— В таком случае, сэр, я попросил бы вас доложить об этом Главнокомандующему — вашему отцу.
— Еще бы!
— Сэр, я вынашивал свою идею очень долго, и не могу подвергать ее риску.
Болт Хаэр поднялся:
— Ладно, капитан. Идемте.
Джо Мозер, пожав плечами, последовал за ним.
Старый Хаэр отнесся к секрету Джо Мозера не намного оптимистичнее сына. Он выглядел постаревшим, хотя с их встречи прошел только день. Очевидно, с каждым часом ему все яснее становилась обреченность его положения.
Он выслушал сына, выслушал доводы Джо. Затем сказал, глядя на Джо:
— Насколько я понимаю, у вас есть замысел, который, по-вашему, принесет победу, несмотря на кажущееся отсутствие выхода.
— Так точно, сэр.
Оба Хаэра смотрели на него, один — нетерпеливо, Другой — устало.
— Я ставлю на это все, что у меня есть, сэр. И я не новичок, идущий в свой первый бой, а потому заслуживаю некоторого доверия, свободы действий, — добавил Джо.
— Ставит все! — прорычал Болт Хаэр. — Да что вы можете поставить, капитан? На карту поставлено все состояние семьи Хаэров. Противник жаждет нашей крови, он не удовлетворится символической победой и каким-нибудь достигаемым в результате переговоров компромиссом. Нас уничтожат. Можете себе представить, во что превратятся наши акции, после того как Стоунвол Когсвел покончит с нами? Да любая ремонтная мастерская в Северной Америке будет бросать нам вызов, а у нас не будет сил вступить даже в элементарную перестрелку.
Джо достал из внутреннего кармана пачку документов и положил их на стол перед Малкольмом Хаэром. Барон искоса взглянул на них.
— Я копил акции с восемнадцатилетнего возраста, — скромно сказал Джо, — и не без успеха, несмотря на налоги и прочие преграды, делающие накопление капитала практически невозможным. Вчера я распродал свой пакет акций — все акции, которые я мог продать легально, — и на эту сумму купил акции компании «Вакуумный транспорт». — И добавил сухо: — Кстати, на очень выгодных условиях.
Болт Хаэр с недоверием пролистал бумаги.
— О господи! — воскликнул он. — Этот дурень и в самом деле накупил наших акций. Целое состояние в них угрохал.
Барон Хаэр рявкнул на сына:
— Ты, оказывается, уверен в нашем поражении куда больше этого капитана. Я, возможно, еще подумаю, стоит ли тебе быть командиром.
Сын бросил на отца злобный взгляд, но ничего не ответил.
Старый Хаэр опять обратился к Джо.
— Вчера, предположим, я принял вас за, в некотором роде, романтика, у которого, вероятно, есть некая, могущая оказаться полезной, идея. Сегодня я удивился бы, если бы у вас такой идеи на самом деле не оказалось. Что ж, ваше условие о соблюдении секретности я считаю обоснованным. Шпионаж еще не канул в лету.
— Спасибо, сэр.
Но барон продолжал пристально глядеть на него.
— Однако здесь есть еще кое-что. Почему вы, со своим грандиозным замыслом, не примкнули к маршалу Когсвелу? Вчера вы упомянули, что репортаж о сражении будет транслироваться по сети национального телевидения, и в этом, очевидно, вы правы. Так в чем же тогда дело?
Отступать было поздно. Избегая надменного взгляда Хаэра-младшего, Джо Мозер обратился к его отцу.
— У вас есть политическое влияние, сэр. О, я знаю, что вы не делаете и не убираете президентов, и что вашего влияния даже не хватило на то, чтобы помешать «Континентальной» заявить будущий бой на дивизионном уровне. Но для моих целей вашего влияния вполне достаточно.
Барон Хаэр откинулся в кресле, которое заскрипело под тяжестью его тела, и скрестил руки на животе:
— И какие это цели, капитан Мозер? Джо спокойно ответил:
— Если дело выгорит, я стану знаменитостью. У меня нет ни малейших иллюзий относительно непостоянства телефанатов, но пару недель я буду на гребне славы. Если в это же время вы обеспечите мне всестороннюю поддержку, нажимая на доступные вам рычаги…
— …Тогда вы будете переведены в высшие, не так ли, капитан? — закончил за него Болт Хаэр с веселыми нотками в голосе.
— Это то, ради чего я играю, — сказал Джо ровным голосом.
Хаэр-младший, надменно усмехаясь, сказал отцу:
— Итак, наш капитан говорит, что победит Стоунвола Когсвела в обмен на нашу помощь в осуществлении его цели — попасть в элиту нации.
— Господи, неужели наши пресловутые сливки общества пополняются за счет людей такого уровня, и никак не выше? — Эти слова прозвучали саркастически.
Все трое мужчин повернулись к говорившей: девушке, с которой Джо накануне столкнулся нос к носу. Оба Хаэра при ее появлении не проявили никакого удивления.
— Надин, — пробурчал старший Хаэр, — это капитан Джо Мозер, он принят на службу в нашу армию.
