Виснет пауза, в которой слышен мягкий гул работающего лифта. Шалый ждет, что я ему отвечу. Умница, хорошо придумал повесить на меня все. По-хорошему надо бы послать, хлопнуть дверью и уйти. Но я не могу, и потому остается только согласиться. Поднимаю взгляд, разглядывая его более тщательно. Вчера не могла, а сейчас, после более чем наглого предложения, мой долгий взгляд вполне уместен.
Глаза зеленые с коричневыми крапинками. Привычка щуриться придает лицу надменное выражение. В темной гриве волос первые седые ниточки. Широкие дуги темных бровей. Легкие морщинки не портят, лишь придают брутальность внешности. Прямой нос, волевой подбородок. Мягкая линия губ. Взгляд скользит ниже по шее, цепляется за кадык. Ворот голубой рубашки жестко зафиксирован галстуком. Широкий разворот плеч. Под синим пиджаком угадывается мускулистый торс. Вполне привлекательный и даже симпатичный образчик мужчины. Но не в моем вкусе.
— Понятно, — спокойно отвечаю я, прикидывая, не поставить ли себе в приемной раскладушку.
Времени добираться домой у меня не будет. Теперь оно все будет принадлежать Сергею Алексеевичу Шалому.
— Вот и отлично. Разбирайтесь с Мариной. Это времени много не займет. Я уже скинул вам на почту задания, — «обрадовал» меня босс, — Кофеваркой умеете пользоваться? Я люблю «американо». Запомните.
— Я запомнила, — делаю вид, что меня не задело его обращение как к умственно отсталой.
Лифт останавливается на двадцать седьмом этаже, но босс не торопится выходить. Он наклоняется ближе, слишком близко, нарушая личное пространство, и мне приходится сделать шаг назад, недоумевая, чего это он вдруг.
— Почему вы не пользуетесь духами? — объясняет свой неожиданный порыв.
Ответить я не успеваю. Двери открываются, и три пары глаз изумленно взирают на склонившегося ко мне босса. Среди них две пары женских, а это значит, по офису пойдет гулять сплетня о нас. Еще не приступила к работе, и уже. М-да, влипла, конечно.
Шалый, как ни в чем не бывало, здоровается с подчиненными, выходит из лифта и останавливается рядом, поджидая меня.
— Вы не ответили, — напоминает мне про вопрос.
Вопрос пустяшный, касаемый только меня, но босс привык получать ответы на все свои вопросы. Такой не отстанет, пока не получи ответ или отпор. Настырный какой. Плохая черта.
— Забыла. Торопилась успеть до пробок, — начинаю оправдываться и потому немного завожусь.
Какая ему разница, почему я не пользуюсь духами. Ему нужен специалист или как? Или это дурацкий подкат такой, или проверка? Он меня не знает. Любимый его типаж — шатенки, так что скорее всего второе.
Мы идем вдоль коридора, он небрежно кивает попадающимся навстречу сотрудникам, спешащим на рабочие места. Ловлю на себе заинтересованные взгляды. Привычно неприятная для меня атмосфера офиса.
Вот они и наступили, мои самые нелюбимые первые дни работы, когда ты никого и ничего не знаешь. Нет ни одного знакомого лица. Ты не в курсе правил. И все принимают тебя настороженно.
— Вчера тоже забыли, — сообщил он, напоминая мне про решение вообще не пользоваться духами, чтобы меньше привлекать к себе ненужное внимание мужчин, — У вас аллергия?
И чего он привязался? Больше поговорить не о чем? Он вроде как женатый мужчина.
— У меня нет аллергии. Я здорова, — спокойно чеканю, — Пользоваться парфюмом — это необходимо? Часть местного дресс-кода?
— Нет, я просто удивился, — ответил Шалый прямо. — Обычно женщины не отказываются, иногда злоупотребляют. А вы наоборот.
Я промолчала, не зная, что сказать ему на это. Понимала, что со стороны выгляжу занудой, но не было желания трепаться о ерунде.
Мы дошли до дверей в приемную. Я уже взялась за ручку, но Шалый притормозил меня за локоть. Удивленная его бесцеремонностью, оглянулась, дернула локтем, забирая свою конечность.
— Вы не поинтересовались у меня, почему уходит мой секретарь Марина. И вы теперь будете вынуждены делать ее работу, — зеленый прищур внимательно изучает мое лицо.
Марина выложит все сама, если вопрос профессиональный. Если что-то личное между вами двоими, то не скажет ни слова, но по лицу и капающему на меня яду зависти, я и так догадаюсь.
— И почему же? — равнодушно поинтересовалась я, не понимая, зачем мы тратим рабочее время на всякую ерунду.
— Она забыла, за что получает деньги, — жестко произнес Шалый, и мягкие губы вытянулись в жесткую ниточку, — Предупреждаю вас на будущее, Дарья Александровна, поползновений в мою сторону я не потерплю. Сразу будете уволены.
Он серьезно! Вот павлин-мавлин! Думает, все женщины вожделеют его! Ну и самомнение! Вот бы занять для себя немного.
— Можете не беспокоиться, Сергей Алексеевич. Я не завожу служебных романов. И не спешу никого окольцевать и осчастливить своей персоной, — заверила его, — Вы меня интересуете исключительно как работодатель и начальник.
Он еще хотел что-то добавить, но у него зазвонил телефон. Смерив меня взглядом, Шалый извинился и отошел, а я наконец-то, повернула ручку и вошла в приемную.
