Я открываю рот, наполовину готовая сказать уже хоть что-нибудь, но Тод кладет руку на мое плечо. Он не давит, но мои слова отступают, как будто их убрали с языка.
— Все расстроились, когда узнали, что случилось, детектив. — Пока Тод говорит, его пальцы гладят мою ключицу. — Тесса была чудесной девочкой.
Карсон переключается на меня.
— Вот почему ты так переживала? Потому что она была «чудесной»?
— Викет может чувствовать все, что захочет. — Тод говорит очень взросло и авторитетно. Нет, не совсем верно. Он говорит словно обороняясь. — Насколько мне известно, чувства — это не преступление.
Зачем ему так защищаться? Я моргаю. Моргаю снова. Он стоит около меня. Часть меня хочет сказать: «Что за черт?». Но другая часть меня светится. Я не одна.
— Мы уже обсудили это, детектив. — Тод продолжает говорить, и мне удается скрыть свое удивление. Он уже говорил с детективом Карсоном? — Вам стоит искать ответы ближе к дому Тессы. Поговорите с ее отцом.
— Тод? — доносится из холла голос Брен. Она стоит в дверном проеме, прижимает беспроводной телефон к груди, как будто он может удрать от нее. Она даже не удосужилась поздороваться с детективом Карсоном. — Это снова директор школы. Хочет посоветоваться насчет дополнительного психолога.
— Я перезвоню ему.
Почему? Вместо этого он будет стоять рядом? Я моргаю — дважды — перед тем как пойму, что хочет сделать Тод. Если я позволю ему это сделать.
И все, что мне нужно сделать, это спросить.
— Все хорошо, — говорю я, но мой голос слегка колеблется.
Тод напрягается, поворачиваясь в сторону Брен. Бесшумный заряд проскакивает между ними. Они тоже слышали колебание в голосе.
— Скажи ему, еще пять минут и ...
— Все хорошо. — Сейчас звучит лучше, мне самой так больше нравится. Когда Каллавеи за меня, я чувствую приступ куража. Детектив больше не сможет гонять меня. Не сможет пугать. Я не позволю ему. Я смотрю на Карсона и улыбаюсь. — В конце концов, это всего несколько минут, верно?
Он улыбается в ответ.
— Верно.
Нехотя Тод встает, бросает на меня последний тяжелый взгляд и уходит вниз по лестнице. Карсон и я сидим в тишине, пока не слышим, что Тод взял трубку.
Улыбка Карсона сползает с лица.
— Ты таишься от меня. Ты знаешь что-то, верно?
— Я много чего знаю, — огрызаюсь я. — Хотите что-нибудь узнать о копе, который следит за моим домом каждую ночь?
Карсон растягивает тонкие, как шрам, губы в подобие улыбки.
Я легонько указываю подбородком в направлении, куда скрылся Тод.
— Может, он захочет узнать об этом?
— Если бы ты хотела об этом рассказать, то давно бы уже сделала это.
Верно, но я не собираюсь ничего подтверждать.
Карсон стреляет глазами на дверь и возвращается ко мне. Его глаза смягчились, и голос стал тише. Я уверена, он думает, что это звучит утешающе, но мой отец использовал тот же прием, когда скрывал свою зависимость.
— Ты можешь сказать мне, Викет. Я хороший парень.
— Который сидит рядом с домом каждую ночь.
— Есть то, чего ты не знаешь.
Нет, чувак, есть то, чего не знаешь ты.
Карсон поднимает руку, как будто хочет дотронуться до меня.
— Ты должна доверять мне.
Отлично. Он отрабатывает на мне свои психологические приемы.
— Вот уж не считаю. — Я изучаю его для ответного удара. — Я думала, смерть Тессы была определена как самоубийство.
— Так и есть.
— Тогда почему это дело до сих пор расследуют?
Карсон уставился на меня. Хороший коп выключается, врубается свет, и в детективе, которого я знала, вырисовывается силуэт моего отца.
— Ты же знаешь, что я могу устроить тебе дополнительные неприятности?
Я не отвечаю. Я думаю, что это очевидно. Но ничего не говорю. Он может решить, что это ничего не значит. Я поднимаю брови, ожидая объяснений, зная, что он прямо рвется сказать их мне.
— Потому что у тебя есть ответы на все. — Карсон придвигается немного ближе, и мне приходится сделать шаг назад на деревянном полу, чтобы не упасть. — Понимаешь ли, хорошие девочки не знают. Не знают, как работают правоохранительные органы или социальные службы, потому что они никогда не были в них. А ты знаешь. Мусор вроде тебя всегда знает ответы.
Его глаза меня ощупывают, как будто видят насквозь, через новую одежду, новую прическу. Они определяют нас обоих.
Я гляжу на него.
— Ооооох, вот оно что! Чувак, мне действительно было интересно. Господи, спасибо, что объяснил мне.
Карсон молча смеется.
— Вот сейчас ты храбрая, да? Так и есть, ты мусор. Ты всегда знаешь, как играть. — Он выглядит забавляющимся и направляется в холл. — Но что будет, если все исчезнет?
