Дэвид ПоттерНадвигающийся кризисАмерика перед Гражданской войной, 1848–1861
@importknig
Перевод этой книги подготовлен сообществом «Книжный импорт».
Каждые несколько дней в нём выходят любительские переводы новых зарубежных книг в жанре non-fiction, которые скорее всего никогда не будут официально изданы в России.
Все переводы распространяются бесплатно и в ознакомительных целях среди подписчиков сообщества.
Моей дочери, Катерине Мэри Поттер
Сокращения, используемые в сносках
AHA — American Historical Association
AHR — American Historical Review
AR — Alabama Review
CWH — Civil War History
IMH — Indiana Magazine of History
ISHS — Illinois State Historical Society
JAH — Journal of American History
JNH — Journal of Negro History
JSH — Journal of Southern History
KSHS — Kansas State Historical Society
LHQ — Louisiana Historical Quarterly
MHR — Missouri Historical Review
MVHA — Mississippi Valley Historical Association
MVHR — Mississippi Valley Historical Review
NCHR — North Carolina Historical Review
NEQ — New England Quarterly
NYH — New York History
PMHB — Pennsylvania Magazine of History and Biography
SAQ — South Atlantic Quarterly
SWHQ — Southwestern Historical Quarterly
Предисловие редакторов
В середине 1830-х годов, рассуждая о перспективах прочного союза в Соединенных Штатах, великий Токвиль признавался:
«Как бы я ни верил в совершенство человека, пока человеческая природа не изменится и люди не преобразятся полностью, я откажусь верить в благодетельность правительства, призванного удерживать вместе сорок различных наций, разбросанных по территории, равной половине Европы, избегать всякого соперничества, амбиций и борьбы между ними и направлять их независимую деятельность на выполнение одного и того же замысла».
В основе этого прогноза лежало признание разрушительной и неразрешимой природы рабства. Несколькими годами ранее Джефферсон сказал примерно то же самое: «Я трепещу за свою страну, когда думаю, что Бог справедлив и что его справедливость не может спать вечно». Однако когда «Демократия» Токвиля была впервые опубликована, его предсказание о конечном распаде американского союза казалось почти извращенным, поскольку новая нация — опять же по словам Джефферсона — «быстро продвигалась к судьбам, недоступным для смертного глаза». В сороковом десятилетии младенческая республика достигла Тихого океана, и это расширение, скорость и эффективность которого не имели прецедентов в истории, стало моментом её величайшего триумфа, а также величайшей опасности. Сейчас мы видим то, что в то время некоторые видели лишь смутно: «Манифест Судьбы» был концепцией, имеющей две стороны: Была ли это одна нация или много?
Одним из достоинств книги профессора Поттера «Надвигающийся кризис» является то, что он не навязывает этические приоритеты и императивы науки конца двадцатого века образцу середины прошлого века.
Он не пытается упростить историю XIX века, но смотрит на сложные и извилистые проблемы рабства, экспансии, секционализма, партий и политики прежде всего глазами тех, кому пришлось с ними бороться; не пытается упростить то, что было сплетением проблем самого неразрешимого характера, пренебрегая тем, что вызывало беспокойство современников, в пользу того, что интересует нас сегодня. Он знает, что, по выражению Дэвида Дональда, историки обычно становятся последователями победоносных армий, и отказывается играть эту роль. Он знает, что рабство действительно было главной проблемой десятилетия, но не настаивает на том, что современники видели его глазами Теодора Паркера или Линкольна, или, если на то пошло, Уильяма Гилмора Симмса или Джорджа Фицхью, или что оно монополизировало политику десятилетия, как сегодня оно имеет тенденцию монополизировать его историю. Поттер также не предполагает, что государственные деятели видели то, что мы склонны видеть, — что неспособность найти компромисс по вопросам рабства и территорий приведет к отделению, или что отделение неизбежно приведет к гражданской войне, или что в такой войне Юг будет заведомо проигран. Он ничего не принимает на веру, а тщательно и терпеливо выясняет все обстоятельства и позволяет тому, что мы сейчас считаем самым трагическим десятилетием нашей истории, развиваться своим чередом.
