— Довольно! Боже правый! Никто не говорил мне подобных вещей! Откуда вам это известно? Вы пробыли здесь всего полдня! Неужели вы могли за столь короткое время настолько хорошо разобраться в обстановке?
Герцог вышел из-за стола и стал нервно ходить по комнате. Джулиет вдруг ощутила магнетизм этого человека, и поняла, что вступила на опасный путь, даже если завтра и покинет этот дом. Здесь на острове вся власть принадлежала герцогу. Кто поможет ей, если он захочет наказать ее за чрезмерную откровенность? Девушка поежилась и пожалела, что у нее нет под рукой сигареты.
Герцог вернулся к столу, и напряжение Джулиет немного спало. Он опять пристально посмотрел на нее.
— Сеньорита, я обдумал то, что вы мне сказали, и признаюсь, не могу вам поверить. Тересе всего шестнадцать лет, мне почти сорок. Такому ребенку как она не могла прийти в голову мысль о подобной связи. Я никогда не давал ей повода думать, что… — Он замолчал. — Нет! Я не намерен обсуждать с вами наши дела. Как я уже сказал, завтра вы уезжаете.
Джулиет вздохнула и встала.
— Хорошо, сеньор, — сказала она с легким раздражением. — Может быть, со следующей компаньонкой, которую примете на работу, вы будете более любезны.
— В этом доме не будет больше компаньонок, — холодно возразил он.
— Рано или поздно вам придется прибегнуть к их услугам, — ответила Джулиет. — Через год-другой независимо от состояния здоровья Тереса будет стремиться выйти замуж, и вы можете оказаться в неприятной ситуации! — С гордо поднятой головой Джулиет направилась к двери, но герцог неожиданно оказался там раньше и, закрыв дверь, помешал ей уйти.
— Подождите! — мрачно произнес он. — Подождите! Может быть, я поторопился. Может быть, вы правы, и Тересе все-таки нужна компаньонка. Вы не первая говорите мне об этом. Ведь и Эстелла придерживается того же мнения. — Он посмотрел ей прямо в глаза, но его мысли все равно остались для нее загадкой. — Хорошо сеньорита, вы можете остаться. По крайней мере на месяц. В конце этого срока мы увидим, принесло ли пользу ваше пребывание здесь. Договорились?
Джулиет почувствовала, как у нее подкосились ноги. Она не могла объяснить тому причину — облегчение ли при мысли, что она остается, или близость герцога, но у нее перехватило дыхание, и сильно забилось сердце.
— О-очень хорошо, сеньор, — заикаясь, пробормотала она, но взяв себя в руки, спросила. — А что вы скажете Тересе? — Она отодвинулась от него подальше, и тут дух противоречия обуял ее. — Конечно, лишь в том случае, если я соглашусь остаться…
Подобного заявления герцог не ожидал никак.
— Как вы посмели даже думать, что можете не согласиться? — раздраженно бросил он.
Джулиет пожала плечами, с трудом сохраняя невозмутимость.
— Ну… после того, как вы вообразили, что можете уволить меня, а потом нанять вновь, не считаясь с моими чувствами… Да, признаю, я пыталась вам открыть глаза на то, что Тересе нужна компаньонка, и меня задело ваше решение отправить меня назад в Лондон как какую-нибудь ненужную посылку. Но у меня есть чувства, и как женщина я заслуживаю большего уважения!
— Вы самое несносное существо, которое мне только приходилось встречать! — сердито пробурчал он. — Ну, а что касается женщины, то вы сами еще совсем ребенок!
— Мне уже двадцать один год, сеньор, и я не более ребенок, чем вдова вашего кузена, сеньора Винсейро! — Джулиет серьезно задели его слова.
Герцог решительным жестом загасил сигару в пепельнице и холодно посмотрел на девушку.
— Итак, сеньорита! Могу я узнать ваше решение? Или вам нужно время, чтобы подумать? Предупреждаю вас, я могу изменить свое решение!
Джулиет почувствовала, как запылали ее щеки.
— Я останусь… — медленно произнесла она, — если вы мне расскажете немного больше о Тересе, о ее болезни и о вашей антипатии к компаньонкам!
Она сама удивилась своей смелости, и герцог, очевидно, тоже. Он закурил еще одну сигару, а потом подошел к столику с напитками. Он налил себе большую порцию виски и выпил ее одним глотком. Только после этого герцог повернулся и предложил что-нибудь выпить Джулиет. Она отрицательно покачала головой, и он удивленно поднял брови.
— Я считал, что английские женщины полностью эмансипированы, разве нет?
— Я уже выпила две чашки чая, сеньор, — холодно заметила Джулиет, снова поражаясь самой себе.
— Один-ноль в вашу пользу! — Он улыбнулся, сверкнув при этом ровными белыми зубами, и Джулиет почувствовала, как в груди у нее что-то оборвалось. Это ощущение не было неприятным, хотя и вызвало легкий испуг. Джулиет обрадовалась, когда он вернулся к столу и опять начал не спеша просматривать бумаги.
Она замешкалась у двери, и он кивнул на стул напротив себя.
— Садитесь, сеньорита, или мне придется встать, а на это уйдет лишнее время.
Джулиет устроилась на стуле и скромно сложила руки на коленях, старательно скрывая обуревавшие ее чувства.
