То, что она услышала, походило на народные сказания, передающиеся из уст в уста. Невозможно с точностью утверждать, произошли ли описанные в них события на самом деле, или кто-то их выдумал и эти события происходили только на словах. Может ли что-то еще измениться? Помимо того, что Наин не человек, а Нууб? Возможно, она просто сохранит еще одну тайну, о которой не расскажет никому. Такие секреты есть у каждого. Может быть, в настоящем или будущем, в которых как будто уже нет никаких секретов, на самом деле скрывается тайна, о которой не говорят. Поэтому иметь свой секрет не так уж и необычно. Как и сказала Чжимо, Наин остается частью общества и продолжает жить как его член.
Наин достала из ящика лист бумаги. Прижав его к подоконнику обеими руками, она задумалась. Под кожей ощущались маленькие проростки. Это что, яйцеклетки и сперматозоиды? Странное сравнение, но Наин почему-то решила, что вполне похоже. Хотя и звучит как аналогия с чем-то взрослым. В любом случае если посадить эти ростки в землю, то из них может появиться жизнь. Наин убрала руки. Из десяти проростков три были высохшими и черными. В книге было сказано, что в среднем из растения-человека жизнь могут дать меньше трех зародышей. Высохшие проростки казались мертвыми, но в то же время Наин чувствовала облегчение: увиденное не отличается от того, что было описано в книге. Она отложила три мертвых зародыша в сторону и достала из ящика старый бумажный пакет. В нем раньше лежала коробка с конфетами, которую ей подарил Хёнчжэ, – клубничными, лимонными, виноградными. Она выкинула резинки для волос, которые лежали внутри, и аккуратно положила в пакет завернутые в бумагу живые проростки. Это были всего лишь зародыши, но, по ее мнению, их стоило беречь. Возможно, они покажутся ей драгоценными, когда настанет время. И это время наступит естественным образом. А если не наступит, значит, так и должно быть. Наин тихо вышла на улицу и закопала три высохших проростка в маленьком саду при доме. Что, если они не мертвы? Она немного волновалась, пока работала лопатой. Она не хотела брать на себя ответственность за жизнь. Но, вероятно, иначе быть не могло. По сравнению с другими зародышами, эти были сухими, так что, даже если в них и теплится какая кроха жизни, они вряд ли прорастут. Естественное вымирание неизбежно. Наин отбросила лопату и сложила ладони, будто в молитве. Она прощалась с проростками, хотя так и не знала, как их назвать. Как-то стыдно было что-то говорить вслух.
«Рада была познакомиться».
Глава 3
Наин припарковала велосипед и подобрала с тротуара помятую листовку с фотографией пропавшего старшеклассника. Листовка была приклеена скотчем к чему-то и, судя по немногочисленным следам от подошв на ней, упала недавно. Наин осмотрелась, чтобы понять, откуда она отклеилась, и быстро осознала, что со стойки для велосипедов. Между двумя объявлениями, прикрепленными друг над другом, было пустое место. Размером ровно в одну листовку. Наин уже и не помнила, как давно ее там разместили. Хотелось бы думать, что вчера вечером или сегодня утром, но следы влаги после дождя на листе бумаги в ее руках были видны отчетливо. Листовка уже давно висела здесь, но Наин только сейчас заметила ее, хотя неоднократно проходила мимо, просто не обращала внимания. Даже несмотря на то, что та была прямо перед глазами. Наин медленно перевела взгляд на листовку. Внизу был указан телефон для связи. Свидетелям предлагалось вознаграждение за информацию. Наин приклеила листовку обратно, тщательно прижимая ее к стойке, чтобы скотч снова не отошел. Она просмотрела фотографию Пак Вону, дату его исчезновения, приметы и последнее место, где его видели. Пак Вону не вернулся домой после того, как его в последний раз заметили 9 июля 2020 года в 22:07 на перекрестке Сонён под путепроводом Инчхонской скоростной автомагистрали направляющимся в сторону горы Сонёнсан.
Мирэ постучала по столу Наин в обеденное время, привлекая внимание подруги. До этого Наин полдня то смотрела в пустоту, то лежала, уткнувшись лицом в стол. Поняв, что Наин много о чем думает, Мирэ не беспокоила ее, лишь просто погладила по спине во время перерыва после второго урока. Это было кстати. Если бы Мирэ проявила любопытство, Наин пришлось бы как-то объяснять свою задумчивость, и она могла бы почувствовать раздражение и вспылить. Сейчас Наин подняла голову и увидела подругу, присевшую рядом на колени.
– Ты заболела? – спросила Мирэ, складывая руки на ее парту.
Наин покачала головой.
– Ты знаешь, что весь день лежишь, уткнувшись в стол?
Наин кивнула.
– Но говоришь, что не больна?
Наин снова кивнула.
Мирэ смотрела на нее недоверчиво. Когда Наин, вспоминая вчерашние события, крепко прикусила губу, Мирэ схватила ее за нижнюю губу и потянула на себя. Наин неразборчиво пробормотала: «Мирэ-э-э-э!» Подруга отпустила ее, и тогда Наин спросила:
– Что, если бы я была не человеком, а растением? Ну, то есть человеком, но растением.
