— Слушаюсь!
2
Паровоз дал протяжный гудок, повесил шлейф дыма на красную водокачку, и вскоре последний вагон мелькнул на повороте. На опустевшем перроне остался капитан медицинской службы. Он был в поношенной шинели, на глаза все время сползала шапка. Капитан — небольшого роста, худощавый, с мелкими чертами лица — нервно поправлял ее. Держа в левой руке чемоданчик, он глядел на бегущие вдаль рельсы, на синий ельник, над которым виднелись крыши военного городка.
Капитан поспешно пересек пути.
Он знал номер части, в которую ехал, помнил, как найти штаб. Шел по аллее, отдавшись своим мыслям.
Немного беспокоило, что до этого не служил в авиации. "Каким покажешься командиру с первого раза, таков и будет твой авторитет",— решил он, однако, пройдя еще немного, осмелел: "В конце концов, что мне авиация? Где бы ни служил — на линкоре или подводной лодке,— я прежде всего врач".
В конце аллеи стояло строгое кирпичное здание. Офицер с повязкой на рукаве сказал, что это и есть штаб части, в которой капитану предстоит служить.
— Где найти командира?
— Третья дверь слева.
В небольшом светлом кабинете за столом сидел молодой подполковник и размашисто подписывал бумаги.
— Капитан медицинской службы Ахтан прибыл в ваше распоряжение.
Подполковник пожал Ахтану руку, предложил сесть.
— Хорошо, что приехали. У меня уже целый месяц нет старшего врача. Всем временно командует фельдшер. Где до этого служили?
Ахтан перечислил полки, в которых ранее проходил службу.
— В авиации первый день?
— Еще и дня нет. Прямо с поезда,— с улыбкой ответил капитан.
— Как новому человеку вам следует знать, что мы авиатехнический батальон. Отдельная часть, тыл авиации Обеспечиваем истребительный полк. Второй такой же батальон обеспечивает полк и управление соединения. У нас есть все, что нужно для жизни и боя полка: амбулатория лазарет, аптека... В полку — летчики, техники, самолеты, а из медицины — только старший врач полка. Ваша обязанность — обеспечивать полкового врача медикаментами, персоналом, санитарным транспортом и фельдшером во время полетов. Полковой врач занимается летчиками, а вы должны во всем ему помогать. Далее... В гарнизоне есть врач соединения Сорочин, а в Н-ске медотдел возглавляет полковник Кавцов. Виделись с ним? Нет? Он часто бывает у нас...
Зазвонил телефон. Подполковник поднял трубку:
— Королев слушает. Узнал... да... Не могу!
Королев одной рукой прижимал к уху телефонную трубку, второй взял предписание Ахтана. Прочел.
— Иван Павлович, послушай... Сосед, друг, да! А что касается специальной машины — не могу. И не проси...
Королев положил трубку, взглянул на Ахтана.
— Жаль, квартиры для вас у меня нет. Придется на первых порах довольствоваться частной. Сходите в медпункт к фельдшеру Петрову. Он все покажет и расскажет. В дальнейшем будете разбираться сами. Семья у вас большая?
— Только жена...
Ахтан вышел из кабинета, досадуя, что так неудачно сложился разговор с командиром. Тот вовсе не интересовался им как специалистом и сразу стал поучать.
— Мешок какой-то, а не командир,— ворчал Ахтан себе под нос.
Вот и медпункт.
— Добрый день, товарищ капитан,— поздоровалась медицинская сестра, стоявшая в коридоре у столика с телефоном и стопкой медицинских книжек. Была она молода, глядела живо, на щеках — приятные ямочки. Ахтан отметил про себя свежий халат и такую же шапочку с красным крестом.
— Где фельдшер Петров?
— Ушел домой. А зачем он вам?
— Я старший врач... Ахтан.
- Язвицкая. В гарнизоне меня зовут просто Вера,— сказала сестра, - А что нужно, мы и без Петрова сделаем. Прошу, доктор, сюда. Здесь у нас перевязочная, дальше кабинеты полковых врачей...
- Гляну одним глазом,— Ахтан задержался около перевязочной.
Вера открыла дверь.
— Так... так... Пойдемте дальше.
— Здесь дежурный врач,— сказала Вера, открывая следующую дверь. — Товарищ майор, можно к вам?
— Просим, просим, Верочка!
Вера пропустила в кабинет Ахтана, а сама осталась в коридоре. За столом сидели два майора. Один — врач, второй — авиатор. Ахтан назвал себя и сказал, что он назначен старшим врачом батальона.
— Полковой врач Смирин Николай Иванович.— Голос у майора звонок, даже резковат.
— Нур Петрович.
— Очень рад! — Смирин пожал Ахтану руку так, что тот едва не присел, кивнул па майора-авиатора.— Знакомьтесь...
— Комэска Анутюнов.
Летчик говорил с заметным акцентом, да и черты смуглого лица выдавали его восточное происхождение. На груди — три орденские планки и значок мастера парашютного спорта.
Смирин сел, ваял со стола большие черные листы рентгенограмм, вложил в конверт и отдал Анутюнову.
— Пусть они всегда напоминают, что в воздухе нельзя допускать ошибок и мастерам. На время парашютное дело забыть. А служба есть служба. Летайте!