Дэвид Поттер, один из самых выдающихся и уважаемых историков своего поколения, умер в 1971 году, так и не успев завершить то, что должно было стать его magnum opus: историю 1850-х годов, которую мы можем видеть сейчас, которая действительно была историей надвигающегося кризиса, но которая имела свою собственную жизнь. Эта глава нашей истории привлекла внимание целой плеяды выдающихся историков — от Джеймса Форда Родса до Альберта Бевериджа и Джорджа Форта Милтона, от Николая и Хэя до Аллана Невинса; никто не воссоздал её и не проанализировал с более богатыми знаниями, более глубокой проницательностью и более тонкой проницательностью, чем Поттер; в эту самую противоречивую главу нашей истории он привнес — что было редкостью — справедливость, беспристрастность и сочувствие даже к тем, кто оказался наиболее заблуждающимся. И нам очень повезло, что давний соратник Поттера по Стэнфордскому университету, профессор Дон Ференбахер, сам историк Гражданской войны большого масштаба, взялся нанести последние штрихи на эту проницательную работу, написать две последние главы и довести её до печати и публикации.
Книга «Надвигающийся кризис» входит в серию «Новая американская нация», которая представляет собой всеобъемлющее совместное исследование территории, которая в настоящее время входит в состав Соединенных Штатов. Другие аспекты периода, охватываемого профессором Поттером, рассматриваются в книгах «Дальний западный рубеж» Биллингтона, «Крестовый поход против рабства» Филлера, «Общество и культура в Америке» Ная, а также в готовящемся томе по конституционной истории этих лет.
1. Американский национализм достигает зловещего завершения
В субботу вечером, 19 февраля 1848 года, чуть позже наступления сумерек, в Вашингтон прибыл специальный курьер, совершивший удивительно быстрое путешествие из Мехико. Он покинул мексиканскую столицу всего две недели назад, поспешил через горы в Веракрус, где сел на корабль до Мобила, а оттуда всего за четыре дня добрался до Вашингтона. Первым делом по прибытии он передал миссис Николас П. Трист два письма от её мужа из Мексики, после чего отправился в дом государственного секретаря Джеймса Бьюкенена. Бьюкенену он передал договор, который Трист заключил 2 февраля в Гваделупе-Идальго, чтобы положить конец войне с Мексикой.[1] По этому договору Соединенные Штаты должны были получить территорию площадью более 500 000 квадратных миль, включая нынешние Калифорнию, Неваду и Юту, большую часть Нью-Мексико и Аризоны, а также часть Вайоминга и Колорадо — после Луизианской покупки это самое крупное пополнение национальных владений.[2]
Более века спустя читатели в Лос-Анджелесе, Сан-Франциско, Солт-Лейк-Сити, Фениксе, Тусоне, Альбукерке, Санта-Фе и даже Лас-Вегасе могли бы предположить, что такое огромное приобретение было бы встречено с диким энтузиазмом, но это было отнюдь не так. Напротив, Джеймс К. Полк, целеустремленный человек, находившийся тогда на третьем году своего президентства, нашел договор крайне нежелательным. Правда, его условия полностью совпадали с тем, чего он хотел, отправляя Триста в Мексику в апреле предыдущего года. Но с тех пор произошло много событий. В сентябре генерал Уинфилд Скотт победным маршем вошёл в Мехико. Оккупация столицы привела Мексику к кризису, во время которого Санта-Анна подал в отставку с поста президента, оставив правительство в шаге от краха, а саму страну — готовой к захвату. Эти события подтолкнули некоторых орлиных экспансионистов в Соединенных Штатах к расширению своих устремлений и присоединению к нараставшему с 1846 г. призыву к аннексии всей Мексиканской республики. Ещё до этих событий Полк готовился повысить цену мира, и, составляя планы своего ежегодного послания в конце 1847 года, он подготовил заявление, в котором угрожал, что «если Мексика затянет войну», то, помимо Калифорнии и Юго-Запада, «необходимо будет потребовать уступки ещё нескольких земель в качестве дальнейших репараций». Впоследствии его политическая осторожность заставила его вернуться к более двусмысленным формулировкам, но к 1848 году его первоначальные цели в отношении Калифорнии и Юго-Запада, которые когда-то казались такими смелыми и устремленными, теперь стали казаться приходскими и лишёнными воображения.[3]
В то самое время, когда победа раздувала амбиции Полка, его эмиссар мира впал в глубокую немилость. Николас Трист, единственными отличиями которого в прошлом были брак с внучкой Томаса Джефферсона и должность главного клерка в Государственном департаменте, был выбран для поездки в Мексику, потому что казался лояльным демократом, который будет делать то, что ему скажут, и оставит потенциальную славу на усмотрение секретаря Бьюкенена или других светил. Но он сильно разочаровал Полка. Во-первых, он заявил мексиканцам о готовности рассмотреть вопрос об уступке территории на юге Техаса между реками Нуэсес и Рио-Гранде, что, согласно инструкциям, он не должен был делать по своему усмотрению. Только это заставило Полка в октябре поспешить с отзывом, который уже был заказан просто потому, что президент не хотел показаться слишком заинтересованным в мире.