- Воды! – Прокричал кто-то.
- Disperdergete! Разойдитесь! – Командовал Антонио. - Три шага назад, синьориты, ну же, ну же!
Стало чуть свободнее. Рядом опустился Макс в блестящем пиджаке и ярком гриме. Мы переглянулись, и парень протянул мне бутылку. Я взяла её дрожащей рукой и осторожно смочила Кате виски и губы.
Антонио принялся махать над нами папкой с бумагами, создавая ветерок.
До меня доносился шёпот. «Что с ней?» «Скорую вызвали?» «Копец, она синяя». «Сейчас помрёт, вот весело будет!»
- Она отравилась, поняли! – Раздражённо рявкнула я на этих куриц. - Это всего лишь пищевое отравление! С каждым может случиться!
Катины веки дрогнули, она открыла глаза и непонимающе на меня уставилась. Я улыбнулась и погладила её по голове:
- Всё хорошо, ты просто упала в обморок.
- Чёрт, долго я была в отключке?
- Минут пять.
- Плохо.
Катя села и сдавила виски.
- Синьорита? Вы окей? Идти можете? Пойдёмте, посидите вон там, на стульчике.
Мы с Антонио проводили Катю в уголок, где лежал разный реквизит. Я с сожалением её оставила. Антонио захлопал в ладоши, подгоняя остальных:
- Бистро, бистро! Чуть-чуть осталось, закончим без синьориты.
Когда мы, обессиленные и вымотанные, вернулись в пентхаус, нас ждал ещё один неприятный сюрприз. Начальник службы безопасности и два человека в медицинских халатах. Ветров выцепил взглядом Катю и кивнул ей на диван:
- Ты – сюда, остальные готовятся к вечерней церемонии.
- Зачем? – Катя испуганно открыла глаза. – Со мной всё в порядке! Уже вообще всё отлично! Скажи им, Арина?
- Это правда! – С готовностью кивнула я. - Всё хорошо!
- Катерина, мне сообщили, что ты упала в обморок. – Ветров сверлил её взглядом. - Сама понимаешь, что это ненормально. Тебя осмотрят и возьмут кровь на анализ.
- Зачем кровь? – Прошептала Катя.
- Простая формальность. – Пожал плечами мужчина и кивнул медикам. – Займёт минут десять, после сможешь вернуться к остальным.
Вечерняя церемония. Церемония часов. Отсев. Можно по-разному называть эту процедуру. Неизменным остаётся одно: кто-то уйдёт навсегда.
В тот раз я была уверена, что уйду я. Ожидаемо для всех и совершенно безболезненно.
Свет в конференц-зале приглушили. Ярким оставался лишь круглый стол в самом центре. Мы прошли и встали на заранее расчерченную разметку вдоль стены. У каждой своё место. Моё во втором ряду с краю.
Мы все в красивых вечерних нарядах и при макияже. Я в гладком шёлковом платье с открытой спиной, волосы ниспадают локонами на обнажённые плечи. Веду себя прилично, считая минуты до долгожданной свободы.
Юрий Яблоков, популярный телеведущий, толкнул какую-то красивую речь. Не слушала. Улыбнулась Кате, одетой в ярко-зелёное, стоящей справа от меня, и ободряюще сжала её ладонь. Катя улыбнулась в ответ.
Ведущий предложил нам садиться. Мы друг за другом прошли за круглый стол и опустились на стулья. Четырнадцать красивых девушек. За всё время проекта это была первая и последняя церемония, во время которой я чувствовала спокойную радость. Я знала, чем она закончится.
Церемония часов. Такое романтичное название было у отсева. Генеральный спонсор «Дотянись до звезды» – известный ювелирный дом, рассказывал Юрий Яблоков. Да, да. Каждую церемонию три девушки номинированы на вылет, исходя их результатов испытаний и личных симпатий Макса Старского. Угу, я слушала вполуха, рассеянно скользя взглядом по конкурсанткам. Три девушки получают по бархатному футляру, и только у одной из них внутри окажутся часы из настоящего белого золота, инкрустированные бриллиантами, рыночной стоимостью двести пятьдесят тысяч рублей, означающие, что её время на проекте истекло. Так, стоп, сколько-сколько? Я навострила уши, выпрямила спину и всмотрелась в ведущего. Мне не послышалось? Двести пятьдесят косарей? Мне дадут сегодня? Серьёзно?
Старский был одет в смокинг и стоял плечом к плечу рядом с ведущим. Я нетерпеливо заёрзала. Ну, давайте уже ближе к делу. Где там мои двести пятьдесят тысяч кровных?
Еле дождалась, пока ведущий, наконец-то замолчит. Три длинных вытянутых бархатных футляра цвета горького шоколада опустились передо мной, Катей Николаевой и Ликой Супер. Я испытала тайное злорадство, увидев, как блогерша побледнела. Да ладно, подумала, расслабься, ты не уйдёшь, пока что, ха-ха.
Юрий предложил Лике Супер первой открыть футляр. Та подняла крышку не с первой попытки и расплакалась от облегчения: он оказался пуст. На очереди были мы с Катей. Наверное, при монтаже на этом моменте вставят наши напряжённые лица и барабанную дробь. Ну, дорогущие часики, где вы, идите к папочке!
Дрожа от радостного предвкушения, я открыла футляр.
Это что, шутка? Внутри моего футляра было пусто! А вот Катя побледнела и бросила растерянный взгляд на ведущего. Я вытянула шею, словно любопытный гусь, пытаясь заглянуть в её футляр, и едва не свалилась со стула.