Глава 2
Дарья
— Завтра вот эти документы на подпись и рассылку по отделам, — продолжала объяснять Марина.
Я делала вид, что внимательно слушаю. Но общие принципы знала и так. А частности узнаю, когда начну непосредственно работать.
— На почте зависла документация. Тебе придется ее оформить. Я уже не успею, — ядовито улыбается Марина. — Да, и не забудь, ему нравится «американо» двойной без сахара.
У меня скрутило язык от ощущения горечи. Неужели у Шалого такая «сладкая» жизнь, что он таким ядреным кофейком балуется!
— Вам, — поправляю ее.
— Что? — она вскидывает на меня красивые брови, а взгляд глупый-глупый.
Я такой называю кукольный. Голубоглазый в обрамлении искусственных метелочек- ресничек.
— Мы не переходили на «ты», поэтому «вам», — ставлю рамки, чтобы изменить мнение Марины о себе.
Пока эта сорока уволится, успеет разнести по отделам новость обо мне. Конечно, сплетничать будут. Это нормально. Важно создать о себе мнение, как о профессионале, помешанном на карьере, а не очередной девице, ищущей место любовницы, а в перспективе жены у своего шефа. Понятно, что многим чужой успех поперек горла встанет, но мне многие до одного места. Мне важно, что будут думать обо мне братья Шалые. Секретарь-робот, даже если это женщина, не внушает опасности. Его введут в семейный круг и близко подпустят к детям. Будут посмеиваться, ведь в их понимании для женщины это нетипичное поведение, но главное станут доверять и впустят в ближний круг. Мне же это только и требуется.
Думаю о своем, разбирая документацию, что храниться у Марины в полном порядке. Это радует. Меньше работы по разбору завалов. Но и наталкивает на новые размышления. Марина аккуратная и исполнительная, такими особо не разбрасываются. Неужели нас Сергей Алексеевич — примерный семьянин! Значит, выбранная тактика «синего чулка» идеальна.
Она продолжает набирать текст на ноуте, часто поглядывая на меня. Мы тут больше часа, а Шалый так и не зашел. Ладно, буду нужна, скинет задание на почту.
— А можно очень личный вопрос? — наконец, не выдерживает девушка.
— Можно. Но не факт, что я отвечу, — сразу предупреждаю ее.
Понимаю, что ей тут не работать, и она может не соблюдать приличия и такт. Чем Мариночка активно пользуется. Напоследок чего стесняться — вместе нам уже не работать.
— Это правда, что вы не интересуетесь… мужчинами? — последнее выдавливает из себя, краснея, но глазки с интересом шарят по мне.
Что ж ожидаемо. Но услышать это от нее странновато. Обычно такие выводы обо мне делали мужчины. Не обижало. Примерно такого мнения о себе я всегда добивалась.
— Я традиционной ориентации, если именно это вас интересует, но мужчинами для отношений не интересуюсь, — вот так, и понимай меня, как хочешь.
— Вот как, — досадливо произнесла бывшая секретарша Шалого, — значит, зря я вчера…
Она не договаривает, но и так понятно, что имеет в виду, откуда нарисовалось это внезапное увольнение. Марина почуяла во мне конкурентку и решила пойти ва-банк. А Шалый среагировал, но не так, как ей хотелось. Видимо, отчаяние девушки толкнуло на решительный, но глупый поступок и как итог — увольнение. Теперь, поняв, что я никакая ей не конкурентка, она жалеет о своей опрометчивости. Назад уже не воротишь. Но яд- то сцедить на кого-то надо. Ей захотелось растрезвонить всем, что я нетрадиционной ориентации. Она не первая кто так решил исключительно потому, что я смотрю на начальство, как на стену, только говорящую. А попытки ребят «попроще» сблизиться со мной тут же пресекаю. Я не мужененавистница, ни в коем разе. И достойных мужчин очень уважаю и смогла бы полюбить, если встреченные мной не были женаты. Обычно мужчины знакомятся со мной на работе, а там я жесткий профессионал. Многие путают профессионализм с властностью натуры. Нелюбители властных женщин сбегают сразу. Любители таких женщин, когда понимают, что в быту я не ношу черный латекс, шпильки и хлыст, начинают или поведением выпрашивать этот хлыст, или отчаливают в поиске нужного человека.
А вне работы знакомиться негде. Клубов «Кому за тридцать» больше нет. Мамы, которая ищет жениха для дочки, у меня тоже нет. Знакомиться, как Катерина с Гошей в транспорте не получится. У меня своя машина. Я та самая Людмила Прокофьевна из «Служебного романа». И меня это устраивает. Я не плачу по ночам в подушку от одиночества по одной причине. Просто мужика, чтоб был, мне не надо. А найти своего человека — шансы минимальны. Это все женщины знают. Чего тогда зря страдать?
— А вы знаете, что Петр Борисович зам начальника финансового разводится, — вдруг выдала Мариночка, выдавая мне схему нашего офиса с подписанными фамилиями завов и ответственных.
To, что мне нужно. Схема, конечно. Петр Борисыч и его свободный «флагшток» за броней ширинки мне как-то безразличен.
— Нет, не знала. Это как-то касается моей работы? — подняла на нее взгляд, — Меня не интересует личная жизнь чужого патрона, если это не входит в сферу обязанностей. Когда у нас общее собрание?