— Конечно, сынок!
— Машенька, ты же знаешь, что сейчас это совершенно невозможно, — огорченно вздохнул мужчина, — а на будущий год отправимся все вместе в Ялту, то-то тетка твоя обрадуется, да, Савушка?
— Нет, в Ялту мы не поедем! — сухо и категорично произнесла женщина и надула пухлые губки.
— Господи, так никогда и не простишь? — со вздохом заметил капитан.
— Сейчас же прекрати! При ребенке-то хоть… — резко отозвалась женщина.
— Хорошо-хорошо, милая, только не нервничай. Ты же знаешь, что я люблю тебя и только тебя! — Он взял ее руку и нежно прикоснулся губами.
— Хватит подлизываться, — словно продолжая дуться, проговорила женщина, но голос ее потеплел. — Нам еще долго?
— Час-полтора, и мы на месте. Так, Василий?
— Так точно, товарищ капитан первого ранга, — отчеканил водитель.
— Может, поднажмешь?
— Вы извините, товарищ капитан первого ранга, но асфальт от жары расплавился — не хочется рисковать. Да и темнеет уже? — Парень явно смутился.
— Тебе виднее: ты — водитель, значит, в машине ты капитан.
— Спасибо, товарищ капитан первого ранга. — Благодарно взглянул на командира Василий, а когда вновь посмотрел на дорогу, то даже вздрогнул от неожиданности: прямо на них, выскочив из-за автобуса, неслась на огромной скорости светлая «Волга».
Водитель черной «эмки» резко рванул машину в сторону, но «Волга», как назло, дернулась туда же и, ударившись со всего маху в дверцу «эмки», подскочила вверх, перевернулась, проскользила вниз по насыпи и так и застыла с крутящимися в воздухе колесами.
Старенькая «эмка» дымилась на шоссе. Василий сидел неподвижно, уткнувшись головой в руль, из разбитой головы медленно текла струйка крови.
Рядом, так же неподвижно, сидел капитан первого ранга, сзади — его жена со странно вывернутой головой.
Спустя некоторое время капитан пришел в себя, смахнул кровавую пелену с глаз и обвел салон мутным взглядом. Потом попытался открыть дверцу, но ее, видимо, намертво заклинило. Перегнувшись через спинку сиденья, он схватил за плечи жену и, едва ли отдавая отчет в своих действиях, стал тормошить ее:
— Машенька, милая! Очнись! Где Савушка? Но все было напрасно: женщина не отзывалась. Раздался взрыв. Всепожирающий беспощадный ОГОНЬ спустя минуту поглотил машину…
— Мама! Мамочка! Где ты? А-а-а! Мне больно! — кричал маленький Савушка, Как же так?! Родная мать, и выбросила его из машины?! — Больно мне, мамочка! Больно! — В этот момент его подхватили чьи-то сильные руки. Но оказалось, что это не мама, а какая-то незнакомая женщина. — Больно мне! Тетенька, больно! Я к маме хочу! Мамочка! — рыдая, выкрикивал Савушка, правой рукой поддерживая левую, которая почему-то неестественно вывернулась в сторону…
И почти сразу же картина сменилась. Савелию снился тот самый день, когда он сбежал от своих «усыновителей» к тете Тамаре, истопнице детского дома. Вот он стоит перед молодой женщиной, совсем голенький, и, всхлипывая, умоляет ее не отдавать его «в сыновья».
— Тетя Томочка! Прошу вас! Я буду хороший! Буду всех слушаться! И пусть меня бьют: буду терпеть и никогда не буду мстить! Только не отдавайте больше меня в сыновья! Миленькая тетя Томочка! Никогда!
Смазывая йодом синяки на его худенькой спине, тетя Тома украдкой утирала слезы. Савелий проснулся от внезапно наступившей тишины, открыл глаза. В салоне самолета стоял полумрак, и в первый момент он даже не понял, где находится.
— Мы дома? — неожиданно резко прозвучал в темноте радостный голос Михаила.
— Дома? — удивленно переспросил Савелий.
— Да, во Внуково. Ты точно все обговорил? — кивнул Михаил на черный «дипломат», пристегнутый к руке Савелия. — Мне что-то совсем не хочется на Петровку!
— Не дрейфь, — подмигнул ему Савелий. — А попутчики наши тебя не волнуют?
— А чего волноваться: через пару минут они уже перейдут на полное государственное обеспечение. Правда, если честно, мне не хотелось бы оказаться на их месте, — тяжело вздохнул Михаил. — Выходим или здесь ждем? Я к тому, что пилоты интересуются…
— Сидите пока.
— Как скажешь.
Михаил направился к летчикам, но войти к ним не успел. В дверь постучали. Пилоты стука не услышали, и Михаил, прежде чем открыть дверь, метнулся к иллюминатору.
— Ничего себе! — встревоженно воскликнул он и даже присвистнул.
— Что там такое? — нахмурился Савелий.
— Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, — хмыкнул Михаил.
Савелий подошел к иллюминатору. Удивляться действительно было чему: от трапа и до бронированного автомобиля для инкассаторов с обеих сторон выстроились автоматчики, чуть поодаль стоял «воронок». Судя по пятнистой форме и маскам, это были ребята Богомолова. Савелий махнул афганцам» рукой, чтобы не шумели, а сам подошел к двери.
— Надеюсь, «воронок» не за нами? — съехидничал вслед ему Михаил.
— Посмотрим! — откликнулся тот и тут же сымитировал популярного актера. — Кто стучится в дверь моя?