- Катерина, - начал было Юрий Яблоков.
- Это ошибка! – Громко заявила я, пододвигая к себе Катин футляр с часами, а ей подсовывая свой. – Вы всё перепутали, придётся снимать заново!
Довольная, я принялась любоваться на сверкающие часики. Я настолько была уверена в том, что говорю, что даже Юрий Яблоков растерянно оглянулся на Струкову. Но Макс покачал головой и спокойно сказал:
- Никакой ошибки нет, Арина. Верни часы Катерине.
Старский кивнул Кате и протянул ей руку в приглашающем жесте. Девушка поднялась, комкая край платья. Я встала тоже и схватила подругу за руку:
- Но уйти должна я! Катя не хочет уходить, а я хочу!
Старский бросил на меня раздражённо-высокомерный взгляд и отчеканил:
- Решения здесь принимаю я.
- Так прими правильное! Проводи меня, а её оставь! – Я почти кричала от отчаяния, понимая, что сейчас происходит что-то неправильное.
Роза Королёва переглянулась с подружками и состроила гримасу. Лика Супер прикрыла ладонью глаза. Мила Дворянова осуждающе покачала головой. Но мне было плевать, что они думают.
Старский подошёл к нам и взял за руку Катю, а меня окатил холодом:
- Ты разочаровала меня, Арина. Но решений я не меняю. Мы прощаемся с Катериной.
Да что же это такое? Я не готова была сдаться так просто, и уже открыла было рот, чтобы попытаться его переубедить, но Катя сжала мою ладонь и прошептала:
- Арина, не надо. Прошу.
- Но… как же…
Никто и не думал останавливать съёмки. Сёма Хворостов крупным планом снимал наш с Катей разговор и борьбу, очевидно, отражавшуюся у меня на лице. В отчаянии я обернулась к Струковой, наплевав на видеокамеры. Ведь она обещала, обещала! Но Ирина Викторовна показала мне кулак и выразительным жестом застегнула свой рот, словно молнию на сумке.
Красная и возмущённая, я смотрела, как Катя идёт с Максом на выход. Внутри разгорался пожар. Кулаки непроизвольно сжались. Ну, погодите у меня!
Едва дождалась окончания съёмок и, как была, в вечернем платье, влетела в аппаратную. Ирины Викторовны внутри не оказалось, и я набросилась на её помощницу:
- Это как ещё понимать? – Спросила у Риты Волковой, сверкая глазами.
Видеомонтажёры недоумённо оглянулись и поправили наушники.
- Что опять? – Рита явно решила притвориться дурочкой.
- Меня не выгнали!
- Поздравляю, - пожала плечами Волкова, - но зачем так кричать?
- Ты издеваешься? Затем, что я должна была уйти сегодня! Я сюда на практику пришла, вообще-то! А не мордой торговать! Мне нафиг не сдался весь этот курятник!
- Ладно, ладно, - Рита вжалась в спинку стула и растерянно на меня смотрела. – Спросим у Ирины Викторовны. Вот, кстати, и она.
При виде Струковой, вошедшей внутрь в сопровождении безопасника, я как-то мигом сникла, сдулась, словно лопнувший воздушный шарик. Может, уже прооралась и растратила пыл. Может, непререкаемый авторитет режиссёра не позволял вести себя слишком уж нагло. Может, строгий взгляд Ветрова притушил костёр в груди. Ирина Викторовна мельком на меня посмотрела и сказала:
- А, Кострова, придётся тебе задержаться до следующего отсева. Пришли результаты ХГЧ Николаевой, она беременна, так что избавились в первую очередь от неё. А не то ещё, чего доброго, устроила бы нам тут выкидыш или что похуже, и мы же виноваты остались бы. А оно нам надо?
Ирина Викторовна поспешно скидывала вещи в сумку и, кажется, торопилась:
- Не кисни, в общем, ну, уйдёшь через три дня, а не сегодня. Тебе без разницы, а Николаева и её ребёночек целее будут. Так ведь, Кострова?
Я неуверенно кивнула, пребывая в шоке от услышанного. Катя ждёт ребёнка?!
- Вот и умница, - сказала Струкова. – Ты ещё здесь?
Три дня. Блин блинский! Провела рукой по волосам и сказала:
- Я… мне надо тезисы по курсовой сдать послезавтра, а у меня даже сотового нет, - метнула сердитый взгляд на начальника службы безопасности, но Ветров был погружён в свой смартфон и на меня не смотрел.
Струкова обернулась в дверях, держась за ручку. Ей не терпелось поскорее уйти, и она махнула рукой:
- Так приходи в аппаратную заниматься.
- Правда? Можно? Прямо сейчас?
- Можно. Влад, ты не торопишься? Дай ей мобильник и мой запасной ноут, в нижнем ящике валяется. Всё, до завтра, я побежала.
Всё ещё слегка растерянная от того, что получила небольшие поблажки по сравнению с другими девчонками, а также возможность чуток отдохнуть от них всех, я проводила задумчивым взглядом Струкову и Риту, скрывшихся за дверью, и медленно обернулась к Ветрову в неизменном костюме, сегодня ещё и при галстуке.
Склонила голову набок и демонстративно протянула руку ладонью вверх. Не говоря ни слова, мужчина открыл один из ящиков, достал из него мой сотовый и положил на протянутую ладонь. Затем на столе появился пыльный старенький ноутбук, которому я обрадовалась так же, как бриллиантовым часикам. Плюхнулась на вращающийся стул и подняла крышку ноута. Ну, наконец-то, займусь чем-то полезным, а то совсем мозги размякли.