— Хорошо, сеньорита, — начал герцог, — я расскажу вам о Тересе. Как вы знаете, ей шестнадцать лет, она получила хорошее воспитание. До несчастного случая она посещала колледж в Лиссабоне, где в то время жила ее семья, но после гибели родителей и последовавшей за тем инвалидности я привез ее сюда. — Он помолчал. — Тереса — не дочь моего брата; ее мать до этого была замужем.
— Я знаю, Тереса сказала мне об этом, — ответила Джулиет, а герцог нахмурился.
— Понятно. Она сегодня поразительно откровенна. Итак, как я уже сказал, после катастрофы я привез ее сюда. У нее больше никого не осталось. Ее родственники со стороны матери — дедушка и бабушка — уже умерли, ни братьев, ни сестер не было. Ребенок был совсем одинок. Естественно, раз она носит фамилию моего брата, я считаю ее членом нашей семьи.
— Понимаю.
— Катастрофа… была ужасной. На скоростной автомагистрали столкнулись несколько машин, и Тереса оказалась под обломками. Ей пришлось провести в разбитой машине несколько часов, прежде чем ее вытащили. — Он вздохнул. — В больнице у нее не обнаружили никаких повреждений — ни переломов ног, ни травм позвоночника — она просто отказывалась ходить. Может быть, все дело в психологической травме — не знаю. — Он облокотился на стол и посмотрел на Джулиет. — Поэтому я не хочу причинять ей лишних душевных страданий. Она уже достаточно много пережила, и только время, забота и терпение могут ее вылечить. У нее есть медсестра, мисс Медисон, очень опытная сиделка. Но она уже немолода, ей далеко за сорок, и ее общество, конечно, мало подходит для такой юной девушки, как Тереса.
Джулиет вздохнула.
— Тогда почему вы отказываетесь нанять для нее компаньонку?
Герцог помрачнел.
— Вы очень любопытная молодая особа, мисс Саммерс. Я не могу сказать, что мне нравится в людях подобное качество!
Джулиет покраснела.
— Почему? Вам не нравится откровенность?
— Откровенность? Что это? Право говорить неуместные вещи?
— Нет. Просто называть вещи своими именами.
— Вот как! Ну, я останусь при своем мнении, сеньорита.
— А вы скажите мне, почему вы отказывались принять меня на работу? — Джулиет решила выяснить все начистоту.
Он пожал плечами.
— Вас пригласила Эстелла. Она и раньше так поступала. Только в прошлый раз девушка была из Америки — Лора Уэстон. Неприятная история… Тереса возненавидела ее, и в доме начались постоянные ссоры. Кроме того… ну, ладно, во всяком случае это вам не нужно знать. Итак, сеньорита, что вы думаете теперь?
Джулиет помедлила с ответом.
— Мне все равно хотелось бы получить эту работу, — наконец призналась она. — У Тересы трудный характер, а я никогда не бегу от трудностей.
Герцог улыбнулся, на сей раз без всякой иронии.
— Вы храбрая девушка.
Лучше бы он ничего не говорил. Джулиет опять испытала недавнее странное ощущение. Она поспешно встала.
— Вы хотите, чтобы я поговорила с Тересой? — спросила она.
— Подождите, — сказал он, вставая. — Скажите, ваше замечание в начале нашего разговора… что вы тогда имели в виду?
— Какое замечание? — Джулиет сделала вид, что не поняла вопрос.
Мрачное выражение вновь появилось на лице герцога.
— Вы прекрасно знаете, о чем я говорю, — возразил он. — Вы сказали, что Тереса вообразила, будто влюблена в меня.
— Я сказала, что она влюблена в вас, — поправила Джулиет. — В шестнадцать лет, такие девушки как Тереса, очень впечатлительны.
— И вы действительно верите, что в этом есть хоть доля правды?
— Конечно. — Джулиет прямо посмотрела на него. — Все очень просто. Такова психология ребенка, если хотите. Вы воплощаете для нее все самое светлое. Вы спасли ее от одиночества и бедности, привезли на остров, где она окружена прекрасной природой и комфортом. Конечно, она смотрит на вас, как на прекрасного рыцаря в сияющих доспехах! Кроме того, вы, очевидно, проводите с ней много времени, развлекаете, балуете! А она — впечатлительная натура, сеньор. И не забывайте, что у Тересы нет друзей.
Он задумался.
— А что бы вы сделали на моем месте, сеньорита? Избегали бы ее?
— Нет. Это было бы ненужной жестокостью. Если я останусь, попрошу вашего разрешения найти Тересе друзей среди детей ее возраста. Может быть, тогда она поймет, как… беспочвенны ее надежды.
Герцог задумчиво кивнул.
— Да, пожалуй, вы и на этот раз правы. — Он что-то быстро сказал на своем языке. — Вероятно, мне придется поблагодарить вас, сеньорита.
Джулиет направилась к двери, но остановилась.
— А Тереса? Мне следует ей сказать?
Герцог задумался, потом покачал головой.
— Нет, пока не надо. Лучше я сам ей скажу. Подождите встречи с Тересой до завтра. Сегодня ваше общество не придется ей по вкусу.
Джулиет подумала, что это слишком мягко сказано. Тереса, вероятно, уже возненавидела ее так же, как и Эстеллу Винсейро. Джулиет даже посочувствовала Эстелле. Очевидно, она тоже догадалась о привязанности Тересы.
Джулиет уже открыла дверь, когда герцог неожиданно сказал: