Надломленный крест — страница 2 из 53

Но пока Свен Вилобородый не собирался прятаться, он хотел биться. Коли так, значит, их желания совпадают. Только битва эта будет проходить не совсем привычным для противника образом. Не зря же в первую линию были выдвинуты его, Эйрика, корабли. До поры выдвинуты, поскольку одно из преимуществ драккаров Гардарики – мощные метательные машины на палубах. Значит, начнут битву именно они. Обстреливая корабли данов. А потом… драккары сыновей Хакона и йомсвикингов проскользнут вперед, становясь, в свою очередь, первыми, принимая на себя удар данов. Затем же… О, у Эйрика Петли найдутся и еще «подарки» для врага.

– Стоян! – подождав несколько мгновений, пока его помощник, отвечающий за стрелков «Нагльфара», подойдет, Эйрик спросил: – В наши камнеметы особый припас загрузили?

– Конечно, Петля. Только уж прости, но эту новую придумку нашего конунга мы в низах храним, на палубу только необходимое число для залпа поднимать будем. Уж слишком это опасно.

– Понимаю тебя. Но сначала…

– Сначала пристрелка «пустышками» из малой части камнеметов, – понятливо кивнул Стоян, подхватывая мысль главного кормчего. – А уже потом из остальных, особым припасом. В Нифльхельме жарко станет!

– Туда данам Вилобородого и дорога! У меня к ним особый счет.

Стоян понимающе оскалился. Сам он не был в числе тех, кто вместе с конунгом покидал Трагтон-фиорд, спасаясь от преследований папаши Вилобородого, короля Харальда Синезубого. Ведь еще тогда начали сильно прижимать. А порой и откровенно выдавливать с датских земель тех ярлов, которые почитали исконных богов. Но теперь… Теперь один из изгнанников вернулся, причем во главе пары сотен драккаров и под знаменами тех самых богов, чьих земных детей попытались изгнать с принадлежащих сынам Асгарда земель.

– Что с Торкелем? – продолжил меж тем уточнять Петля. – Не увлекутся ли его йомсвикинги боем?

– Не должны. При нем Любомир, а он всегда сохраняет спокойствие. Даже во время самого жаркого боя.

Эйрик понимающе склонил голову. Любомир всегда хорошо себя показывал. Да и в последнем серьезном сражении сначала у Переяславца, а затем в устье Дуная проявил себя расчетливым кормчим, не склонным к риску, зато замечающим слабости врага. Именно такой варяг и требовался для того, чтобы осаживать при нужде слишком горячих йомсвкингов. Вот его и отправили на тот драккар, где находился ярл Торкель Высокий. Напомнив последнему, что к советам доверенного представителя Эйрика нужно относиться… соответствующе.

Касательно же сыновей Хакона Могучего дела обстояли иначе. Йомсборг – по сути уже стал не просто союзен Киеву, но и почти зависим от него, вассален, как говорят в других землях. Ярл Торкель это осознает, поэтому воспринимает присутствие Любомира как должное. А Свейн с Эрлендом – это совсем иное. Они сыновья правителя Норвегии, Свейн так и вовсе наследник. Считают себя выше, чем всего лишь побратим – а не родственник по крови – конунга Руси-Гардарики. Хотя… Эрленд, исходя из каких-то причин, куда более склонен прислушиваться к нему.

Зато Свейн – отдельная печаль. Поскольку он участвовал в битве при Хьерунгаваге, командуя не то тремя, не то четырьмя десятками драккаров, то считал, будто ему никто не может указывать, за исключением собственного отца. А подобное мало кого до добра доводило. Ведь к «указам» он относил и большинство советов, которые входили в противоречие с его собственными намерениями.

Опасно! Эйрик вспомнил высказанное Хальфданом Мрачным насчет Свейна. Его побратим предупреждал о том, что наследник Хакона Могучего может быть… непредсказуем и склонен к риску. И строго-настрого запретил Эйрику подвергать серьезной опасности драккары – как свои, так и йомсвикингов – за ради того, чтобы порадовать невесть что о себе возомнившего «золотого мальчика», привыкшего, что все ему в рот смотрят. Слова были не совсем понятны по отдельности, но суть он все же уловил. А отдельные неясности… Все ближники Мрачного давно привыкли к некоторым странностям «отмеченного Локи» конунга. Ведь по слухам тот же Хельги Вещий еще и не так чудил! Близ богов, близ… странного. Сам Петля почитал асов, не забывал приносить им богатые дары в храмах, но идти по жреческим или родственным путям… Не его это.

Меж тем расстояние между его драккарами, движущимися не под парусами, а лишь при помощи весел, и датскими кораблями сокращалось. Еще чуть-чуть и начнется пристрелка. А за ней…

Вот на мачте «Нагльфара» взвились хорошо видимые флаги-знаки, приказывающие начать пристрелку. И почти незамедлительно воздух распороли округлые ярда, лишь представляющиеся каменными. На самом же деле – всего лишь глина. Почему именно она? Просто чтобы пристрелочные ядра были более приближены к боевым.

Мимо, еще мимо… А вот эти хорошо легли. Значит, на них и равняться надобно. Вот и взвиваются флаги, приказывающие начать стрельбу уже не «пустышками», а боевыми.

