Это лучшая команда, лучшие цвета,
Этот город бело-синий будет навсегда!
Стадион снаружи гудел. Пятьсот кадетов топали ногами, хлопали, орали, поддерживали своих. Еще бы! Все любят победителей! Два раунда ревельцы взяли у нас вчистую, обыграли пацанов тактически. Они классно передвигались в команде, работали парами, заставляли наших маневрировать, отступать, и в итоге — вытесняли за линию. Очень грамотно. А я так ни разу и не дал пока никому в зубы. Сидел вместе с другими новичками на скамейке запасных и бесился. Никто ведь не любит проигрывать!
Мы взяли тайм-аут — один из двух возможных — и спустились в раздевалку, чтобы собраться с мыслями и решить, что делать дальше. Но пока только смотрели друг на друга с мрачными рожами, вот и все.
— Отто, это — дерьмо собачье, — рычал за перегородкой Мих-Мих. — Мне плевать на ваш упавший эгрегор, мы тут каким боком? Ты выставил против нас профи, которые в чемпионате Великого Княжества призовые места занимают, а мой основной состав — на каникулах! У меня тут восемь из двенадцати — ребята, которые кулачкой меньше года занимаются, я оказал тебе услугу, согласился приехать, а ты используешь моих пацанов как бычков на заклание?
И мы все это слышали. И молчали. Потому что нас реально два раунда подряд фигачили в хвост и гриву. Мы были пушечным мясом, даже те, кто сидел на скамейке.
— Черт знает, что, — сказал Кирилл Метельский, баюкая вывихнутую в плече руку. — Еще и я выбыл, походу. Что делать будем, пацаны? Дадим ревельцам нас оттырить в третий раз и поедем домой? У них этот… Как его… Эгрегор этот их хренов поднимается, когда они нас лупят!
— Извращенцы, — сказал Ави. — Поднимается у них.
Он уже отстоял один раунд, и нос его был похож на расплющенную картошку. По правилам «русской стенки» все лечение и медпомощь оказывались или окончательно выбывшему бойцу, или — после окончания матча, так что все, кто побывал в бою, выглядели так себе.
— Что мы будем делать, спрашиваешь⁈ — я постепенно закипал. — Хотите, я вам скажу, что мы будем делать?
История про Клавдия Ермолова, который выворачивал наизнанку оскорбивших его гномов, хриплый голос Короля в моей голове — все это подсказывало только один единственный вариант, от которого меня просто распирало.
— Ну, Миха, давай, нарезай. Че там у тебя на душе? — глянул на меня Киря.
— Мы будем бить людей, пацаны, — сказал я. — Мы сюда зачем приехали?
— На товарищеский матч? — предположил Строев, у которого была разбита губа.
— Победить? — шмыгнул носом Ави.
— Все фигня, пацаны, — отмахнулся я. — Мы приехали, чтобы бить людей. И пофиг, что у них там три гнома и два снага. Их мы тоже побьем. Ну-ка, повторите за мной…
— М? — удивились ребята. — Ты чего? Что на тебя нашло?
— Самый сильный — бело-синий! — я ткнул пальцем в герб Пеллы на груди у Бёземюллера. На нас всех были синие тенниски с гербом колледжа слева, у сердца. — Только Пелла — и только победа! А ну⁈
— Самый сильный — бело-синий!!! — рявкнули пацаны, постепенно накручивая себя.
— Только Пелла… — я поднял кулаки вверх.
— … И ТОЛЬКО ПОБЕДА!!! — заорали они.
— Мы приехали… — мне показалось, что через мой рот говорит Руслан Королев, который сотню раз водил «динамовцев» в атаку на превосходящие силы фанатов враждебных клубов.
— … ЧТОБЫ БИТЬ ЛЮДЕЙ!!!
Дверь в раздевалку распахнулась и ворвался Мих-Мих с красным лицом:
— Чего буяните? Чего тут у вас фонит? — суетился он.
— Миха меня заменит, — заявил Кирилл. — Будет капитанить. Пацаны щас пойдут людей бить, можешь говорить, что тайм-аут закончился.
— Что тут… — он аж принюхивался к эфиру, пытаясь понять, что произошло в раздевалке.
Я и сам понимал, что вытворил что-то ненормальное, но виду не подавал.
— Давайте, пацаны! — вскочил я. — Просто побейте кадета, который окажется рядом с вами, вот и все. Не отступать и не сдаваться! Деремся! Нахрен тактику, к черту стратегию. Мы зачем вообще приехали?
— ЧТОБЫ БИТЬ ЛЮДЕЙ!!! — заорали пацаны и заржали как стоялые жеребцы.
— Ну-ну, — Мих-Мих, похоже, был доволен переменами в настроении команды и бодрой рысцой побежал объявлять о конце тайм-аута.
Мы выходили из раздевалки на площадку для боя, шли мимо трибун, полных ревельцев, и радостно орали:
— Звон стекла, домов руины
Кровь течет по мостовой!
Скоро из Пеллы дружина
С победой вернется домой!
Я влупил этому снага лоу-кик прямо по опорной ноге, он потерял на секунду равновесие — и тут же получил кулаком в ухо. Второй лоу-кик, превратившийся в подлую подножку свалил его с ног! Да-а-а!!! Минус один!
