– Не знаю, – потерла я лоб. – Видимых причин интересоваться ей я не вижу. У нас Мишей все было гладко, дело к свадьбе шло, я его не пилила, свободу не ограничивала. Самойловы вроде тоже дружно жили, Ольга, во всяком случае, не жаловалась.
– Может, кому-то из мужиков перчинки не хватало? – задумчиво протянул Илья и сам же себя перебил: – Хотя какая перчинка в отличнице из провинции, да еще и строгих правил?
– Думаешь, она увидела что-то, что не должна была? Или просто оказалась не в том месте не в то время и попала под раздачу?
– Не знаю, но совсем уж фантастические варианты выдумывать неохота.
Вторая подружка Марины еще спала. Краснов с непоколебимой уверенностью давил на кнопку звонка и даже пару раз грохнул кулаком в металлическую дверь.
– Может, нет ее? – подала я робко голос, опасаясь, что на шум выглянут соседи, и начнется скандал.
– Дома наша красавица, последнюю фотографию с вечеринки под утро выложила, – проявил осведомленность чужой жизнью Илья.
Я пообещала себе сделать приватными все профили. Во избежание, так сказать. Спустя десять минут дверь нам открыла заспанная девица весьма помятого вида. Похоже, в кровать она легла и правда не так давно. Припухшее ото сна лицо, взлохмаченные волосы и длинная футболка, прикрывающая колени – на отъявленную тусовщицу девушка внешне никак не походила.
– Анастасия Леонидовна? – Илья напустил на себя строгий вид и предъявил бумажку. – Частный детектив Краснов, у меня к вам пара вопросов.
Девчонка похлопала глазами, обрабатывая информацию, Илья морально надавил:
– Так мы войдем?
Та посторонилась. Илья по-хозяйски прошел на кухню, я – следом, правда, не так уверенно, в этом плане мне до Краснова еще расти и расти. Анастасия заперла дверь и появилась на кухне последней.
– Сначала кофе, – охрипшим со сна голосом отрезала девчонка и схватилась за турку.
– Тогда уж и нам налей, – Краснов явно чувствовал себя как дома, я даже слегка застыдилась непосредственных манер товарища.
Настя ничего нахального в просьбе не увидела и без вопросов вытащила из шкафчика три чашки, поставила на стол. К кофе полагались бублики. Последние Илью ожидаемо не заинтересовали. Настя пила зажмурившись. В несколько глотков осушила небольшую чашку, я же подумала, что с таким видом люди опохмеляются: не хочется, противно, но надо. Я пригубила напиток и отставила чашку в сторонку – крепкий и несладкий, такой я не люблю. Да еще и без молока, извращение какое-то. Краснов же пил и не морщился, странные у человека вкусы, но это я давно отметила.
– Так кто вы такие? – Анастасия налила себе вторую порцию и пила ту уже не спеша.
– Частные детективы. Нас интересует ваша подруга, Марина Соловьева.
Девушка отставила чашку и выдохнула:
– Да-а-а, Маринка. Жалко ее. Слишком правильная, неприспособленная к современным реалиям, и кому только понадобилась?
– Она вам ничего необычного в последнее время не рассказывала?
17
– Необычное у Маринки? Я вас умоляю! – Настя махнула рукой. – Дом, работа – вот и вся ее жизнь. Я, как могла, старалась вытащить затворницу, звала ее постоянно куда-то, но той было проще вечер дома провести, чем сходить, например, в ресторан или тот же ночной клуб.
– Может, какие-то новые знакомства?
– Не припомню. Хотя, погодите! – девушка распахнула глаза. – И как я могла забыть? Появился у нее кто-то, точно вам говорю!
– Почему вы так думаете?
– Я к ней в гости незадолго до ее исчезновения заходила, так у нее цветы стояли. Приличный такой букет, не три ромашки, так что кто-то явно раскошелился. Ну, я спросила, мол, от кого знак внимания, а она вся напряглась, говорит, ни от кого, коллеги подарили. Только скажите мне, с какой стати коллегам без повода ей цветы дарить? Вам вот дарят? – перевела на меня взгляд Настя.
– Нет, мне все больше коньяк, – под насмешливым взглядом Краснова призналась я.
– Вот и мне не дарят. А потом тем же вечером ей писал кто-то. Она не отвечала, но я же видела, что экран телефона мигает. Пыталась ее расспросить, но Маринка – ни в какую. Теперь уже и не спросишь, – девушка тяжело вздохнула. – Вы уж найдите ее, у нее дома мать одна осталась и брат несовершеннолетний.
Разговор с Анастасией осел камнем на душе. Пропавшую девушку по-человечески было жаль.
– Думаешь, она еще жива? – спросила я Илью уже в машине.
Тот молча рулил, везя нас в одному ему известном направлении. И когда я уже перестала ждать ответ, признался:
– Не думаю. Если честно, я и Мишу твоего не рассчитываю живым найти, – откровение ударило под дых. Вышибло воздух из легких и заставило зажмурить глаза. – Извини, если я тебя этим ранил.
В глубине души я и сама уже не надеялась увидеть жениха. Отдать дань близкому человеку, узнать, что с ним случилось – пожалуй, было моей основной целью. Вот только вытащить ее на поверхность оказалось больно. Я отвернулась к окну. Заговорила вновь спустя минут десять, когда смогла успокоиться. Возвращаться к этой теме больше не желала.