— Открывай, «крестник»! — раздалось за дверью. — Генерал Говоров!
Савелий обернулся к ребятам и вскинул большой палец кверху:
— Отбой, братишки, свои!
Порфирий Сергеевич растрогался до слез. Они с Савелием крепко обнялись и несколько минут стояли молча, не в силах вымолвить ни слова.
— Как ты, «крестник»? Натерпелся? — выдохнул наконец старый генерал.
— Хлопот хватило, — с улыбкой откликнулся Савелий.
— Ладно, в машине поговорим. — Говоров кивнул на бронированный автомобиль и тотчас бросил стоящему рядом офицеру: — Капитан, займись-ка задержанными: женщину в бокс, двоих связанных — в «воронок», а третьего, покойника, — медспецам. «Афганцев» — в черную «Волгу» и развезти по домам. Все понятно, капитан?
— А протоколы? — нахмурился тот. Говоров поморщился и виновато взглянул на Савелия.
— Миша! — крикнул Савелий. — Давай сюда свои бумажки!
— Прошу. — В дверях тут же показался Михаил и протянул Савелию заполненные листы. — Здесь не только протоколы допросов, но и их чистосердечные признания. Все честь по чести: я ж на юридическом учусь, — подмигнул он капитану.
— Действуйте, капитан! Что стоите, действуйте! — кивнул офицеру Говоров.
Однако Савелий, в упор посмотрев на генерала, недоверчиво покачал головой.
— Да не волнуйся ты за своих «афганцев». Все нормально. — Говоров прильнул к уху Савелия. — Более того, скажу по секрету: все представлены к наградам.
— Надеюсь, одинакового достоинства? — спросил Савелий.
— Да… — кивнул Говоров, затем, помедлив, добавил: — А ты представлен к ордену.
— Вот уж совсем ни к чему. — Савелий набычился, затем неожиданно махнул рукой. — Ладно, потом поговорим.
Савелий обнялся с каждым из «афганцев», а Михаилу на ухо шепнул:
— А вы еще от десяти тысяч баксов хотели отказаться. Я ж говорил, что родина вас наградит, и наградила… — сделав паузу, он добавил: — Медалями!
— Хорошо еще, что не посадила, — подмигнул Михаил. — Отличная работа, земляк! Понадоблюсь — свистни. Пошли, ребята.
«Афганцы» заторопились к машине, а Савелий подумал, что правильно поступил, выделив ребятам по десять тысяч долларов: они это заслужили. На душе, впрочем, кошки скребли: парни жизнями рисковали, выручая огромные деньги и ценности, и за это — всего по медальке?
— Так что там у тебя по поводу награды? — спросил Говоров уже в бронемашине.
— Да я не только о себе пекусь, а и о ребятах тоже. Вы же знаете, как они живут… Вернее, не живут, а ютятся. Один с женой и тремя детьми в общежитии, другой жениться не может: в однокомнатной квартире его мать, отец и младшая сестренка. Да что там говорить! — Савелий безнадежно махнул рукой.
— Не горячись, — отозвался Говоров. — Действительно, вы столько сделали на благо Родины. Поверь, я этого так не оставлю, похлопочу. Ну а с наградой-то что?
— А кого вы награждаете: Савелия Говоркова или Сергея Мануйлова? — с грустью спросил Савелий.
— Конечно же, Сергея Мануйлова! — В этот момент Говоров обратил внимание на наручник Савелия. — И где только удалось такой огромный «дипломат» раздобыть? — Он с улыбкой покачал головой, потом, догадавшись спросил: — Ценности из сейфа?
— Еще какие? — воскликнул Савелий. — Показать?
— Не здесь! У Богомолова в кабинете… — Говоров поморщился. — Константин Иванович решил перестраховаться и создал целую комиссию по приемке ценностей!
— Что им известно? — нахмурился Савелий.
— Только то, что им нужно принять, описать, оценить и по описи сдать в Гохран Государственного банка России, где они будут находиться вплоть до принятия особого решения Президентом России.
— Кто в комиссии?
— Главный эксперт Госбанка по драгоценностям, представитель Госбанка, представитель Президента России, генерал Богомолов и мы с тобой. — Он хитро подмигнул.
— Ладно, что сделано, то сделано! — задумчиво проговорил Савелий, потом тихо добавил: — Хорошо бы это самое решение было принято по возможности скорее!
— В общем-то ты, конечно же, прав. Я и сам так считаю. Было бы весьма и весьма разумно разобраться со всем поскорее, — согласился Говоров, и Савелию показалось, что генерал о чемто глубоко задумался.
— Что-то случилось, Порфирий Сергеевич? — встревоженно спросил он.
— С чего это ты взял? — встрепенулся старый генерал и попытался улыбнуться, затем подмигнул и положил руку ему на плечо: — Рассказывай о своих миллионах, миллионер!
— Да уж, миллионер, — усмехнулся Савелий. — Экономил буквально на всем!
— И правильно: настоящие миллионеры только так и поступают! Итак…
— Откровенно говоря, если бы не ребята, вряд ли я бы это дело провернул. Да и девушка одна помогла.
— Девушка? — насторожился Говоров.
— Да, в Швейцарии… Не беспокойтесь, она действовала исключительно из личной симпатии.
— Тебе виднее, — облегченно вздохнул старик. — Надеюсь, обошлось без жертв?
— В Швейцарии — да, а в Никозии… — поморщился Савелий, — они пошли на открытый контакт…