Была проведена церемония представления офицера средней касты леди из высшей касты. Девушка улыбнулась Джо, немного насмешливо, и не ответила общепринятой в подобных случаях фразой. Она сказала:
— Я еще раз спрашиваю: что за услуги может оказать этот капитан семье Хаэра, услуги столь важные, чтобы были предприняты усилия для перевода его в высшую касту? Непохоже, чтобы он был известным ученым, или выдающимся художником, или знаменитым учителем…
Джо смущенно ответил:
— Говорят, что военное дело — это тоже наука. Выражение ее лица было почти столь же высокомерным, как и у ее брата.
— Неужели? Никогда бы не подумала.
— Это так, Надин, — проворчал отец, — а вообще это вряд ли твое дело.
— Да ну?! Через несколько дней я буду исправлять вред, который вы допустили, профинансировали, который будет нанесен множеству, возможно тысячам, пока еще здоровых человеческих существ.
— Тебя никто не принуждал вступать в санитарный корпус, Надин, — морщась сказал Болт. — Ты могла оставаться в своей лаборатории, изобретать новые лекарства, спасающие человеческую расу от вырождения.
Девушку, очевидно, трудно было смутить, но гнев ее был заметен. Она накинулась на брата:
— Если эта раса будет и дальше следовать своим маниакальным курсом, то самое лучшее, что мы можем разработать — это более эффективные методы предотвращения беременности. Даже если это будет губительно для всей нашей концепции будущего.
Джо, не удержавшись, хмыкнул, что было совсем некстати. Девушка теперь переключилась на него:
— Посмотрите на себя в этой дурацкой форме. Профессиональный солдат! Убийца! Более бесполезной профессии человечество, на мой взгляд, никогда не изобретало. Паразиты на лучших и полезных членах общества. Профессиональные разрушители! — Джо открыл было рот, но девушка не дала ему сказать и слова. — Да, да, я знаю. Читала всю эту чушь, копившуюся веками, насчет потребности в профессиональных солдатах, насчет славы, готовности пожертвовать собой. И как они защищают свою страну. И как все готовы отдать ради всеобщего блага. Чепуха, да и только.
Болт Хаэр, кисло улыбаясь, смотрел на сестру:
— Теория, Надин, традиционно утверждает, что опыт профессионалов, таких вот как капитан, пригодится в случае серьезного столкновения с Советами. А пока что уровень профессионализма поддерживается участием в наших внутренних сражениях — компании с компанией, корпорации с корпорацией, и это, кстати, является движущей силой в нашем обществе частного предпринимательства.
Она презрительно рассмеялась:
— Ну и теория! С ограничением вооружений на уровне, существовавшем до 1900 года. Да неужели кто-то и в самом деле верит, что случись реальный конфликт между нами и Советами, то в нем будут придерживаться этого пресловутого уровня? Да уже на следующий день будут использоваться и самолеты, и бронемашины, и ядерное оружие, и ракеты.
Джо позабавила ярость ее выступления. Он спросил:
— В таком случае каково, по-вашему, назначение этих сражений, мисс…
— Цирк, — отрезала она. — Те же игры древних римлян, только в тысячу раз хуже. Кровожадный садизм. Потребность психически ненормальных людей видеть чужие страдания. Наши сегодняшние низшие столь же бесполезны и психически неполноценны, как и римский плебс, и не менее опасны, чем когда-то погубившая Рим чернь. Автоматизация, вторая промышленная революция уничтожила все практические потребности в их труде. Поэтому мы даем им хлеб и зрелища. И с каждым годом этот цирк вынужден становиться все более садистским, с большим количеством смертей — иначе они не удовлетворятся. Когда-то хватало мнимого нанесения увечий, ковбоев и индейцев, гангстеров или джи-ай против нацистов, японцев или коммунистов, но те времена прошли. И теперь им нужна настоящая кровь.
— Хватит, Надин, — прервал ее наконец барон Хаэр. — Мы твою лекцию уже слышали. Вряд ли она интересна капитану, тем более что ты, похоже, подняться выше критиканства и предложить что-либо конкретное не можешь.
— У меня есть предложения!
— Да ну? — Болт Хаэр издевательски приподнял брови.
— Да. Упразднить это дурацкое разделение общества. Опять стать на путь прогресса. Дать нашему народу полезные занятия, вместо торчания перед телевизором, употребления транков, которые погружают их в блаженную полудрему, и просмотра садистских сражений, которые будоражат людей и пагубно влияют на их рассудок.
Джо, решивший не вступать в словесную перепалку с этим пламенным оратором, сейчас, по:настоящему заинтересованный, спросил:
— Что вы подразумеваете под прогрессом? Должно быть девушка поняла по его интонации, что он говорит без всякого намерения ее уколоть:
— Я не знаю, какая может быть у человека цель, если таковая и существует. Я даже не уверена, что это важно. Дорога, само по себе продвижение вперед — вот что важно. Преодоление. Мечта. Усилия, потраченные на то, чтобы сделать мир лучше, чем он был при твоем рождении.
— Это твой пунктик, сестренка. Мы здесь уже достигли Утопии, а ты все никак не хочешь этого признать, — едко заметил Болт Хаэр.
— Утопии!
— Конечно. Взять, к примеру, опрос общественного мнения: девятнадцать человек из двадцати абсолютно довольны существующим положением вещей. Они достаточно обеспечены акциями, имеют много свободного времени и пилюли-транквилизаторы, которые помогают видеть жизнь даже более розовой, чем на самом деле, — хотя она и так уже достаточно розова.