тный командир, пожелавший остаться неизвестным, также бродил по дому и казалось что-то вынюхивал. И это нефигуральное выражение. Он постоянно громко втягивал в себя воздух. Можно было бы подумать, что у него насморк, но в машине-то он дышал нормально. Неожиданно в дом влетел один из парней.
— Аль… — договорить он не успел, так как метнувшийся к нему мой недавний водитель, схватил парня за горло и, приподняв над полом, вдавил в стену. Я же говорю — неадекват. Сильный неадекват и быстрый. Болтающий ногами и хрипящий индивид был здоровым бугаем. Сглотнула. Буду надеяться, это наша последняя с ними встреча. Вмешиваться не стала. Это их разборки. Мама рядом испугано сжалась. Успокаивающе погладила ее по руке. Хотя самой спокойствие только снилось.
— На заднем дворе, — кое-как прохрипел придушенный. Неадекват его тут же опустил и выскочил на улицу. Интересно, что они там нашли? Не смогла удержаться и пошла за ним. Не хватало только еще, чтобы нам что-то подбросили, а потом обвинили во всех смертных грехах.
Мужчина присел на корточки около горстки пепла. Это все, что осталось от небольшого костра, в котором Тася спалила остатки своего платья. Я напряглась. Надо было его убрать. Ну что уж тут? Как всегда, хорошая мысля приходит опосля. Неадекват же тем временем кончиками пальцев перебирал остатки золы. Потом поднес грязные пальцы к носу, понюхал и напоследок лизнул. Фу. Меня чуть не стошнило. Возможно ему стоит ложку принести. Чего уж он руками-то. А на вид интеллигентный мужчина. Местами.
— Кто здесь что палил?
Вот чувствовала всеми фибрами души, знает он ответ на этот вопрос. Возможно не на весь. Кто палил, для него могло быть тайной. Пока. Но что там сгорело, он знает. Не понимаю откуда такая уверенность, но она была, поэтому не стала врать.
— Тася спалила остатки своего платья.
— Зачем?
— Вот и спросите у нее, если найдете.
Мама рядом зашелестела упаковкой валидола. С беспокойством посмотрела на нее. Надо будет сегодня с ней остаться. А утром уже смотреть по ее самочувствию, ехать в город или нет. Вот же гады, быстрее бы они уехали. Поискала взглядом Аркадия Борисовича. Где он все время ходит? От поисков меня отвлекла реплика.
— Когда.
Непонимающе уставилась на задумчиво изучающего свою руку мужчину.
— Что, когда? — я потеряла нить разговора.
— Не если найду, а когда найду.
Нахмурившись, посмотрела на говорившего. Желать удачи в поисках не собиралась. Во всяком случае ему. Мужчина тем временем выпрямился и, вытирая влажной салфеткой руку, пошел к одному из джипов. Открыв заднюю дверь, он выпустил из машины двух огромных волков. Рядом вскрикнула мама. Я же только сильнее сжала ее руку. Уж очень эти зверюги были похожи на когда-то преследовавших мою машину. Сейчас мне представилась возможность увидеть их совсем близко. Тем более, один из них подошел ко мне и, оскалившись, зарычал. Еле успела подхватить оседающую на землю маму.
— Пшел вон, — не соображая, что делаю, с размаху ударила по оскалившейся пасти, отталкивая монстра от себя. Почему монстра. Так он раза в два больше обычного волка. — Вы в своем уме, собак на людей натравливать. Заберите своих зверюг. Если с мамой что-то случится, я вас по судам затаскаю.
— Стас, искать, — короткий приказ и волк, обнюхав костер, бросился в лесок недалеко от нашего дома. Второй зверь последовал его примеру. Я же начала хлопотать около матери. Аркадий Борисович уже мчался к нам со стаканом воды. — Извините, они бы вам ничего не сделали, да и не натравливал я их на вас.
— А это уже в другом месте будете объяснять другим людям. Вы выпустили животных из машины, без ошейника, без поводка и без намордника. Один из ваших подопечных бросился на людей, оскалившись и угрожающе зарычав. Женщине стало плохо. Значит, есть пострадавшая, — Аркадий Борисович уже был рядом и многообещающе улыбался своей жертве. И ему было полностью наплевать на сжимающиеся в бешенстве кулаки и глаза, метавшие молнии. Он в своей стихии и сейчас ему палец в рот не клади, по локоть руку откусит, не хуже тех хищников, что недавно побежали в сторону леса.
Маме стало лучше. Оставив адвоката разбираться с неадекватом, повела ее в дом. Ей сейчас не помешает полежать немного. Нас никто не стал задерживать или останавливать. Уложив маму, побежала на кухню поставить чайник и, выглянув в окно, увидела отъезжающие джипы. Слава богу. Дверь хлопнула.
— Олечка.
— Аркадий Борисович, я на кухне, — выглянув в коридор, помахала рукой, показывая куда идти. — Чай будете?
— Да.
— Возможно, чего-нибудь покрепче?
— Я за рулем. Вас, кстати, подвезти? — Адвокат, зайдя на кухню, сел на табурет и с задумчивым видом стал смотреть на удаляющиеся черные машины.
— Сегодня останусь с мамой. Завтра на электричке вернусь. А где вы все время были?
— Наблюдал, выжидая, когда кто-то из них совершит ошибку.
