— Шеф, тише говори. И чем все закончилось?! — еле слышно спросил Толя.
— Чем-чем… Я нас всех от больнички отмазал. С большим трудом! Хотя это еще нифига не точно, так что радоваться рано… Короче так, народ. Чтобы я больше здесь ни от кого про Мелькора худого слова не слышал! Как бы то ни было, другого сюзерена у нас нет, понятно?! Это раз. Если вас вызовут на беседу и начнут давить — не поддавайтесь на любые уговоры, посылайте всех сразу лесом или сначала ко мне. В самом крайнем случае, если вообще звиздец, хватайтесь за кольцо и зовите Мелькора на помощь. Что случиться при этом — не знаю, но способ работает. Похоже на то, что черный властелин нас все же не сдал, — криво усмехнулся Илья. — Сегодня в разговоре с Вожатой я это проверил, хотя чуть дуба не врезал. Поэтому держимся заодно, слабину не даем и тогда прорвемся, — подытожил парень. — Начнем «плыть» — кончится все плохо, сожрут нас пионеры. Катя, думаю, к тебе это тоже относится. Ты сейчас больше принадлежишь Мелькору и нам, чем пионерам, назад хода нет. Лишишься этой защиты и конец…
— Мог бы и не напоминать, — мрачно прошептала вейга. — Я в курсе.
— Вот и хорошо. Леха — на тебе косяк! Огромный, со слона размером. Пока замнем, но больше так не делай. Следи за языком, блин! Ты у нас любитель позвиздеть обо всем подряд…
— Понял. Буду нем как рыба, шеф! — на лице «эльфа» отражалось самое искреннее раскаяние. — Илюха, прости дурака…
— Разберемся с твоим прощением, когда дома будем. Месяц усиленных хозработ и мытья посуды тебе точно гарантирован! Пока на этом все, расходимся. Посмотрим, что будет послезавтра, когда карантин кончится, — вздохнул Илья.
Следующие, третьи сутки карантина прошли спокойно. Людей Мелькора уже почти не дергали, разве что сводили на «физиопроцедуры», из которых Илье больше всего запомнилась ванная, наполненная пузырящейся и булькающей зеленой жижей с неприятным запахом, в которой пришлось провести больше часа. Зато потом, когда парень вылез из нее и принял душ, Илья невольно поразился своей коже — гладкой, розовой и упругой, даже детские шрамы стали почти не видны. Да и общее самочувствие после процедуры стало заметно лучше. Вечером, перед ужином, их всех еще раз накормили какими-то пилюлями для «общего укрепления организма» и врач провел осмотр, констатировав удовлетворительное самочувствие всех пациентов. Отдельно отметил отсутствие жалоб на здоровье и отсутствиеаллергических реакций на введенные в первый день карантина вакцины и препараты. А на следующий день, утром, этот же доктор, но уже без маски на лице, собрал бывших наемников в одном кабинете. Вручил каждому его медицинское заключение, распечатанное на листе бумаги, затем достал откуда-то толстый бумажный журнал и попросил расписаться напротив своей фамилии в графе: «пациент с выпиской ознакомлен, жалоб и претензий нет». Получив подписи, доктор включил трайслер на столе в защищенном от внешнего просмотра режиме, сел перед ним, погрузив кончики пальцев в синеватый туман виртуальной сферы, и молча поработал с десяток минут, по всей видимости, заполняя документы. А затем, встав из-за стола, торжественно объявил всем пятерым, что карантин закончен и они свободны. Сейчас в раздевалке бывшим наемникам выдадут их одежду и личные вещи. И все, до свидания…
— И куда же мы потом пойдем? — не удержался от недоуменного вопроса Леха.
— Этот вопрос уже не в моей компетенции, — развел руками врач. — Полагаю, вам все объяснят снаружи. Я провожу вас до выхода.
Личные вещи в раздевалке Илье выдали все, причем одежду — в постиранном и отглаженном виде. Не хватало лишь продпайка, взятого в чужой мир в качестве НЗ. Тушенка, чай в пакетиках и вода во фляжке, шоколадка, галеты и сырокопченая колбаса из рюкзака парня бесследно исчезли, так же как и продукты остальных бойцов. Обнаружив такое дело, Леха язвительно поинтересовался у врача, не водятся ли случайно в больничке крысы, на что доктор совершенно серьезно ответил, что неучтенных грызунов в больничном карантине нет. А продукты из другого мира выносить в КСН не положено. Во избежание возможных отравлений, микробных и вирусных заражений, влияния на флору и фауну и прочих бед. Такие правила.
Потом снова был очередной коридор, лифт, снова коридор… Доктор выпустил людей Мелькора во внутренний двор замка-особняка и тут же закрыл за их спинамимассивную дверь.
Снаружи было почти что лето. С синего неба светило утреннее майское солнышко, настолько яркое, что Илья поневоле стал щуриться, оглядываясь вокруг. Громко чирикали на кустах ближайшей клумбы воробьи, за ними внимательно следил серый в черную полоску кот, но людей во дворе не оказалось ни души, кроме одного — единственного мужика средних лет в черно-синей форменной пионерской форме, вроде той, в которую была одета Вожатая, стоявшего возле знакомого микроавтобуса с темными окнами.
— Уважаемые гости! — увидев бывших наемников, мужчина быстрой походкой подошел к ним. — Прошу в машину.
— А куда нас повезут? — насторожено спросил Илья, поглаживая кольцо. — Или это секрет?