– Насчет загадочного дарителя цветов думаешь то же, что и я? – я повернулась к блондину.
Тот, прежде чем ответить, изучил меня взглядом. Тревожных признаков во внешности видимо не нашел.
– Предлагаю считать, что твой Миша все же был тебе верен, тогда остается сам Самойлов. Что тоже не может нравиться. Матерый волк влюбился в невинную овечку?
– Почему ты не думаешь, что это может быть кто-то третий, со стороны?
– Как-то не складывается. Не вписывается третья сторона в конфликт. Да и Самойлов не был бы так спокоен, не приложи он лично к этому руку.
– И что дальше?
– Прокатимся до «ИрмПласта», пообщаемся с Ингой.
– Сегодня суббота, – напомнила я.
– Хорошо, что у меня есть ее адрес, – козырнул лихой улыбкой напарник.
Я заочно посочувствовала девушке. Нашей компании она рада явно не была, но на что только не пойдешь, если того требуют рабочие обязанности – ублажать дорогих клиентов приходится по-разному.
– Надолго не задержим, – веско пообещал Илья.
Инга предпочла спуститься во двор. Мы заняли лавочку возле подъезда, я зажмурилась и подставила лицо солнцу. Субботний день ошеломлял безмятежностью, и копаться в чужом грязном белье не хотелось. Хотелось оказаться где-нибудь посреди поля, упасть на спину в высокие стебли, вдыхать сельские ароматы, тонуть в летнем небе, и чтобы никому до меня не было дела. Илья тем временем сунул под нос девушки мобильный с открытой фотографией Самойлова.
– Этот мужчина тебе знаком?
– Первый раз вижу, – Инга с любопытством разглядывала моего несостоявшегося родственника. – Кто это?
– Уже неважно, – Краснов нахмурился. Очевидно, он ожидал совсем другого ответа.
Действительно, было логично предположить, что встретиться Олег с Мариной могли только в офисе «ИрмПласта», а это значит, что Самойлов как минимум должен был захаживать на подконтрольное предприятие.
– А этого? – Илья переключил на изображение Миши, но Инга так же отрицательно покачала головой. – У пропавшей Марины был кто-нибудь? Может, поклонник?
– Это у той, которая прогуливала? Она пропала? Так вы ее ищете? – оживилась Инга, ее глаза загорелись любопытством, а не тухли от смертельной тоски.
– Не отвлекайся, – осадил Илья. – Что насчет поклонника?
– Не знаю, – Инга покачала головой. – Мы и знакомы-то толком не были. Если надо, могу поспрашивать, ходили ли какие слухи…
– Пока не надо. Лучше вспомни корпоратив. Как все прошло? Гладко или кто-то ссорился? Может, кому-то наутро было стыдно смотреть в глаза коллегам?
18
Инга почесала тонкий нос.
– Кое-кто напился, конечно, так, что на ногах еле стоял, Люба из бухгалтерии обвиняла Марию Петровну, что та ей придирками жизни не дает, но в целом все было чинно. Даже конкурсы подобрали какие-то интеллигентные. Одним словом, помимо вкусной еды, и вспомнить нечего.
– С кем Марина ушла, видела?
– Не-а, полиция опрашивала нас, еще тогда в ноябре, но никто и внимания не обратил, все были заняты праздником. Вроде одна ушла, она не очень-то общительная была.
– А камеры что показали?
Инга рассмеялась:
– Не знаю, мне не докладывали.
Мы помолчали, потом Илья проворчал:
– Ладно, иди. В долгу не останусь.
Инга упорхнула, оставив после себя пустоту на скамейке и чувство разочарования от беседы. Я болтала ногами в спортивных сандалиях на манер пятилетки и ждала, что же скажет Краснов. Потому как лично у меня дельных мыслей не было, такой себе розыскной тупик. Внезапно сделалось все равно. Выясним мы, что стало с Мариной, найдем ли Мишу – неважно. Было просто хорошо сидеть и впитывать тепло июльского солнца, осознавать, что лето полноправно заняло свой черед, а жизнь не встала на паузу прошедшей осенью. Это я застыла в оцепенении и отказывалась двигаться дальше, поспевать за жизнью, какие бы подножки та не ставила, как будто, если я остановлюсь, следующей уже не случится. Глупо, конечно, но кто, скажите, легко замечает подобные выверты своего подсознания. Главное – в конце я буду знать, что сделала все, что было в моих силах. Даже вон блондина подрядила в условно добровольные помощники. Вот так незаметно мое горе перешло в стадию принятия; отрицание, злость, вина и депрессия – остались позади. Нехилый такой путь я проделала за восемь месяцев.
Илья пододвинулся ближе, закинул руку мне на плечо и вытянул длинные ноги.
– Детективы-любители, да? – хмыкнула я.
Хотелось, чтобы звучало с иронией, но грусть-печаль скрыть не удалось. Блондин тактично смолчал. Я положила голову ему на плечо. Ощущать чужое тепло было странно и непривычно, совсем не так, как Мишкино, но до боли умиротворяюще. Оказывается, я успела отвыкнуть от чьего-либо присутствия рядом и забыть, как это хорошо, когда есть с кем разделить трудности. Так хорошо было сидеть и ни о чем не думать, наслаждаясь моментом, но тут у меня заурчало в животе.