– Что с тобой? Что-то произошло? – спросил Сокгу, опустив в рот целую клецку и несколько раз причмокнув, чтобы проверить, горячая ли она. Наверное, было странно видеть, как Наин, которая обычно ела крабов с закрытыми глазами, ест сейчас с той же скоростью, что и Сокгу, державший палочки для еды и пощелкивающий ими, как будто считал песчинки. Что она могла ответить Сокгу? Она чувствовала неловкость из-за своего беспокойства о Чжимо, а Сокгу был не тем человеком, которому можно было все рассказать.
– Ты сказал, что ходил в нашу школу, верно?
Сокгу был на два года старше пропавшего студента и его друзей. Она не знала, были ли они знакомы, но слышала, что они вместе ходили в школу. Сокгу кивнул и положил в рот еще пару клецок.
– Значит, ты в курсе, что ученик нашей школы пропал?
Наин задала этот вопрос без какой-либо особой цели и уж тем более без надежды услышать ответ. Но когда Сокгу выплюнул клецки, которые не пробыли у него во рту дольше мгновения, на тарелку перед собой, незначительный вопрос явно превратился в серьезный. Правда, ответа на него она так и не получила.
По дороге в «Бромелию» Наин то и дело вызывала в памяти выражение лица Сокгу. Он что-то знал, но пока не был в курсе, насколько много знала сама Наин. По крайней мере, это означало, что был ученик, который пропал, когда Сокгу ходил в школу. А может быть, Сокгу знал даже что-то больше. Но даже так это не имело особого значения.
Наин припарковала велосипед у ворот и вошла в пустой тетин магазин. Даже без света найти тропинку-лабиринт в помещении, где цветочные горшки плотно стояли друг к другу, ей было так же легко, как идти по тротуару средь бела дня. Это пространство площадью шестьдесят шесть квадратных метров было первым миром, который завоевала Наин, первым местом, в котором она оказалась после рождения.
В этом магазине продавалось сто пятьдесят шесть видов редких растений со всех уголков планеты. Половина из них имели на листьях странные узоры, напоминающие панцирь насекомого, а другая половина были «воздушными» растениями, не требующими почвы. Поэтому нередко люди, заходившие в цветник с ожиданием увидеть широкие листья и ароматные цветы, торопились уйти, испугавшись растений странной формы или свисающих с потолка. Единственным человеком, который находил продаваемые здесь растения красивыми, была тетя Чжимо. Девяносто восемь процентов посетителей оказывались лишь зеваками, которые пришли поглазеть на причудливые растения, и только два процента – реальными покупателями, которые регулярно приобретали новые растения. Постоянные клиенты владели магазинчиками с необычным интерьером и любили покупать редкие растения, чтобы выгодно перепродать или рассказывать о них затейливые истории. Лишь очень небольшое количество людей готовы купить такие растения по более высокой цене. Мало было и тех, кто разыскивал что-то столь же редкое, как здешние товары, и чьи вкусы совпадали бы со вкусами Чжимо. Наин не знала, откуда все это поступало в магазин, но ее впечатляла способность тети выращивать редкие растения даже за пределами их родины. Чжимо настолько хорошо справлялась с ними, что можно было лишь гадать, не родилась ли она с таким необычным талантом. Необычным настолько, что могла оживить даже мертвые растения или сделать так, чтобы живые никогда не умирали.
Когда однажды Наин во время ссоры с друзьями разбила в школе цветочный горшок, Чжимо подарила директору бромелию, в честь которой назывался цветочный магазин, чтобы возместить потери. Директор неохотно принял подарок. А потом, подумав, сказал, что листья сансевиерии[4] в цветочном горшке, который разбила Наин, уже засохли и отмерли, а сам горшок тоже имел трещины и зубцы в разных местах, так что ему давно следовало выбросить цветок на улицу или что он даже собирался это сделать, но забыл. Это была просто случайность, и вины Наин в ней не было, поэтому платить за горшок или приносить растения на замену было не нужно. Но Чжимо решила расставить все на свои места. Хотя тетя и видела, что директор колеблется, она не обратила на это внимания, поставила цветочный горшок в место, защищенное от прямых солнечных лучей, и шепнула растению:
– Ты никогда не умрешь, не волнуйся.
Цветы, выращенные Чжимо, не умирали, где бы в магазине или квартире они ни стояли. Доказательством была та самая бромелия, подаренная директору, – она не засохла и не завяла даже через восемь лет.
Точно так же растения с поврежденными листьями или стеблями возвращались к своим владельцам такими же зелеными и целыми, какими были и раньше, если Чжимо бралась позаботиться о них в течение нескольких дней. Клиенты считали, что у Чжимо есть секрет или особый дар и что она скрывает его, потому что это коммерческая тайна, но на самом деле ничего такого не было. Чжимо, которую знала Наин, просто заботливо протирала листья, разглаживала их и разговаривала с ними каждый день. Возможно, общение с растениями вполне могло сойти за секрет. Но ведь с ними разговаривают все, кто любит растения, так что какая тут тайна?
