Крышка погреба с грохотом ударилась о ящики – что-то посыпалось и брякнуло. Дима с опаской посмотрел на ворота, и все самые страшные ожидания оправдались: они настежь были распахнуты, впуская холодный и тяжелый воздух, полный пепла и убийственных, маленьких частиц. Следы по-прежнему виднелись у входа, только слегка перемело пеплом. На сером горизонте, за плотными свинцовыми тучами огромного дерева ядерного гриба невидно – развеялось наконец-то. Дима сухо взглотнул, вновь запахнул двери и повесил тот же замок, на всякий случай проверил его на наличие каких-либо дефектов и, ничего не обнаружив, накинул старую куртку, а вдруг поможет.
Подготовка гаража к основному месту будущего пребывания заключалось в генеральной уборке. Где-то нашлись новые щели и пробоины, которые в ту же минуту закрывались досками, посаженными на длинные шиферные гвозди, загнутые с другой стороны для большей надежности. Да, вновь пришлось покинуть стены убежища. Это не было чем-то волнительным и грандиозным, или важным, как то, что случилось с Нилом Армстронгом. Один маленький шаг для человека и огромный скачек для всего умершего человечества едва не закончился его гибелью: пепел оказался необычайно скользким как мокрый снег. Ноги по щиколотку утонули в серой массе, и Дима просто боялся подумать, сколько в этот момент радиоактивных частиц пронизывало его тело и приближало к смерти.
Легкое волнение появилось при втором выходе за стены, когда он забыл молоток за гаражом и когда в груди странно кольнуло. Он спокойно пинал пепел, протаптывая для себе дорожку. Большое напряжение оказывала давящая пустотой тишина и вечное ощущение чужого присутствие где-то в отдалении, липкий и внимательный взгляд из-за обугленных веток колючего кустарника или из черных окон опустевших домов. Каждый раз, когда глаз мимолетно цеплялся за старые, покосившиеся от времени и взрыва избушки на когда-то оживленной улице, он вздрагивал. Казалось, что в бездонной глубине домов, в черных провалах оконных рам мелькали белые силуэты скрюченных фигур, однако уверенности прибавляли надоедливая песня из «Тик-тока» , когда-то им услышанная, и еще дедовский топор в руке. Впервые за долгое время удалось улыбнуться и забыть все! Миру конец, не будет ничего, ничего того, что считалось обыденным, да и черт бы с ним! Уныние и переживания снялись как рукой, когда Дима решился пойти на преступление и вскрыл ломом гараж соседа дяди Саши: знал, что там есть буржуйка и еще кое-что интересное – целая канистра ядреной 50 градусной, а, возможно, 60 градусной, самогонки! На монтаж печи ушло примерно часа три. Самым тяжелым и утомительным оказалось без болгарки разрезать листы железа на крыше, Дима справился и без нее с помощью молотка, отвертки, ножовки по металлу и какой-то бедной матери.
Вечером, когда небо потемнело, и к деревне подступил первый мрак, доски в буржуйке затрещали, занимаясь веселым, красочным огоньком, и, казалось, что надежда не умерла, она есть! Дима подкинул больше обрезков и спустился в погреб. Все же ночевать на поверхности пока не хотел. Устроился, как можно удобнее на кровати и уснул сном младенца. Удивительно, но этой ночью его никто и ничто не беспокоило: ни кошмары, ни шумы.
День седьмой…
[Запись 10:12]
Я могу признать, что впервые за последние дни, а прошла уже без суток неделя, счастье и надежда вернулись ко мне, и это не какое-то там мнимое ощущение, а вполне реальное осознание. Проснулся с улыбкой до ушей. За ночь выспался: спал как убитый. Сегодня полностью переезжаю наверх, на «Пост-1». Осталось перенести остаток вещей и Карася, а еще у меня появилось отопление, правда оно оставалось в гараже, и поэтому эту ночь я все еще спал в холоде. Буржуйка дяди Саши Смирнова и полная канистра его дикой самогонки! С утра мне уже довелось опробовать ее и могу только сказать, что вещь это просто бомбовая, только дыхни на огонь, так новый ядерный апокалипсис начнется! Но напиваться буду потом, да и не для того, чтобы напороться, я взял самогон, а в основном для медицинских целей и для розжига. Тем временем я уже разработал новый проект: «Вылазка», хотя это не проект, а больше стратегия и тактика для всех выходов в деревню. Долго на имеющихся припасах мне не протянуть – придется рано или поздно рисковать, страшного в вылазках я ничего не вижу, главное не наглотаться пепла и не есть желтый снег, но его тут и нет, а поэтому на одну угрозу уже меньше.
