Ну и от других наших союзником имелись представители. От пруссов – Витовт Тихий, с которым лично я успел неплохо сработаться. Венедские же князья прислали одного из полководцев – Слободана Одноглазого. Так что компания в Хелмно собиралась крайне представительная, выражающая интересы всех союзников. Цель встречи? Договориться о том, кто что получит по итогам войны. Ну и кто именно будет представлять нашу, хм, коалицию на переговорах. Впрочем, с последним как раз все ясно, я лидерство уступать не собирался. Да и сомнительно, что кто-либо всерьез захочет покуситься на статус Руси как главной силы сложившегося союза.
Зато поговорить о приобретениях хотели все. Равно как и обговорить дальнейшие действия. Понятно, что войну требовалось сворачивать, но мир заключать нужно в подходящий момент и на своих условиях. Поэтому…
Меж тем обстановка в самом Хелмно в сравнении с первыми днями заметно стабилизировалась. Окрестным жителям становилось ясно, что Польше сюда просто так не вернуться, что венеды пришли всерьез и надолго. Да, именно венеды, хотя сейчас большую часть войск в городе составляли наши варяги. Хемлно – крепость для Руси не так чтобы нужная и полезная. Для Венедского Союза – да. Но не для Руси.
И вообще, никогда не стоит выжимать из союзников максимум. Иногда хочется, но все же не стоит. Они ж не одноразовые, а до состояния вассалов путь еще не близкий. Венедам нужно Поморье. Пруссии – Помезания, Хакону Могучему – земли по ту сторону моря и немалая часть отбитых у Дании островов. А раз они им нужны, то пусть получат. Всегда легко отдавать то, что тебе ну никоим образом не принадлежит. А заодно прибрать к рукам самые интересные куски добычи. Но не явно интересные, а такие, ценность которых станет понятна лишь несколько позднее. Ну или когда над этой добычей вдумчиво поработать, открывая шаг за шагом то, что скрыто от постороннего взгляда.
Так что тем для обсуждения на предстоящей встрече было более чем достаточно. И в ее ожидании я сидел у окна и откровенно маялся от скуки. Вот-вот должны были появиться все приглашенные, так что заниматься каким-либо другим делом не было смысла, но и безделье откровенно угнетало. Немного скрашивали обстановку Софья с Еленой, затеявшие очередной спор на пустом месте и перебрасывающиеся ядовитейшими репликами. Друг на друга они обижаться даже и не думали, поэтому изощрялись по полной. Со стороны это смотрелось довольно забавно.
А за окном… Дождь, причем не ливень, а обложной, льющий с самого утра и не собирающийся останавливаться. Лужи, затянутое тучами небо, почти полное отсутствие людей. Даже здесь, у замка наместника, где обычно в любой день народу было предостаточно. Впрочем, народу в Хелмно значительно поубавилось, чего уж скрывать. Оставлять на завоеванных землях тех, кто, случись что, охотно ударит в спину? Особенно после того, как сами использовали этот прием на жителях Поморья, оставшихся верными крови и вере? Даже не смешно.
Именно поэтому «добрые христиане» планомерно, аккуратно, но без жестокости выдавливались из Поморья. Равно как и ренегаты, сохранившие верность богам, но ретиво сотрудничавшие со ставленниками Мешко Пяста. Бояться того, что окрестности станут безлюдными, явно не стоило. У венедов скорее была нехватка свободных земель, а вовсе не их избыток. Так что народ найдется. Ну а спустя десяток лет ситуация и вовсе должна была полностью восстановиться.
Вот и моя вечная тень пожаловала, Одинцом именуемая. Молчаливый глава охраны лишь кивнул, показывая тем самым, что все готово и мне пора. Куда? В тот небольшой зал, где должны были собраться заинтересованные персоны. Как по мне, лучше было бы не в зале, пусть и небольшом, а в помещении менее габаритном, однако… Нобилесс оближ, то есть «положение обязывает», как метко выразился один великий писатель устами одного из своих героев, шаловливого демона в кошачьем обличье. Невместно принимать гостей иначе как в зале – и все тут. Так что ничего не поделаешь.
– Пошли, жрицы вы мои странные, – усмехнулся я, обращаясь к двум необычным созданиям. – Там для ваших змеиных языков куда раздольнее будет.
– Мы даже…
– Не сомневаемся!
Ну да, конечно. Я тоже не сомневаюсь. Лишь надеюсь, что представителям союзников не достанется от вашего красноречия сильнее, чем требуется. Впрочем, скоро увидим, что да как.
Так, и что я вижу, оказавшись в зале? Магнус? Присутствует, сейчас занимаясь тем, что делает какие-то пометки углем на висящей на стене подробной, ну очень подробной карте. Про сестричек и говорить нечего, они ни на шаг от меня не отстали.
Эйрик Петля. Радостный, абсолютно довольный жизнью. Ведь самое главное для него – море и битвы. А с момента нашей последней встречи его имя не просто прозвучало, а оглушительно прогремело по всей Европе. Победа при Роскильде. Окончательное уничтожение флота данов. Теперь еще и блокирование переправы через Эльбу, по сути сыгравшее ключевую роль в судьбе войска Бернгарда Саксонского. С недавних пор сидит это войско в крепостях, носа наружу на показывая, и на войну влияния серьезного оказать не может. Так чего же Петле не быть счастливым?
