— Хватит, — сухо произнёс Брэдли.
Возможно, он не был уверен, что в такой дуэли Денис выйдет победителем, а может, наоборот, решил, что громила Денчик прибьёт меня, если того спустить с поводка.
— Повезло тебе, придурок, — гневно бросил Дениска.
— Или тебе. Как знать, — пожал я плечами и уселся на своё законное место у края протяжённого прямоугольного стола. Самое дальнее от отца, как знак, что я последний в очереди на наследство. Первым, разумеется, был Денис, что умостил свою задницу на стул и с туговатым взглядом посмотрел на Брэдли.
— На чём я там остановился, — заговорил отец. — Ах, да… В этом году в академию Нью-Тейко от нашего рода отправится только Райан, — все взглянули на меня. — Остальные же останутся в Бронсе и будут учиться в Имперской гимназии. Ваши документы уже поданы, решение принято, и отказ не предусмотрен. Далее… Через три месяца во дворце императора пройдёт Зимний Бал, на котором я среди наших союзников назову своего наследника, — указал он рукой на Дениску, разулыбавшегося во все имеющиеся тридцать один зуб. — Тебя ждёт великое будущее, сынок. Но так же, на твои плечи ляжет тяжёлый груз ответственности за род Куперов.
— Я не подведу, пап! — словно оловянный солдатик подорвался он и замер по стойке смирно. — Род будет процветать!
Какая идиллия. Так хотелось улыбнуться, но не стал. Они такие забавные.
Слушая о том, как Дениску распирает гордость за самого себя, сместил вектор внимания на остальных трёх братьев. Вупсень, Пупсень и Губсень. Хотя звали их по другому, но язык не поворачивался обращаться к ним по именам. Трое прихвостней, возглавляемых Денисом, что всё детство доставали меня. Далее у нас шли сестрички. Красавицы брюнетка и блондинка, как две капли похожие друг на друга симпатичными лицами. Начитанные, эрудированные, воспитанные. Вот только я знал их секрет, которым, помимо меня, владела их мать — Кларисса. А секрет этот в том, что Алекса и Ванесса Куперы встречаются и трахаются по очереди с одним парнем. Садовником Эмилио, являющимся простолюдином и экспатом из Южного Альянса.
Как я застал их за грязным делом весьма занятная история, но вдаваться в подробности нет смысла. Скажу лишь то, что всё дело в сохранности трусиков Юноны.
—... Я всё сказал! Наша совместная с Уокерами идея по поводу крабного бизнеса даст свои плоды! Уверен в этом! Да, она несёт убытки сейчас, но вскоре окупится! На этом разговор и собрание окончены! — на серьёзных щах провозгласил Брэдли.
М-м… Батя опять решил встрять в авантюру и просрать деньги. Классика.
— Райан! — крикнул он, стоило ему осадить матерей, что хотели возразить по поводу его бизнес идей.
— Чего? — почесал я висок и зевнул.
Вся семья стала подниматься со своих мест и покидать гостинную.
— За мной в кабинет! Живо!
* * *
Гнетущая тишина, разбавляемая звуком от соприкосновения стакана с деревянный столом, лёгкий полумрак и стойкий запах табачного дыма.
— И что ты устроил в гостинной? Сколько раз говорил не выводить старшего брата, — с угрозой в голосе произнёс отец, сидя в кресле. — Решил отомстить за моё решение отправить тебя в Нью-Тейко?
— Нет, — безразлично пожал я плечами и присел на рыжий диван. — За то, что ты решил забрать мою Юнону.
— Она не твоя, — грубо отрезал он. — Юнона — слуга и гвардеец рода, а не твоя нянька. Пора взрослеть, Райан.
— Давай я её выкуплю, отец. Скажи: сколько?
— Молоко на губах ещё не обсохло! — ударил Брэдли кулаком по столу. — Да и откуда у тебя деньги?! Ты же всё тратишь на свои гулянки!
Мне на это оставалось только пожимать плечами и гулять взглядом по богато обставленному кабинету.
— Выиграл немного в лотерейку.
— В лотерейку он выиграл, — буркнул отец и продолжил: — Только бизнес сделает тебя богатым. Как я.
Я оставил это без комментариев. Тоже мне, Илон Максимович херов. Видя, что я молчу, Брэдли принял это за знак согласия с его мнением, и вновь заговорил:
— Твой отъезд не обсуждается. В академии ты будешь один. Без авторитета и влияния семьи, но не без финансовой помощи. Говорю сразу: академия Нью-Тейко это не простое учебное заведение. Там решают не деньги, а знания и личная сила. И именно там, тебя научат самостоятельности и выбьют из твоей башки всю дурь. Но это не главная причина твоего поступления.
Сделав паузу, отец поднялся с кресла и подошёл к окну, отодвинув штору и взглянув куда-то вдаль:
— Скажем так, причина гораздо важнее, чем может тебе показаться. Всего объяснять не буду, да и смысла нет, если ты сразу же провалишься. Твоя задача просто быть в академии и ждать моего приказа.
— Без Юноны не поеду, — лениво ответил я на всю его тираду.
— Поедешь. — надавил Брэдли и обернулся. — Хватит уже тешить своё ребячество, Райан.
— Нет.
— Да.
— Нет.
— Я — глава рода. Могу и приказать, — пошёл он с козырей.
— Отправишь силой — сбегу.