Конечно, она не ожидала, что ей поверят. Ей хотелось увидеть реакцию со стороны, чтобы убедиться, насколько все это абсурдно. Мирэ всегда смотрела на мир сухо. Она верила, что эмоции ничего не могут изменить, и если и чувствовала грусть по какому-то поводу, то считала необходимым анализировать причины и решать проблему, чтобы больше не чувствовать эту грусть. Например, когда Хёнчжэ плакал, Мирэ всегда искала причину его слез и устраняла ее. Если кто-то его дразнил, она находила этого человека и наказывала или просила помощи у взрослых. Когда он проваливал экзамен, она говорила, что плач ничего не изменит и лучше потратить это время на заучивание английских слов или решение задач по математике. Некоторые одноклассники не любили Мирэ за такой неприятный подход к жизни, но Наин и Хёнчжэ ценили ее за это.
Наин надеялась, что Мирэ рассмеется или подшутит над ней.
– Деревом? Цветком? Кактусом? – Иногда Мирэ была странно доброй.
– Нет, забудь о том, что я только что сказала.
Наин почувствовала, как лицо запылало от смущения, и Мирэ сделала вид, что не заметила, как покраснели ее уши.
У стойки для велосипедов у школьных ворот Наин снова увидела одного из трех старшеклассников, которых допрашивали по делу Пак Вону. Не осознавая этого, она замедлилась. Старшеклассник рассматривал объявление о пропавшем пареньке, приклеенное к стойке.
– Квон Тохён, что ты делаешь? Иди быстрее, придурок! – издалека звали его другие ученики. Старшеклассник поспешно ушел.
Значит, его звали Квон Тохён.
Это действительно похоже на кровь, размышляла Наин, лежа в углу додзё и рассматривая пятно на потолке. Оно осталось после того, как Хёчжон и Сокгу расплескали колу во время драки. «Жаль, что я тогда опоздала», – думала Наин. В тот день она проспала и пропустила жестокую схватку между ними, из-за которой у Хёчжон остался синяк под глазом, а у Сокгу – на ребрах. Прошло уже полгода, но они так и не рассказали, из-за чего подрались. Вдруг в поле зрения Наин появилась Хёчжон.
– Если ты бездельничаешь, может, пойдешь со мной за перекусом для ребят?
Они вышли на улицу. Хёчжон была серебряным призером чемпионата Азии по тхэквондо среди юниоров. Наин узнала об этом, подслушав разговор тренера с родителями Хёчжон. До этого Наин не знала, что Хёчжон участвовала в таких крупных соревнованиях, потому что та никогда об этом не упоминала. Она также узнала от Сокгу, что Хёчжон не пойдет в университет, хотя и прошла по баллам на спортивный факультет в университет К. Но Сокгу не сказал больше ничего, так что это было все, что знала Наин.
Они поставили корзину, полную закусок и мороженого, на кассу. Когда Хёчжон доставала карту, которую дал ей тренер, она вдруг решительно обратилась к Наин:
– Принеси мне банку пива.
Хёчжон тайком положила пиво среди закусок и, вручая карту кассиру, одним взглядом попросила Наин сохранить это в секрете. Когда на улице Хёчжон открыла банку, несколько прохожих неодобрительно обернулись на звук и недовольно покосились, но она не обратила на них внимания и продолжила пить, шагая по улице.
– Так что случилось? – спросила Наин.
– Ничего.
– Ничего? – переспросила Наин.
– А у тебя что? – поинтересовалась Хёчжон.
– Тоже ничего, – ответила она.
– Да ну? – с недоверием произнесла Хёчжон.
Они обе замолчали. Если бы можно было кому-то рассказать все как есть, подумала Наин, то как бы она выразила это словами? Она теребила ручку пакета, пытаясь подобрать нужные слова, но ничего подходящего на ум не приходило. И можно ли вообще было назвать это проблемой? Любая проблема подразумевает решение, а в ситуации, которая тревожила Наин, не было и намека на решение.
Хёчжон, которая молча шла вперед, наконец выкинула пустую банку из-под пива в мусорный бак и спросила:
– Для кого-то, кто собирается бросить тхэквондо, ты слишком часто приходишь в додзё, не находишь?
Чтобы объяснить, почему она продолжает заниматься тхэквондо, несмотря на намерение бросить, Наин пришлось бы вспомнить причину, по которой она решила прекратить тренировки. А чтобы вспомнить причину, нужно было вернуться к тому, почему она начала заниматься тхэквондо. С этим было легко. Кимоно выглядело круто. Однажды, гуляя по улице, Наин увидела двух спортсменов в кимоно для тхэквондо. Они выглядели потрясающе. Носить кимоно, повязывать пояс и заниматься боевыми искусствами – как это могло не быть крутым? С тех пор она решила, что однажды обязательно научится тхэквондо.
Когда Наин пришла в додзё, оказалось, что боевое искусство было даже интереснее, чем она ожидала. Она думала, что бросит, если станет скучно, но так и не бросала, потому что не скучала. Продолжая тренироваться, она постепенно улучшала навыки и даже стала участвовать в соревнованиях. Иногда ей везло, и она побеждала, а иногда нет. Втягиваясь все сильнее и сильнее, она постепенно перешла от восприятия тхэквондо как веселой забавы с ударами ногами к тому, что встала перед серьезным выбором будущей карьеры и профессии, что оказалось для нее очень трудным.