупателям недвижимости с небезупречной кредитной историей, чьи заявления о финансовом состоянии указывали на невозможность обеспечения ими ипотечных займов. Но после изменений в фискальной политике в конце 1990-х они широко открыли двери перед такого рода клиентами, предлагая им вроде бы доступную ипотеку с плавающей ставкой, а затем переводя заклады в деривативные продукты и продавая их другим инвесторам.
Такая практика включила таймер на экономическом СВУ (самодельном взрывном устройстве). Субстандартные заемщики, получившие ипотечные кредиты с плавающей ставкой, вскоре столкнулись с резко взлетевшими ежемесячными платежами. Волны неплатежей одна за другой прокатились по стране, сотрясая экономику. Стране понадобились годы, чтобы оправиться от катастрофы, а некоторые кредиторы так и не смогли это сделать.
В то время, когда финансовый кризис достиг точки кипения, федеральное правительство запустило в действие ряд финансовых мер, призванных смягчить удар. 7 сентября 2008 года администрация Буша взяла под государственный контроль Fannie Mae и Freddie Mac, два крупнейших ипотечных агентства39.
Генри Полсон, тогдашний министр финансов, выделил миллиарды долларов крупнейшим мировым финансовым институтам, включая AIG, J. P. Morgan, Wells Fargo и десятки других. С сентября 2007 года и на протяжении финансового кризиса Федеральный резервный банк снизил процентную ставку с пяти с небольшим до рекордных 0,25 процента к 2009 году. У этого нижнего предела ставка и оставалась следующие семь лет.
С помощью таких маневров министерство финансов и Федеральная резервная система, возможно, удержали мировую экономику от неконтролируемого падения. Но в условиях паники руководители страны сосредоточились на Уолл-стрите, а не на Big Tech. Резкое снижение процентных ставок ради спасения банков отразилось на технологах и предпринимателях, в особенности на тех, что разместились на 50-мильном отрезке шоссе 101 в Северной Калифорнии.
В некотором отношении банкротство доткомов принесло Долине больше пользы, чем вреда.
Кризис отделил доткомовских позеров от по-настоящему ценных компаний. Ведомое Ларри Пейджем, Сергеем Брином и Марком Цукербергом, новое поколение предпринимателей как будто интуитивно поняло, как обуздать подлинную мощь Интернета и превратить его в прибыльный бизнес.
Топливом для них послужили три важных ингредиента. Во-первых, к 2008 году 75 процентов американских домохозяйств владели компьютерами и, в отличие от 1990-х и начала 2000-х, имели доступ к широкополосным сетям; у более чем половины взрослых американцев40 в 2008 году дома было высокоскоростное интернет-соединение41. По мере того как все больше людей связывались онлайн, увеличивался и спрос на новые интернет-услуги.
Во-вторых, стирались барьеры для предпринимателей, стремившихся основать компанию. Ситуацию со стартапами полностью изменил Amazon Web Services. В 2002 году Amazon запустил AWS как сайд-проект, и ему было суждено превратиться в одну из самых успешных инноваций в истории Amazon.
Amazon Web Services предлагает вычислительные услуги на основе облачных технологий тем программистам и предпринимателям, которые не могут позволить себе построить собственную инфраструктуру или серверный зал. Если стартап – дом, то AWS – электрическая компания, фундамент и трубопроводная система, вместе взятые. AWS обеспечивает функционирование бизнеса, тогда как учредители компании занимаются более важными делами – например, привлекают в дом гостей.
Важно, что AWS стоил относительно недорого. Впервые в истории любой программист, задумавший создать стартап и располагающий небольшими средствами, имел возможность быстро построить компанию, не тратя огромные деньги на инфраструктуру: он мог передать эту часть Amazon и сосредоточиться на приложении.
Но третий и самый важный ингредиент появился лишь через два месяца после того, как Трэвис Каланик продал свой стартап. Этот ингредиент изменит лицо копьютинга – и способ взаимодействия мира с девайсами – сильнее, чем кто-либо мог предвидеть.
В конце 2006 года двое мужчин, прогуливаясь по залитому солнцем тротуару в Пало-Альто, говорили о будущем.
В Кремниевой долине его узнавали по характерному черному свитеру с высоким воротником и линялым «ливайсам», и, куда бы ни направился Стив Джобс, он неизменно оказывался в окружении фанатов. К тому времени о его достижениях говорили все. Дав миру «Макинтош», он помог основать Pixar, знаменитую киностудию, работающую в жанре компьютерной анимации. Позже он разработает iPod и iTunes store, комбинацию, революционным образом изменившую способ прослушивания музыки с помощью цифровых носителей. Наследие Джобса было зацементировано уже трижды.