— О, боги… — приложил он руку ко лбу и, подойдя к столу, сделал глоток вискаря. — Как же с тобой сложно. Вот повезло с четырьмя сыновьями, а на пятом… Судьба сыграла дурную шутку.
— Карма, пап, — приподнял я палец, выдав многовековую мудрость.
Брэдли молчал целую минуту после моих слов. И это нехорошо. Он импульсивен, самовлюблен и вспыльчив. И если затихал, то дело могло принять совсем дерьмовый поворот.
— Через месяц после твоего поступления, будут проходить промежуточные экзамены, — посмотрел он на меня. — Если сдашь их и продержишься в академии, то я так и быть, отправлю к тебе Юнону.
— Идёт, — улыбнулся я довольно, не забывая при этом отыгрывать опьяневшего...
* * *
После разговора с отцом, пошёл в свою комнату на втором этаже. Ещё с прошлой жизни я любил минимализм, а потому никакой роскоши в ней не было. Кровать, стул, стол с лежащим на нём ноутом, два шкафа с минимум барахла и небольшая плазма на стене.
Первым делом ноги понесли меня к шкафам, в которые я зарылся и пытался отыскать сныканную в нижнем белье шкатулку.
— Забрала. Вот же ж… Юнона!
Ладно что она нашла моё сокровище, но забирать-то зачем?! Посмотрела бы и положила обратно! И что, что это её труселя, но кто так делает?! Подавив тихий вздох, но не унывая, закрыл шкаф и двинулся к столу с ноутом. Пара манипуляций с передвижением мебели, и вот, я уже на коленях перед плинтусом подле второго тайника:
— Хе-хе, вас она не нашла! — заулыбался я, доставая завёрнутый пакет с первой памятной добычей. Чёрные кружевные. — Хорошо, что я додумался хранить вас отдельно.
Держа в руке своё маленькое сокровище, аккуратно положил их в одну из вещевых сумок. Следом отправились и остальные немногочисленные пожитки, которые поедут со мной в Нью-Тейко.
— Прям идеально, — почесал я затылок, видя, как всё уместилось в два сумаря. — Ну-с, вещи собрал, а теперь в душ.
Горячий после купания, я лежал на кровати и смотрел на руку с печатью, ощущая, как вечерний ветер из раскрытого окна ласкал распаренную кожу. Хотелось бы мне поскорее избавиться от этой хрени, висящей над моей головой, как Дамоклов меч. Вампиры не любят подчиняться. Таковы наши правила, принципы и устои. Некий закон, который заставлял нас буквально из кожи вон лезть, но не подчиняться никому. Сделка, торг, соглашения — вот несколько вещей, которые могли нас смирить с принятием кого-то выше. Но слепое подчинение? Нет. Однако, печать именно подчиняла. Заставляла детей, слуг, рода, входившие в клан, подчиняться главе, когда он того желал. Некий кнут, коий сломит любые преграды воли и барьеры. Ублюдская магия, от которой моё вампирское нутро вопило благим матом. Хорошо, что отец применял подобное очень редко, только в самые серьёзные моменты непослушания.
Ещё с детства, отрубив себе руку и ходя с культей, я искал способы, как можно снять этот ошейник. И нашёл всего два варианта. Подтвержденных во всяком случае.
Первый из них: Провести некий магический ритуал.
Второй вариант: Убить того, кто нанёс печать. То бишь — Отца.
Как по мне, этот способ самый идеальный и хорош во всём, но я не собирался убивать Брэдли. Он, конечно, тот ещё говнюк, но смерти точно не заслуживает. Да и если честно, то эта убогая татушка на руке не слишком сильно беспокоила, ведь Брэдли на моей памяти ни разу не применил её силу по отношению ко мне. Эта печать скорее… как бельмо на глазу, которое хочешь убрать, но пока подождёшь.
— Эх, — взглянул я в окно и тёмное небо за ним. — Погулять бы, но нужно выспаться перед завтрашним днём.
Глава 3
Закончив утренние процедуры после пробуждения, я вернулся в свою комнату, где меня ждал приятный сюрприз.
Стоявшая возле письменного стола Юнона в серых брюках и пиджаке, с непроницаемым лицом держала противень со свежеиспеченным наполеоном.
— Доброе утро, господин, — спокойно поздоровалась она и протянула торт. — Вот, как и обещала.
— Ты вовремя. Спасибо, — сердечно поблагодарил я и, бросив полотенце на кровать, с полуголым торсом направился к ней.
— Можете не напрягать пресс, — разрушила она весь пафос.
— Хочу и буду, — буркнул я, аккуратно взяв противень в руки. — У меня день рождения вообще-то.
— У вас новый шрам? — разглядывала она заживший порез возле моей ключицы.
— Завтра-послезавтра заживет, — держал я одной рукой торт, а второй воткнул в него ложку. — Железный Стоун оказался крепышом. Успел-таки меня ранить.
— Порой вы слишком безрассудны, — вздохнула она и, казалось, её голос прозвучал мягче обычного.
— Бывает, — пожал я плечами и попробовал выпечку. — М-м-м, отлично. Кстати, Юнона, ты забрала все трусики. Твоё сердце слишком жестоко.
— Я лишь оставила их на сохранение. Отучитесь — верну обратно.
— Понятно. Только не стирай их, — хмыкнул я с набитым ртом.
— Слышать это ужасно. — скривила она губы.
— Угум.
— Но если вы не сдадите промежуточные экзамены, то мне придётся их постирать.
— Пытаешься смотивировать меня на учё