— Нисколько, — серьезно ответил встречающий — Мне приказано вывезти вас за территорию «Светлого Бора» и выдать на месте вашему командиру вот этот конверт — показал он тонкий бумажный прямоугольник. — Вы Илья Иволгин?
— Точно так, — кивнул Илья.
— Значит, я отдам его вам. Садитесь, — мужчина распахнул дверь микроавтобуса.
Ехали молча. Илья изо всех сил пытался сообразить, в какую игру с ними играет Васнецова, но ничего не приходило в голову. Им опять врут? Их на самом деле везут в клинику соцпатогенеза? Или их действительно высадят за территорией базы? Ну и что дальше? Зачем все это делается? Ответов пока не было…
Между тем, минут через пятнадцать машина, судя по ощущениям, замедлила свой ход, а затем и вовсе встала. Дверь плавно отъехала в сторону, и Илья со своими бойцами вылез наружу, оказавшись на небольшой площадке с покрытием из уже виденного в день прибытия «прорезиненного асфальта».
— Держите, — шофер со своим конвертом был тут как тут. Сунул его в руки слегка ошарашенному Илье, сдвинул вбок овальную дверцу водительской кабины, сел туда, закрыл дверь, и машина развернулась на сто восемьдесят градусов прямо на месте, благодаря своим сферическим колесам. Бесшумно тронулась и выехала на дорогу, вскоре исчезнув за поворотом шоссе. Вокруг был лишь смешанный лес с березками и елками, прорезанный серой полосой дороги и с небольшой площадкой на обочине, на которой стоял Илья с бойцами. Хотя нет… по другой стороне дороги за обочиной и невысоким бортиком виднелась параллельная ей пешеходная дорожка шириной метра полтора-два.
— Ни хрена не понимаю, — сказал Леха, осматриваясь рядом с Ильей. — Нас что, тупо вывезли в лес и бросили одних на дороге? Что это было, шеф?
— Сейчас посмотрим, — пожал плечами Илья и надорвал бумажную обертку, доставая тонкий листок. Текста на нем оказалось совсем чуть-чуть.
— Читай вслух, командир, — попросила молчавшая до того Вика.
— Присоединяюсь, — подал голос Толя.
— Как скажете, — не стал возражать Илья. — Начинаю.
— Приказ по Пионерскому Движению номер 31524-70 от шестнадцатого мая две тысячи семидесятого года, — громко прочитал парень. — Командиру особого сводного командированного отряда «Мелькор» Иволгину И. С.
— О как! — важно сказал Леха. — Особый сводный командированный отряд! Звучит, однако! А думаю, что…
— Помолчи пока, а? Не мешай читать, — перебил его Толя. — Командир, продолжай!
— Настоящим уведомляю Вас о том, что Вам лично, практикантке УППиЭС Скворцовой Е. С., вейму Скворцовой Горкину А. Б. и входящим в состав отряда аборигенам СССР-1 Копылину А. Е. и Морошиной В. О. предоставляется увольнительная сроком на трое суток. По истечению срока увольнительной личный состав отряда должен явиться на базу-полигон «Онега-2» не позднее десяти часов утра двадцатого мая сего года для прохождения обучения работе со специальной техникой. Вожатая Пионерского Движения КСН, Васнецова Д. И.
— И подпись внизу проставлена, — закончил чтение Илья. — А наверху страницы сложная голограмма — что-то вроде солнца с лучами и крылатой планеты.
— Значит документ настоящий и официальный — заметила Катя. — Ничего не понимаю…
— Не ты одна офигела, вейга, — заметил Леха. — Я тоже в шоке! Жесть у вас какая-то творится. Похоже, Вожатая по исконной женской привычке решила сказать «Ой все!». Обиделась на Илюху и выпнула нас пинком под зад с базы, правильно я понимаю? Раз прошли карантин, теперь валите с глаз долой, а потом двигайте учиться на полигон. А я вас знать не желаю…
— Или над нами коммунары какой-то эксперимент проводят? — спросил Толя.
— В принципе, мы не могли очень далеко уехать, — задумчиво сказала Ника. — Если вернуться назад по дороге, то, наверное, можно снова прийти в «Светлый Бор». И попроситься обратно. Или попросить доставить нас сразу на полигон для обучения.
— Ну, нет уж, — покачал головой Илья. — Это почти как сдаться на милость.
— Тогда что делать будем? — спросил Толя.
— Хороший вопрос, — озадаченно почесал затылок бывший студент. — Прямо даже не знаю, что и сказать.
— Не знаю как вам, парни, а мне есть хочется, — вздохнула Ника. — И пить. Нас сегодня так торопились выписать, что даже завтраком не покормили.
— А жратву и воду забрали, сволочи, — зло добавил Леха. — Вредители в белых халатах!
— Леш, придержи язык, — заметил Толя. — Не исключено, что мы до сих пор из-за тебя страдаем…
Илья в дальнейшей перепалке участия не принимал. Он смотрел на Катю, которая молча вынула из своего рюкзака небольшой браслет девчачьего розового цвета, отдаленно похожий на часы, и защелкнула его на запястье. Вот над браслетом поднялась еле заметная, но вполне узнаваемая синеватая дымка виртуальной сферы, а взгляд девушки стал отсутствующим, словно направленным сквозь окружающие предметы. Парень знал, что это означает — сейчас пионерка работала с информацией, наблюдая за проекцией изображения на сетчатку глаз, как в ЛРК.