Ави в это время, жутко заорав «ай-ой!», боднул своего соплеменника-кхазада лбом в переносицу, ухватил за шкирки и бросил через бедро. Минус два! Остальные парни сцепились в жестоком клинче с кадетами, обмен ударами шел зверский, пот и кровь летели во все стороны. Черта с два мы миндальничали: на пару с Бёземюллером сбили с ног верзилу-кадета, который месил Строева, и уже, пользуясь подавляющим численным преимуществом, набросились на остальных противников. Пофиг нам было на условия победы в смысле вытеснения вражеской команды за пределы площадки — мы просто били их, вот и все. Если все валяются, а мы стоим — значит, мы выиграли!
— Два — один! — раздался голос судьи, как будто отвечая на мои мысли. — Раунд выиграла команда Пеллы! Напоминаю — матч продолжается до трех побед!
Трибуны неистовствовали. Они ненавидели нас, ругали нас, освистывали, кто-то даже швырнул банановую кожуру — да и плевать! Мы поймали кураж. Мих-Мих только вопросительно головой дернул, мол — готовы? Отдышавшись, прополоскав рты водичкой и поменяв Даника-аэроманта, который, как настоящий кремень, отстоял три раунда подряд, на Вадика-акваманта, который еще не надевал перчатки — мы были более, чем готовы.
— Бой!!! — выкрикнул судья.
И Вадик — ай да сукин сын! — влетел с прыжка обеими ногами в грудину высоченному кадету-блондину, обрушив его на землю, а сам при этом умудрился не упасть! У нас сразу же образовалось численное преимущество, и мы атаковали кадетов, и принялись бить их, снова не делая не малейшей попытки вытеснить врага за границу площадки. Они пытались что-то делать, организовали атакующую тройку, хотели прорвать строй, но нам было наплевать! Мы разобрали противников и дрались с ними, как черти. Я снова сошелся с тем снагой, и стоит отдать ему должное — он стоял как скала под градом ударов, и контратаковал хлестко и мощно. Он был готов к лоу-кикам и берег ноги, так что мы сцепились с ним, как два бульдога, и били друг друга смертным боем.
Такой матерой дичи они точно не видели. Нет, может, и видели, но… Это было что угодно, только не товарищеский матч! Мы выбивали друг из друга все дерьмо, как сказали бы герои североамериканских фильмов про Дикий Запад. Мне дорогого стоило продержаться против двужильного зеленокожего, но подоспел Строев — и вдвоем мы повалили орка на землю, и оказалось, что раунд окончен!
— Два-два! — выкрикнул удивленный судья. А потом еще более удивленно добавил: — Команда Ревельского инженерно-магического кадетского училища просит тайм-аут!
Я, сидя на скамейке за бортами площадки и выливая себе на башку воду из пластиковой бутылки, видел, как тот самый тренер — Отто — матерый кхазад в военной форме без знаков различия — подошел к нашему Мих-Миху и что-то принялся ему доказывать и чего-то просить. А потом услышал, как наш Михал Михалыч прорычал:
— Знаешь, что, Отто? Можешь взять свое предложение и вместе со своим эгрегором идти нахер!
С одной стороны, мне было жутко интересно — причем тут эгрегоры, с другой — я радовался, что наш тренер не продажная скотина, а с третьей… С третьей — мы сейчас будем снова бить людей. У нас третий — решающий — раунд! И плевать, что и ревельцы, и пеллинцы сейчас одинаково измочаленные и уставшие, и пофиг мне, что кровь из носу течет, а ноги — одна сплошная гематома.
— Ну что, пацаны? — я глянул на команду. — Как настроение?
— Ща-а-ас! — Вадик улыбался щербато, потому как у него откололся зуб в бою. — Пойдем бить людей.
— Гы-ы-ы, — издали некий радостный и нечленораздельный звук остальные. — Не зря ж мы приехали, а?
Никто нам обезбола давать и не думал, да и зелий — тоже. Старый маг-целитель с небритым лицом и похмельными глазами по очереди подходил к каждому из нас, водил руками над травмами, цыкал зубом, если кто-то начинал корчиться, подвывать или материться от боли, дожидался положительного результата лечения — и переходил к следующему.
— Садист, — сказал Киря. — Или за своих мстит.
Мы все-таки их побили, этих ревельцев. Мих-Мих был страшно доволен, а местные — страшно злы. Кадеты бы сожрали нас, если бы могли. Конечно — после двух выигранных всухую раундов сдуть все три следующие! Но их преподы-офицеры держали своих воспитанников за узду крепко, они без команды и шаг лишний сделать боялись!
— Поедем на экскурсию в Ратушу, смотреть на мини-хтонь! — заявил тренер, когда мы шли на парковку к знакомому автобусу с журавлями и васильками. — Это будет мой вам подарочек… Я с Прокопьичем договорился, он отвезет.
— А в магазин заедем? — оживились пацаны. — Обедом-то нас кормить не будут, да? Обиделись?
— Дадут сухпай, — пообещал Мих-Мих. — Прокопьич уже забрал провизию. Если хотите — на обратном пути опять в корчму заскочим. Вы у меня просто красавчики, вот что. Хотя, конечно, это не «русская стенка», это просто обычная пиз… Э-э-э… Обычное мочилово. Это Миха вас настропалил?
— А что сразу Миха? — возмутился я, шагая чуть в стороне от основной группы. — Мы все слышали, что этот Отто втирал вам какую-то дичь! Он хотел вас подкупить, чтобы вы нас подставили! Чтобы у них эгрегор стоял!
Тренер покраснел, глаза его выпучились, он едва сдерживал смех. Ну, и смеялся бы, как будто мы не понимаем.