Борт корабля «Седов». Между Марсом и поясом астероидов
Старт прошел как-то буднично. Просто отвалили от станции, аккуратно разогнались на гравитационной тяге и очень аккуратно, для тех, кто не находился в рубке, незаметно, запустили маршевые двигатели. Начинался второй этап, короткий, но опасный.
Пояс астероидов. Им будущих космопроходцев в детстве, а обывателей всю жизнь, пугали фантасты. На самом же деле все заметно отличается от картинки, которую рисует бурное воображение. Нет никакой стены из плавающих в невесомости каменных глыб, как в старых фантастических блокбастерах, да и опасность навигации в этом районе заметно преувеличена. Просто концентрация обломков больше, чем в других районах. Однако можно миновать пояс, не увидев ни одного. А можно и, наоборот, столкнуться с мощным скоплением обломков, про которые многочисленные исследователи так и не могут толком сказать, обломки это легендарного Фаэтона, не сложившаяся в единое целое протопланета или что-нибудь еще. К одному такому скоплению и направлялся «Седов».
Жизнь на борту вошла в привычную колею практически сразу после старта. А главное, ее настроение вошло наконец в норму. Почему? Сказать трудно, задание она так и не выполнила. Хотя честно пыталась, обвинять ее не в чем. Однако человек, который должен был передать флешку с информацией, так и не пришел, и кто он такой, осталось для нее тайной за семью печатями. В тайнике, о котором ей сообщили на Земле, тоже ничего не оказалось. Гадай теперь, что произошло… Впрочем, даром терять время она не собиралась. Вместо этого можно было спокойно заняться подготовкой к работе в конечном пункте их далеко не беспроблемного перелета.
Ну и собой, естественно, стоило заняться, поэтому она перестала наконец халтурить на утренних разминках, что заметил даже Павлов. Хотя, конечно, интенсивность тренировок в последние дни заметно снизилась – их лихой тренер все еще не восстановился до конца после того падения и двигался с заметным усилием. Доктор сказал, что все пройдет, дайте только время, и ему верили, но от осознания этого легче не становилось.
Правда, сейчас, ближе к вечеру, народу в спортзале оказалось на удивление много. Рубились в пинг-понг Серегин и Демьяненко, у стены звенели клинками Басов с Ивановым. Эти двое, как оказалось, неплохо фехтовали. Иванов, конечно, получше, но и Басов кое-что умел, занимался в молодости. Вот и сейчас, вооружившись шпагами, они, словно боевые козлы, прыгали на фехтовальной дорожке, мушкетеры недоделанные.
– Привет! – махнул ей рукой сосредоточенно пыхтящий под штангой Романов. Командир «Седова», воспользовавшись свободным от вахты временем, старательно поддерживал форму. Встал со скамейки и направился в душевую – похоже, на сегодня он закончил, пора было менять Коршунова. Тот, правда, по молодости не отказывался задержаться в рубке, нарабатывая опыт, но командир был пунктуален. Его место у тренажера тут же занял Исмаилов.
– Ну, что, здравствуй, борьба с целлюлитом? – подмигнул он ей. В последнее время физик как-то странно оживился и стал не в меру весел. Бездумно весел. Она аж едва не задохнулась от возмущения. Целлюлит? У нее? Правда, вслух ничего не сказала – негоже женщине опускаться до таких пошлостей, как перебранка. Вместо этого, дождавшись, когда Исмаилов начнет с усилием толкать сто двадцать килограммов, она подошла сзади и слегка нажала на гриф, прижав снаряд к груди коллеги.
– Ну, что у нас там с целлюлитом? – промурлыкала она.
– Эй, ты чего? – прохрипел Исмаилов.
– Беда многих восточных людей в том, что они недооценивают нас. А ведь мы появились, если верить Библии, позже мужиков, стало быть, в отличие от вас, пилотного проекта, совершеннее. Попробуй, опровергни.
– Да ты что…
– А зря.
– Хорош! – прервал их перепалку Серегин. – Отпусти его. И вообще, вам что, силы девать некуда?
Пришлось сделать капризную рожицу и подчиниться, с удовольствием понаблюдав, как товарищи помогают багровому от натуги Исмаилову выбраться из-под штанги. А вот, не будешь девушку обижать, хам! Настроение здорово улучшилось, и остаток тренировки прошел весело и бодро.
Тот же маршрут. Два часа ночи
Совсем бабы озверели, подумал Басов, вылезая из кровати и зажигая свет. То ли от недотраха у них крышу рвет, то ли, наоборот, из-за повышенного мужского внимания. То морды бьют мужикам за невинный, в общем-то, флирт, то вообще чуть не раздавила… И ведь в обоих случаях достаточно было отшить словами или, как вариант, попросить мужчин разобраться с обидчиком согласно, так сказать, каноническим правилам. В смысле… а что в смысле? То же самое на выходе получается. Майору тому он, Басов, и сам бы морду набил, да и Исмаилова тряхнули бы всем коллективом. Чтобы в будущем берега не терял, а то, ишь, возомнил себя кладезем остроумия, юморист. Хе, зато сейчас он – обиженный герой, пострадавший от рук проклятого матриархата. Все его понимают, все ему сочувствуют. Идиотизм!