Последние вещи Дима поднял уже к трем часам дня. Карась – лохматый хитрец, с превеликим удовольствием устроился у уже остывающей печи. Дима без колебаний вышел наружу, посмотрел в тусклое небо и принялся разбирать забор ближайшего сарая. Рухлядь повалилась всего за два мощных удара. Доски от брусьев отрывались одним резким движением руки, и через всего полчаса дров было запасено точно на две ночи вперед. Перед гаражом он разломил еще доски напополам и аккуратно сложил у входа, снял смастеренную им маску и вдохнул полные легкие воздуха, пропитанного приятным запахом древесины и тепла. Наслаждение омрачила почерневшая ткань маски, но еще вчера он вроде бы видел целую коробку марлевых респираторов. Унывать не было ни времени, ни желания. С большим удовольствием он поставил открытую банку тушенки на печь, и уже через пару минут они с Карасем захлебывались слюнями от великолепного аромата горячего мяса. Дима выловил огурец из трехлитровой банки с соленьями, налил половину кружки самогонки, наложил коту немного тушенки и сам подхватил вилкой аппетитный кусочек с капающим жиром. Отпил спирт, закусил мясом и соленым огурчиком на черством куске хлебам. Он был готов поклясться, что вкуснее за всю жизнь ничего и никогда не ел. Голод не тетка! Никакие суши и пиццы не могли сравниться с обычной тушенкой после того, как несколько дней к ряду толком ничего не ел. «Эх… сейчас бы еще сальца и варенной картошечки да с лучком!» – мечтательно подумал Дима и усмехнулся. В погребе оставалась какая-никакая картошка на посев, а через улицу, в гараже дяди Толи Кузьмина есть целая бадья соленого сала, а лук можно в любом доме отыскать, было бы только желание. Вроде бы жизнь стала налаживаться. Найти больше пропитание и главное воды, лекарства и оружие для охоты, и тогда все точно встанет на пути своя, а там, может, и других выживших людей найдет – отстроят заново деревню они и восстановят цивилизацию. Человек – самое могущественное существо этой планеты, способное уничтожить и возродить все, а от того надежда есть.
Глава Вторая
Явь
День восьмой…
Восьмой день начался с привычной зарядки. Пара подходов на отжимания и подъем корпуса взбодрят лучше любого самого качественного кофе. Дима сытно позавтракал вместе с котом. За последнее время впервые удалось по-настоящему выспаться в комфорте, а оно и неудивительно: хоть и старый, и потрепанный, но диван всяко лучше прогнивших от вечной сырости и неумолимо гнетущего времени ящиков, а еще сказался теплый и относительно свежий воздух. В погребе и до пневмонии было рукой подать. Закончив с утренними процедурами, Дима уселся в офисном кресле за верстаком. Здесь он мог в самых удобных условиях вести свой дневник.
[Запись 7:15]
Первая неделя минула, а с ней ушли смута, галлюцинации и страх! Сижу и улыбаюсь как дурак, сбежавший из психушки, что было не совсем выдумкой. Я и подумать раньше не мог, что буду радоваться простому и просиженному дивану, на котором бабка и дед, наверное, батю моего заделали еще. Завтра иду на вылазку! Нашел на шестой день здоровый походный рюкзак с поясной поддержкой. Отец привез, когда с Первой Чеченской войны вернулся. Отлил пол-литра воды, отложил консерву, так на всякий пожарный, и сразу приготовил топор и лом, а также запасные марлевые маски. Сейчас думаю составить полный список всего необходимого, что стоит брать в самую первую очередь. До сельского продуктового магазинчика каких-то полкилометра. Думаю, полки будут забиты всякой полезной вещью, а главное консервами и бутылками воды. Чокнутые старики и старухи в деревне даже не думали о возможности ядерного удара, а когда думать стало поздно, и первая ракета разрезала небо над их головами, они не успели спрятаться, а тем более хоть чем-то запастись. Ситуация разворачивалась для меня в лучшем свете. Простите, но сейчас не время для сентиментальности. Выживает сильнейший и телом, и умом, а пенсионеры в этой глубинке ни тем, ни другим не блистали.
Тетрадь осталась открыта. Дима думал, что бы еще такого написать, но в итоге бросил эту идею и положил карандаш на стол, закрутился в кресле и мысленно стал составлять список необходимых припасов. Сельские магазины хороши тем, что все необходимое в них есть всегда, правда по конской цене и в малых количествах, однако на сегодняшний день это роли никакой не играет. Пришел, взял и ушел – вот и все.
Было бы все так просто…
Вечер наступил незаметно. Смарт-часы слабо завибрировали, когда циферблат показал шесть часов. Дима осторожно приоткрыл дверь, чтобы через щель увидеть закат, но в тот же миг, когда ворота отворились на ладонь, он с грохотом захлопнул их обратно и быстро накинул замок на петли. Там стоял человек! В метрах 50 и смотрел в сторону гаража. По всей видимости, путника привел сюда клубящийся из печной трубы густой дым, а Дима как-то об этом не задумывался. Карась встал с лежанки, изогнулся в дугу, шерсть застыла дыбом, и кот уставился ошалелыми глазами на вход. Отчетливо увидеть человека не удалось, но бледный силуэт различить все-таки получилось, и ему ничего не показалось! Именно это и пугало. Человек стоял абсолютно голый или в каком-то сером, обтягивающем костюме. А вдруг это росгвардия в химзащите? Дима настороженно прильнул ухом к двери: вдали еле различимо слышался скрипучий хруст пепла под тяжелыми стопами. Незнакомец приближался медленно и с явной опаской. Дима схватился за топор и зачем-то занес его над головой, будто ожидая, что это нечто пройдет сквозь громоздкие, деревянные ворота, обитые снаружи стальными листами, черным сгустком теней. А тем временем шаги приблизились почти вплотную. Хрум… Хрум… Кто-то встал прямо перед входом в гараж так, что можно теперь услышать тяжелое, булькающее гнилью дыхание. «Помоги… Ди…Ма…» – влажно чавкнуло существо за воротами, затем раздались звуки, похожие на то, как органы распотрошенной свиньи падают на мокрый пол скотобойни. «Ди-ма! – завыла тварь – Дима же потихоньку сползал под двери вниз, не в силах держаться на ногах. – Это я…. Твой папа…». Он уже лежал на полу. Быть такого не может. Так не бывает! Но это не галлюцин