С Ратмиром было несколько сложнее. Карнаухий стремился не к славе как таковой, а к власти. Обещанной ему власти. А потому сегодняшние разговоры о разделе богатой земельной добычи действовали на него как валерьянка на кота. Проще говоря, откровенно дурманили голову и сносили крышу.
Витовт Тихий и Слободан Одноглазый оживленно беседуют друг с другом. Они вообще давние знакомцы, приходилось им пересекаться в набегах на польские земли. Друзьями их не назовешь, но отношения довольно ровные, благожелательные даже.
А вид у Слободана, кстати, колоритнейший. Бритая наголо голова, черная лента, скрывающая вытекший глаз, а на плечах плащ из волчьих шкур. Не любит он волков, очень сильно не любит. Оно и понятно, ведь глаза он лишился не в бою, а на охоте. Волк постарался. Так что с той поры Одноглазый всегда то в плаще из волчьих шкур, то волчью голову у седла притороченную таскает. Ну а если совсем жарко, то обходится ожерельем из клыков этих зверей. Даже немного странно, что прозвали именно Одноглазым, а не Волком. Ну да это уже так, чистое любопытство и не более того.
Ну и последняя важная персона здесь – Эрленд, сын Хакона Могучего. Этот просто сидит в кресле, вино из кубка попивает и ждет. Чего? Думаю, что моего появления. И точно. Увидев меня, заходящего в зал в компании уже знакомых ему красоток, улыбнулся, поставил кубок на низенький столик, да и встал, привлекая тем самым внимание к своей персоне.
– Здравия всем нам, равно как и успехов в делах воинских и иных, не менее важных, – поприветствовал я собравшихся в зале. Посторонних здесь не было. Ну, пяток застывших каменными изваяниями хирдманов охраны не в счет.
Ответные пожелания от наших гостей последовали почти незамедлительно. Привычные слова. Я их уже чуть ли не наизусть выучил, в той или иной вариации. Затем последовало приглашение к столу, выпить кубок в честь нашей здесь встречи. Ну и за то, чтобы эта самая встреча пошла на пользу как общему нашему делу, так и благу каждой из заинтересованных сторон. Из здесь присутствующих, само собой разумеется, тем же имперцам или Мешко Пясту добра никто из нас желать даже не помышлял. И лишь после этого можно было переходить к делу.
– Заканчиваются теплые дни, а вместе с ними нам стоит закончить войну. Пока закончить. Добычу мало подстрелить, нужно ее разделать и доставить домой, то всем нам ведомо, – начал я с такого вот метафорического описания сложившейся ситуации. – Я надеюсь, что ни у кого из нас нет стремления воевать во что бы то ни стало, даже вопреки здравому смыслу и пользе для своих стран?
– Германцы должны ответить за Серпск… – прорычал Одноглазый, а рука его с такой силой сжала серебряный кубок, что я всерьез опасался за сохранность красивой вещицы. – Они заперты в Гамбурге и других градах, мы их уничтожим!
– Они ответят, – спокойно произнес я, не желая накалять обстановку. – Но зачем же сокращать число врагов собственными руками, теряя в битвах своих собратьев, если можно это сделать иначе?
– Иначе?
– Да, Слободан. Ведь творящееся сейчас в Священной Римской империи – наших рук дело. Пусть имперцы рвут друг друга на части. А мы будет смотреть издали, да при нужде подбрасывать дрова в разгорающийся костер смуты. Не надо класть своих воинов у стен, на стенах и на городских улицах.
– Хорошо, князь Хальфдан, я слушаю тебя…
Успокоился представитель Венедского Союза, уже хорошо. Значит, можно продолжать. И начать стоит… с самого начала. Первым делом нами была атакована Дания. Вот она и будет исходной точкой.
– Магнус… Давай-ка начнем с Дании. Мы ведь действительно начали именно что с нее.
– Как скажешь, Мрачный.
Вооружившись, как и во всех подобных случаях, костяной палочкой, побратим стал и, сделав несколько шагов, оказался у прикрепленной к стене карты. Ну а поскольку он уже делал на ней некоторые пометки заостренным угольком, то проблем и вовсе не возникло, равно как и заминок.
– Земли по ту сторону моря, такие как Лунд и все остальное, наш могучий союзник, правитель Норвегии Хакон Могучий, давно взял и прочно за собой удерживает. За ним они и останутся.
Против этого никто из собравшихся возражать даже не мыслил. Земли далекие, ни для кого, помимо Норвегии, Дании да Швеции, особенно не нужные. У Дании их, собственно, отжали, Швеции явно не до них, там свои проблемы, причем грозящие разорвать страну в лучшем случае пополам. Так что в ближайшие годы Хакон Могучий может быть спокоен – на это его приобретение зариться точно не станут. Магнус меж тем продолжил…
– Острова… Их у Дании было много, а осталось очень мало. – Тут Эрленд сдавленно фыркнул, подавляя смех. Понимаю, сын Хакона явно вспомнил, что было у короля Свена и что осталось в итоге. – Сейчас союзными войсками захвачены Зеландия, Фальстер, Лоланн, Мён и Борнхольм. У Свена Вилобородого остается Фюн и прилегающие к нему малые острова. Ну и Лесе, но он…