Впрочем, это частности, обе ученые дамы и без этих случаев развлекались вовсю и при этом не слишком чувствовали рамки приличия, в которых следует держаться. Для опытных космонавток весьма, кстати, нетипично. Басов откровенно сочувствовал капитану их ковчега и еле сдерживался от искушения подарить ему широкий ремень с латунной пряжкой. Чтоб, значит, было, чем порядок в их коллективе наводить. А то из всей женской троицы держится пока только Ирина, и то явно благодаря вбитой армией дисциплине. Короче говоря, бардак.
Мягкий свет лампы совершенно не резал глаза. Вот что значит, специалисты руку приложили. Все-таки корабль проектировали грамотно, учитывая накопившийся опыт и стараясь воплотить в металле лучшие свои достижения, обеспечив экипажу, в том числе, и максимально комфортные условия для отдыха и работы. Не все получилось, конечно, предусмотреть миллион нюансов без малейшего прокола физически невозможно, однако же, надо отдать должное, постарались на славу. Вот только даже удобная, ортопедически выверенная форма кровати сегодня не помогала. Не спалось, и все тут. Наверное, он все еще злился, вот и причина, а может, просто действовала магия дальнего космоса. Это Марс уже, можно сказать, освоенная человеком часть пространства, а вот дальше – не пойми что, десяток баз на весь космос. Вот и давит пустота за тоненькой обшивкой. Чаю для успокоения нервов заварить, что ли…
А вообще, после бурных дней на марсианской базе полет выглядел несколько скучно. Космос и космос, пустота и пустота, размеренные вахты пилотов и механика… В общем, как обычно. Через пару дней станет интереснее, войдут в пояс астероидов, причем на достаточно опасном участке. Не будь там базы разработчиков редкоземельных металлов, черта с два полезли бы. Выбрать оптимальный маршрут и проложить безопасный курс на самом деле несложно даже посредственному штурману.
Тем не менее, узнав, что путь корабля волею небесных светил будет проходить в том районе, земное начальство этих металловедов буквально продавило необходимость перебросить им какие-то запчасти для плавильного завода. Запчастей – пять контейнеров, и наверняка они просто воспользовались оказией, чтобы не гонять собственный корабль. Басов подозревал, что ответственные за перелет ругались последними словами на того, кто не удержал в секрете маршрут «Седова», но пить боржоми с отвалившимися почками, как известно, поздно. Вот и пришлось идти на дополнительный риск, закладывать немалый крюк и щекотать нервы пассажирам корабля. Хотя, с другой стороны, все здесь люди русские, и помогать друг другу – святое дело.
Хотя, конечно, метеорная опасность резко возросла уже сейчас. Четыре раза пришлось даже задействовать корабельную артиллерию. Собственно, расстреливать угрожающие кораблю летающие каменюки и являлось ее основной задачей. Эта старая и, можно сказать, привычная угроза выглядела куда весомее происков мифических пиратов и более реальных, но тоже не слишком опасных конкурентов.
Было интересно наблюдать, как орудийная турель рельсовой установки разворачивается, чтобы выплюнуть по угрожающей кораблю цели маленькую, не более полкилограмма весом, металлическую болванку, разогнанную до немыслимых скоростей. Вспышка в момент попадания яркостью походила на крохотное, но все же солнце. Один раз, правда, орудие промахнулось, но секунду спустя выстрелило снова, на сей раз заметно удачнее.
Снова пришла в голову мысль насчет чая, и Басов, немного подумав, решил, что она достаточно своевременна. А раз решение принято, оставалось лишь натянуть комбинезон и отправиться в кают-компанию, дабы там срочно добыть искомую жидкость, а вместе с ней и небольшую, плоскую банку варенья – пить чай ради чая профессор не любил. Но, увы, приятно провести остаток ночи за книгой или фильмом ему было не суждено.
Звук, который донесся до ушей Басова, кто другой бы не услышал. А он – и услышал, и узнал. Именно так звучит выстрел из пистолета с глушителем. Правда, весьма удаленный, донесшийся со стороны машинного отделения. Очень интересно.
Можно было решить, что показалось. Ну, в самом деле, через бронированные двери даже в ночной тишине услышать что-то затруднительно. Пускай даже без глушителя, и даже из допотопной американской дуры сорок пятого… да хоть пятидесятого калибра стрелять будут. Переборки все поглотят. А тут – глушитель. Показалось, естественно. Или, может, какой-нибудь полуночник вроде самого Басова кино смотрит. Примерно такие мысли, очень подходящие для самоуспокоения, он и крутил в голове, когда, поставив на стол чай, шагал в сторону машинного отделения.
Дверь (пять слоев титана, проложенные между собой прочнейшим материалом, название которого с ходу не выговорить, но компенсирующего этот недостаток колоссальной прочностью и высокой звукопоглощающей способностью) оказалась распахнута. На памяти Басова ее никто так не оставлял, да и ходили сюда только члены экипажа. В основном, конечно, сам Коршунов, остальные – так, по необходимости. Пассажирам ход в машинное был не то чтобы запрещен – просто делать им тут было ну совершенно нечего. И вот, дверь распахнута – непорядок. И, как ни удивительно, света за ней нет, хотя гореть он должен круглосуточно.