Пока Наин регулировала кондиционер и осушитель воздуха, за окнами пошел обещанный дождь. Робкие редкие капли внезапно превратились в сильный ливень. Наин посмотрела на стеклянный потолок магазина, помутневший от дождя. Поскольку дом ее находился недалеко, она могла бы сразу пойти туда. Но было приятно чувствовать прохладу и слышать звук ливня, похожий на падающий с небес душ. Ощущение было такое, будто дождь смывает все ненужные мысли. Убедившись, что дверь в цветник заперта, Наин взяла с комода одеяло и села в кресло. А потом просто уснула.
Именно Мирэ сказала, что счастье может быть похоже на мимолетный вкус, испытываемый в середине жизни. Точно так же, как вы ощущаете сладкое, горькое, вяжущее, острое, кислое и соленое, счастье может быть просто тем, что вы чувствуете в зависимости от вашего выбора, подобно тому, что вы ели. По словам Мирэ, рождение, вероятно, связано с целью слиться с миром. Когда ей было тринадцать, она говорила, что если бы не было смысла жить, то не имело бы значения, выскочи она на дорогу и погибни под колесами автомобиля. Каждый раз, когда Мирэ произносила что-то подобное, Хёнчжэ плакал и просил ее не говорить таких вещей, а Наин молча держала подругу за руку, чтобы та не выбежала на дорогу. Про себя Наин думала, что слова Мирэ звучат запутанно и на самом деле волноваться о таком не стоит. Однако подруга была серьезна, и Наин боялась, что с ней может что-то случиться.
Поэтому однажды Наин решила поделиться с Мирэ одной из тайн мира, которую знала. Подруга скрестила руки на груди и безмолвно слушала Наин.
Говорят, что взрослеть – значит раскрывать тайны мира. Если вы будете постигать эти тайны одну за другой, будто снимая с луковицы слой за слоем, то одни секреты переварятся, впитаются и станут для организма питательными веществами, а другие вызовут воспаления во всех уголках вашего тела. Было бы хорошо избежать плохого, но мир как система устроен так, что придется познать каждый его уровень со всех сторон, чтобы перейти на следующий. Если еще слишком рано, вы не сможете переварить полученные знания, заболеете или задохнетесь и умрете. Если слишком поздно, вы не сможете поглотить секрет и просто вытолкнете его, оставив тело пустым, ничего не знающим. Так сказала тетя Чжимо. Наин не могла решить, был ли этот монолог подходящим ответом на ее вопрос, куда делась женщина, которая ее родила, но кивнула в знак понимания. Похоже, тогда было неподходящее время. Она согласилась с тетей, потому что была еще мала и боялась, что задохнется от тайны. После того как Наин поняла, что секреты, которые ей предстоит раскрыть, и истина, таящаяся в них, огромны, она больше никогда не поднимала этот вопрос.
Тогда Наин сказала Мирэ, что, когда придет время, она естественным образом раскроет правду. А пока они втроем будут раскрывать другие тайны мира одну за другой, чтобы однажды узнать то, что всегда их интересовало.
Позднее Наин испытала чувство облегчения, когда поделилась мыслями с Мирэ и Хёнчжэ и те не заявили, что задумка не имеет смысла или что они не хотят ждать. Мирэ, которая всегда считала, что у нее нет причины для жизни, и которая поэтому не цеплялась за нее, с тех пор стала терпеливо и постепенно раскрывать тайны мира. На случай, если кто-то из них найдет огромный секрет в одиночку, они договорились потом обязательно все рассказывать. Друзья пообещали, что будут верить друг другу, даже если правда покажется невероятной. Как, например, если бы кто-то из них сказал, что умеет колдовать, отправился в цифровой мир и вернулся или что он инопланетянин…
Наин разбудил шум, смешавшийся с каплями дождя, ударяющимися о крышу. В этот раз она не ощутила ни страха, ни растерянности, ничего из того, что испытала, услышав звук в первый раз. Теперь она лишь чувствовала желание найти источник звука. Наин быстро подняла голову, чтобы не дать существам, издающим этот шум, скрыться от нее. Будь то монстры или феи, она хотела увидеть их.
Однако Наин увидела только землю, светящуюся голубым светом. Почва и горшки в саду мерцали, как будто усыпанные синими драгоценными камнями. Наин встала и медленно пересекла сад. За непрозрачным стеклом магазина она видела, что снаружи тоже светилась такая же голубая земля. Дождь уже почти прекратился, почва снаружи мерцала голубым, и среди этого стоял парень. Наин поняла, что ни в коем случае не должна упустить возможность, и бросилась к нему, схватив за руку. Ей казалось, что парень знает причину происходящего. Просто интуитивно.
Наин тяжело дышала.
– Кто ты?
– Это не я сделал, – сказал парень, как будто уже знал, что именно интересует Наин.
– Нет, ты. – Она была убеждена, что парень и светящаяся голубая земля как-то связаны.
– Меня зовут Хэ Сынтэк. Сынтэк. Я пришел, чтобы назвать свое имя.
– И что с того, что я знаю твое имя?..
– Так тебе будет легче меня звать. Ты думаешь, что я галлюцинация, да?
– …