Ухмыльнулись мы одновременно. Дождался.
— Оля, это те животные, которые за девушкой в лесу бежали?
— Сами же говорили, я не ветеринар, но очень похожи. Вы думаете это именно те, кто гнался за Тасей?
— Не знаю, но они мне не нравятся. И их животные так же. Мутанты какие-то. Чем они их напичкали, что такие здоровые выросли? Будьте осторожны. Мой телефон знаете. Также передайте мою визитку вашей матери. В случае чего звоните в любое время дня и ночи. Хотя, надеюсь, они больше вас не потревожат. Я им объяснил какой иск подам в ответ. А они не похожи на людей, которым нужна шумиха.
Поблагодарив за чай, Аркадий Борисович уехал. Я же еще два дня пробыла с мамой, пока не убедилась что с ней все хорошо.
3
По прошествии двух недель, уже почти забыла о тех событиях. Во всяком случае, не думала о них уже так часто, как в первые дни. Тем более меня никто не беспокоил и никуда не вызывал. Вела обычный образ жизни, принимала клиентов, на выходные съездила к маме. Единогласно мы сделали вид, что ничего не произошло. Так ведь ничего и не произошло. Так, один неприятный день.
Сеанс уже заканчивался, когда в кабинет постучалась мой секретарь и попросила выйти. Извинившись перед все теми же Сахаровыми (сегодня как раз их последний сеанс, после которого они отправляются в недельный круиз по Средиземному морю) испытывая чувство дежавю, вышла в приемную. Там стоял знакомый мне неадекват. Правда, в этот раз один, без сопровождения.
— Добрый день. Чем могу быть полезна в этот раз?
— Мое имя Фролов Дмитрий Иванович и мне нужна ваша помощь.
— У меня сейчас сеанс. Но он скоро заканчивается. Если вы подождете в приемной, то через несколько минут смогу вас принять. Вы пришли один или с женой?
— Извините, но я не совсем правильно объяснил ситуацию, мне нужна помощь немного не по вашему профилю.
— Вы мне вообще еще ничего не объяснили.
Мужчина отвернулся, сжимая челюсти и кулаки. Не привык просить. А приказать получается мне нельзя. Из кабинета вышли Сахаровы.
— Мы, пожалуй, пойдем. А то еще опоздаем.
— Приношу вам очередные извинения.
— Ничего. Возможно, оно и к лучшему. Как только вернемся, мы вам перезвоним.
— Конечно.
Как только за супружеской парой закрылась дверь, перевела тяжелый взгляд на Фролова. Из-за него Сахаровым придется назначать вторую встречу. Причем совершенно бесплатно. Мужчина, между прочим, все правильно понял. Это если судить по следующей реплике.
— Я возмещу. — Вопросительно приподняла бровь. — Оба сеанса.
В знак согласия кивнула головой.
— С расценками вас ознакомит Света. Ну а так как я уже освободилась, то проходите в кабинет. Расскажите, что у вас за проблема, и какая нужна помощь.
Второй раз повторять не пришлось. Заняв свое место, приготовила диктофон. Всегда записываю встречи.
— Выключите.
Это была не просьба. Приказ. И прозвучал он резко, как удар хлыста. Многим не нравится на первых сеансах, что я их записываю. Но мне так удобнее. Потом не единожды прослушиваю записи, когда разрабатываю курс для пар. Важно слышать не только слова, но и интонацию, с которой они произносятся.
— Все, что вы скажите в этих стенах, будет абсолютно конфиденциально и разглашению не подлежит.
Ни слова не говоря Фролов подошел к столу и сам выключил диктофон.
— Мы нашли Таисию, но у нас возникли некоторые сложности и нам нужна помощь психолога, — говоря это, мужчина отвел до этого буравящий меня взгляд в сторону. Честно говоря, не хотелось влезать в это дело. Тася — хорошая девушка, но своя спокойная жизнь дороже. А то, что она таковой перестанет быть, согласись я помочь, уверена на все сто процентов.
— У вас в управлении нет штатного психолога или консультанта? — попыталась мягко объяснить свое нежелание связываться со всем этим. — Кроме того, у меня на ближайшее время расписаны все сеансы.
— Таисия требует только вас, иначе грозит наложить на себя руки. За деньги не переживайте, оплата ваших услуг будет щедрой и даже более чем, — на его лице мелькнула брезгливость.
— Извините, но я не могу браться за то, с чем не уверена, что справлюсь. А самоубийцы — это не мой профиль.
— Она беременна. Вы готовы повесить на свою совесть осознание факта того, что из-за вашего нежелания помочь девушке, умрет и она, и ее не родившийся ребенок?
А вот это был самый настоящий шантаж. Да такой, что не оставляет возможности ни для маневра, ни для отступления. Так что делать нечего, придется соглашаться.
— Когда и куда ехать?
— Для начала к вам. Соберете вещи.
— Вещи? — переспросила, не совсем понимая, о чем он.
— Да. Возьмете с собой что-то для длительных пеших переходов. Лучше всего кроссовки и брюки. В горах в туфлях на каблуке вам будет очень неудобно, — говоря это, он провел критическим взглядом по моей одежде, остановив его на обуви. И что ему не понравилось. Белая блузка, строгий деловой костюм, юбка до колена, а каблук всего три сантиметра. Стоп, не о том я думаю.
— Подождите. Какие горы? Вы о чем?