Анутюнов встал, приложил руку к груди:
— Ваши слова исцеляют лучше всяких лекарств. Меня давно ждет эскадрилья. Позвольте распрощаться.— Взял под козырек и вышел.
Ахтан успел уже рассмотреть кабинет, на столах которого висели красочные плакаты по авиационной медицине — таких он прежде не видел.
— Откуда прибыли? — спросил Смирин.
— Из Ленинграда.
— Как там процветает северная Аврора? Люблю Петра творенье!
Потирая руки, Ахтан рассказывал о городе на Неве, о том, где ему удалось там побывать, кого увидеть. Между прочим заметил, что два года назад служил в городе Климе и знал там врача Смирину. Поинтересовался, не родня ли она майору.
Продолговатое лицо Смирина болезненно дрогнуло, голос прозвучал глухо:
— Моя жена, Алеся...
— Да-да, ее звали Алеся!
— ...вместе с сыном погибла в первый день войны. Рассказывал человек, своими глазами видевший, как их расстреляли эсэсовцы...
Ахтан прикусил язык. Майор продолжал:
— Вот уже восемь лет пишу повсюду, ищу, хотя и знаю, что их нет в живых...
— Эта Смирина работала у нас по совместительству. Основная ее работа была в городской больнице. Хирург, скажу вам, божьей милостью. Сын, по-моему, учился в школе. Извините, что напомнил вам...
Майор сидел, подперев голову рукой, и не мигая смотрел в окно. В сдвинутых бровях, складках на лбу, в стеклянном блеске глаз было столько душевной боли, что Ахтан боялся пошевелиться.
Смирин встряхнул головой, словно вспомнил, что в кабинете он не один, хрипло спросил:
— Где думаете жить?
— Придется снимать квартиру.
Ахтан смотрел на горбинку носа собеседника, на значок военно-медицинской академии, светившийся снежною белизной повыше кармашка кителя, и никак не мог разобраться в своем душевном состоянии.
— У меня жена стоматолог. Как вы полагаете, работу ей по специальности в городе можно найти?
— Вряд ли...
— Она может работать зубным врачом либо хирургом...— Ахтан заметил, что этот вопрос остается без внимания, заговорил о другом: — Завидую госпитальным врачам. Они там действительно работают, растут. А мы в строевых частях постепенно теряем то, что приобрели когда-то в высшей школе.
— Я не согласен...
— Почему? — Ахтан подошел к столу.— Если б вы, окончив академию, работали в госпитале, давно могли бы стать хирургом высшего класса... Делали бы операции.
— Я не люблю хирургию.
— Тогда терапевтом,— не отступал Ахтан.
— Терапией я занимаюсь...
— А кто в гарнизоне хирург?
— Нет хирурга.
Услышанное обрадовало Ахтана.
— На какую лечебную базу вы опираетесь?
— У нас хороший лазарет. Городская больница тоже не оставляет без практики.
— В лазарете и хирургией можно заниматься? — спросил Ахтан и тут же спохватился: — Что это я? Хирургией можно заниматься в любой амбулатории. Я имею в виду большую хирургию: полостные операции, резекции...
— Можно,— кивнул Смирин.
— У армейских врачей много времени отнимает профилактическая работа. Не так ли?
— Если на то пошло, коллега, медицина будущего — не сложная нейрохирургия в лазарете или в больнице, а профилактическая медицина. Жаль, что в нашем городе нет мединститута. Пошел бы в свободное время работать на кафедру физиологии. Меня интересует раздел дыхания...
— А как у местных врачей с научно-исследовательской работой?
— Вероятно, работают.— Смирин задумался.— Пока никто не афиширует...
Ахтан открыл чемоданчик, достал зеленую папку, положил перед Смириным.
— Я работаю над темой: "Кровообращение культи". И не собираюсь ни от кого таиться. Ради бога! Мне нужен месяц, чтобы закончить, и я мог бы защищать кандидатскую. Перевод помешал...
Смирин перевернул несколько страниц. На некоторых были цветные снимки микропрепаратов капиллярной системы, причем весьма удачные.
— Коллега, что бы вам взять тему поинтереснее...
Ахтан не дал Смирину договорить:
— Конечно, для авиации моя тема не самая интересная. Но ортопеды за нее ухватятся.— Он потянулся за зеленой папкой, положил ее перед собой.— Коль уж меня оторвали от научной работы для ортопедов, то я поставлю перед командованием кое-какие условия. Для полетов в стратосферу и выше будут конструировать новые машины. Не последнюю роль здесь сыграет врач-конструктор. Понимаете? Самое важное в таких полетах — рабочее место пилота...— Ахтан взял лист бумаги.— Ни один физик не рассчитает скорости движения крови в кровеносной системе человека...
— А кому и зачем это нужно?
Ахтан, подняв брови, молча рисовал трубки различного сечения.
— Физик может вычислить скорость движения жидкости вот в этой либо в той трубке. И только! А применительно к кровеносной системе расчеты сделает человек, глубоко знающий физиологию. Поэтому я решил поступить в воздушную академию на конструкторское отделение.
— Ого, коллега, у вас далеко идущие планы!
— А что ж... Вы только послушайте, как это звучит: врач-авиаконструктор! Уникальная профессия!