Биографы даже начали мысленно рисовать это наследие. У Джобса диагностировали редкую форму рака поджелудочной железы, болезнь атаковала организм, и он быстро худел.
В этой прогулке компанию ему составлял Джон Дорр, инженер корпорации Intel, ставший венчурным капиталистом. Дорра также называли титаном индустрии. Человек скромный, непритязательной внешности, в очках в тонкой оправе на остром носу; его скорее можно было представить в лаборатории по производству кремниевых чипов – этим он и занимался в Intel в 70-х, – чем на официальных обедах в поддержку Барака Обамы.
В качестве партнера в Kleiner Perkins Caufield&Byers, легендарной венчурной фирме, базирующейся в Менло-Парке, Дорр одним из первых инвестировал в Netscape, компанию, ставшую производителем первого в мире интернет-браузера. Дорр распознал потенциал Amazon еще тогда, когда Джефф Безос продавал книги из обветшалого склада в Сиэтле. Возможно, самой успешной инвестицией Дорра стало вложение 12 миллионов долларов в Google, тогда представлявший собой всего лишь поисковую машину, которой управляли двое инженеров в гараже. Пятью годами позже, когда Google выставил свои акции на продажу на фондовом рынке, эта инвестиция стоила уже больше 3 миллиардов долларов, и таким образом вложение Дорра увеличилось в 240 раз.
Но в то утро два друга просто шли на футбольный матч, где играли их дети. Говорили о детях, семьях, делах, и в какой-то момент Джобс остановился, опустил руку в карман и достал то, чего Дорр никогда раньше не видел. Это был первый iPhone.
«Джон, эта штука едва не убила нашу компанию»42, – сказал Джобс другу, с удивлением рассматривавшему странное устройство со стеклянным покрытием. Джобс никогда не показывал досрочно новый продукт, но Дорр – как и многие в мире технологий – слышал кое-что об этом девайсе. Говорили, что Apple занимается им уже несколько лет и что работает над ним отдельная группа в условиях строжайшей секретности. Опасаясь, что друг замолкнет и уберет телефон в карман, Дорр ничем не выдал своих чувств.
«В нем так много новых технологий, что поместить их все сюда было подвигом, – продолжал Джобс, шагая по обсаженной дубами улице. – Под этим жидкокристаллическим дисплеем мы установили 412-мегагерцевый процессор, кучу радио и сенсоров и такую память, что ее хватит на все твои песни. Мы действительно сделали это».
Джобс протянул айфон Дорру, заметив, что на устройстве нет всех этих «жутких кнопок», характерных для BlackBerry (сотового телефона, в то время очень популярного среди профессионалов). Обтекаемый, глянцевый, шикарный – с сенсорным экраном.
Осторожно, словно новорожденного младенца, Дорр взял девайс. Держать его было несравненно приятнее и удобнее, чем телефон, лежавший у него в кармане. Еще не оправившись от потрясения, он перевернул новинку, посмотрел на заднюю панель и увидел под фирменным логотипом Apple маленькие белые буквы, содержавшие весьма интересную информацию. «8GB» – в то время такой объем памяти представлялся более чем достаточным для файлов и музыки.
«Зачем тебе такая память?» – спросил Дорр, возвращая новинку.
Друг едва заметно улыбнулся, но Дорр уже понял. Джобс приучил миллионы людей заходить в iTunes Store и скачивать музыку на свои компьютеры и айподы – теперь Джобс собирался проделать то же самое с новыми программными приложениями для айфона. Он знал, что открывает новый способ компьютинга, рассчитанный на мобильность, и ему требовался новый карманный компьютер, который мог бы делать то же, что и десктоп «Макинтоша». В итоге он назовет это App Store.
Дорр понял, какой ему выпал шанс, и попытался воспользоваться моментом.
«Стив, я вижу, что ты делаешь. Понимаю. Я хочу в этом участвовать и готов вложиться».
Дорр полагался на свои инстинкты венчурного капиталиста. Каждые несколько лет инвесторы вроде него шли к своим институциональным партнерам, чтобы собрать миллионы долларов в новом фонде. На эти деньги они покупали потом доли в перспективных стартапах по всей Долине. Как уже было в эпоху Билла Гейтса и его приложений на базе Windows, Дорр понял, что App Store откроет огромное новое поле для программистов, стартапы которых он мог профинансировать.
Джобс рубанул ладонью воздух.
«Нет. Остановись. Я не хочу, чтобы этот телефон замарала волна дрянных приложений от каких-то аутсайдеров. Этого не будет».