Немного подождать… И вот уже воздух рассекают не просто шары из обожженной глины, а шары пылающие, а внутри них – тот самый «греческий огонь». Попадут в тот или иной корабль – на палубу или в борт, это неважно – разобьются, и уже горящая смесь расплескается во все стороны. А горящий корабль – это страшно, особенно если водой пламя не потушить, лишь песком. Только все ли о том знают? И даже если знают, то на многих ли кораблях он имеется? Все же в этих морях с «греческим огнем» еще не сталкивались. Слышали – да. Про то, что он есть у росских кораблей – несомненно. Но не сталкивались с его применением в сражениях. Именно это самое главное.

Попадания! И разгорающиеся пожары на нескольких кораблях данов. Теперь у этих кораблей серьезные заботы, связанные с собственным выживанием. А меж тем камнеметы начинают перезаряжать, делая это без суеты, но и не затягивая. Обслуживающие их варяги понимают силу этого оружия.

Зато даны засуетились. Поняли, что если они не ускорятся, то обстрел зажигательными ядрами причинит им несовместимый с продолжением боя ущерб. А поняв, гребцы налегли на весла, ускоряя ход кораблей. Значит….

– Пора?

– Ждем, – отмахнулся Петля от Бьорна, своего помощника, который управлял «Нагльфаром» в то время, когда он сам был занят оценкой обстановки в целом. – Успеем сделать второй залп.

Эйрик рассчитал верно. Снова взвились пламенеющие ядра, и лишь тогда на мачте «Нагльфара» взвились флаги, приказывающие драккарам позади первой линии выдвинуться вперед, приняв на себя удар данов.

Ну а драккары Эйрика, уже затормозившие, дали сначала задний ход, а потом, разделяясь на два крыла, стали готовиться к тому, чтобы обойти начавшуюся свалку с обеих сторон, ударив по тем целям, которые будут наиболее подходящими.

Именно в этом и был замысел. Атака из метательных машин зажигательными ядрами, выдвижение вперед других, союзных драккаров, после чего корабли Эйрика должны были стать чем-то вроде орудия для нанесения добивающего удара.

Пока все шло так, как и планировалось. Драккары сыновей Хакона и Торкеля Высокого приняли на себя удар данов. И тех и других было более сотни, так что тут ни одна из противостоящих сторон не могла одномоментно вырвать победу. Да и не должны были сыновья Хакона вкупе с Торкелем этого делать, их задачей было связать противника, заставить его втянуться в битву. Зато полсотни кораблей Эйрика – мощных и более сильно вооруженных – заходящие с двух направлений… О, они-то как раз и должны были вырвать не просто победу, а учинить полный разгром врага.

– А корабли Вилобородого того, начинают выходить из боя. Те, которые не сцепились еще с нашими, да так, что крюки-захваты не обрубить, – хмыкнул Стоян, для метательных машин которого сейчас дела не было. – Король данов решился пожертвовать частью, понимая, что иначе потеряет почти всех.

– Вижу. Мне мороки глаза не замстили, – огрызнулся Эйрик. – Решил, значит, в Роскильде-фиорде укрыться, под защиту как места, так и крепости. Умный он, ну так я и не говорил, что у него вместо головы тюк с соломой. Флаги поднять… Корабли данов, какие можно, захватывать. На дно не пускать. Отходящие корабли данов не преследовать.

– Кто ж добычу-то на дно пустит, Петля! Да и преследовать – не лучший выбор. Они ж ретивого охотника за собой заманить могут. Мели там, аль специально старые корабли на доселе проходимых местах затопят. Даны, как и мы, на ловушки горазды.

– Кто их знает, сынов Хакона. Лучше уж заранее предупредить.

– И то верно.

Будучи уверенным в том, что все отданные им приказы будут выполнены, Петля позволил себе ненадолго перевести взгляд с битвы на ясное небо над головой, заодно и поблагодарить Тора, Одина и Хеймдалля за то, что сражение складывается столь удачно. Локи, хитрого йотуна, он решил пока не беспокоить. Беспокойный бог слишком любил… шутить, причем замысловато.

И внезапно…

– Эйрик! – крик Бьорна был преисполнен негодования и даже какой-то чуть ли не детской обиды. – Что они… Зачем они ЭТО делают?!

Кормчему хватило одного взгляда в сторону, куда указывал его помощник, чтобы понять – вот и случилось то, от чего он предостерегал. Единственное, что могло доставить действительно серьезные неприятности удачно разработанному и верно исполняемому замыслу битвы. Норвежские драккары… Они рванулись следом на отступающими в Роскильде-фиорд кораблями Свена Вилобородого. Гребцы на румах выжимали все возможное, стремясь настигнуть противника. Немногочисленные стрелометы, установленные на норвежских драккарах, работали. Стрелки – лучники и пращники – тоже старались, осыпая удирающие корабли данов градом стрел и камней. Но… Это была ошибка. Нет, хуже. Нарушение приказа, отданного тем, кто руководил битвой.

– Сожри Гарм их потроха! Пусть Сурт вонзит свой меч прямо в задницу тому ублюдку, который отдал этот безумный приказ! О, Локи, сделай так, чтобы сломались весла на тех драккарах, которые мчатся к грядущим бедам. Огради неразумных сынов Асгарда…

Ругань Эйрика и его же воззвания к божественным силам, как оно и ожидалось, не возымели результата. Однако… он заметил, что в глупую и опасную погоню рванулись не все норвежские суда, лишь около двух третей. Под флагом… Свейна, наследника Хакона Могучего. А вот Эрленд со своими не последовал за братом, предпочтя следование полученным приказам.