Да, что случится? Этот вопрос мне так близок. Как будто он все время жил у меня под сердцем.
— Я оставлю свою карточку. — Карсон щелкнул визиткой по столу. — Здесь мой рабочий и сотовый телефоны. Тебе они пригодятся, девочка.
Он снова сверкает улыбкой, как утром.
— В конце концов, если ты не можешь доверять полиции, то кто может доверять тебе, мусор?
ГЛАВА 10
Моя мама любит его, но он хочет лишь меня. — 22 страница из дневника Тессы Вэй
Да, кому ты можешь доверять? Точно не Карсону. И даже не себе. Я знаю, лучше бы я не сваливалась на голову Тоду и Брен, но все-таки я здесь. В Аберкромби. В особняке в Пичтри Сити.
В отрицании.
Ну, или, по крайней мере, была. Мыльный пузырь сейчас лопнет. Вот кто я: приемный ребенок, живущий взаймы. Как я могла быть такой глупой?
Слышу шум слева от себя и, когда поднимаю глаза, вижу Лили, скользящую по коридору. Она подслушивала.
— Все прошло хорошо.
— Ну, что я могу сказать? Я схожу с ума от радости и светлости. — Говорю это так, как будто все прошло легко, коротко, и я горжусь собой. Затем я вспоминаю слова Карсона: Мусор всегда знает ответы.
Думаю, он прав. Я могу жить по другому адресу, но все равно останусь прежней лузершей.
Лили стоит рядом, и мы смотрим, как удаляется седан Карсона. Часть меня думает, что он становится раздражающей привычкой. Другая часть паникует. Я чувствую, как внутренности выворачиваются, а кости хотят сбежать.
Куда сбежать? Мне почти весело. Мне некуда идти.
Я растираю виски обеими ладонями и вдруг понимаю, что не слышу голос Тода уже несколько минут. Я смотрю мимо Лили, но все пусто.
— Тод на телефоне?
Она кивает, но ее глаза по-прежнему прикованы к окну, за которым пустая улица.
Я сажусь. Хорошо. Когда Тод вернется, появятся вопросы, но сейчас я слишком устала, чтобы отвечать на них.
Подумав, Лили отступает на один шаг назад и указывает пальцем на мою грудь.
— Что ты такого сделала, чтобы заставить его так нас ненавидеть?
Я колеблюсь. Допрос Карсона был жестким, но с Лили все еще хуже.
— Он не ненавидит нас.
— Он один из тех, кого ты взломала? Может, его жену, подружку. Может, кто-то использовал тебя и рассказал ему.
— Нет.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что я знаю всех, кого взламывала, Лил. Он вынюхивает отца.
— Он сказал, что пришел из-за Тессы.
Ее имя заставляет меня замолчать. Лили произносит его с отвращением, или, может, мне так слышится. Я не могу определить реакцию своей сестры. Она расстроена из-за Тессы? Это напомнило ей о маме? Или она просто испугалась?
— Ох, ну он сказал так, но на самом деле приходил поискать отца. Он ищет наши слабые места. Как ты думаешь, почему он оставил мне свои номера? Он думает, что отец свяжется с нами, и я испугаюсь.
Не могу сказать, насколько убедительно я говорю. Мой тон колеблется от потерпевшей до возмущающейся. Так можно было бы обмануть простака-учителя и, конечно, Брен.
Но это Лили. Моя сестра. Единственная, кто меня знает. По-настоящему знает. То, что работает на всех остальных, не работает на ней, поэтому решаю использовать другую разговорную тактику нападения: отвлечение внимания.
— Я не преступница в семье, — говорю я.
Конечно же, преступница.
Я папина дочка больше, чем мне хотелось бы. У меня просто другие грязные секреты. Я скрещиваю руки, пытаясь выглядеть злее, но это лишь успокаивает мою дрожь. Сейчас, когда Карсон ушел, моя кожа пытается слезть с костей.
— Ты должна остановиться.
И что потом? Верить, что Брен и Тод будут заботиться о нас? Верить, что все хорошо? Я не могу так. Я не думаю, что смогу, и на секунду мне хочется заплакать. Когда я начала верить в хэппи энды? Может, никогда и не начну.
— Нам нужны деньги.
— Сейчас у нас есть Брен и Тод.
— Точно. Они есть у нас прямо сейчас. Что будет потом? — Раздраженная, я запускаю руку в волосы и хочу вырвать их.
Я горжусь своей сестрой. Правда. Она милая, и я хочу быть похожей на нее, стать более мягкой, милой, светлой, яркой. Хоть я и знаю, что мне такой не быть. Может, если бы я была как Лили, Брен любила бы меня больше. Может, я была бы счастливее. Может, мы остались бы где-то.
Но я — не она, и рано или поздно все понимают, кто мы: мусор. И все кончено. Я не собираюсь это объяснять. Лили намного младше меня, но она видела то же дерьмо, что и я. Она должна знать.
Да она точно знает, заключаю я, видя, как ее рот растягивается, будто она пережевывает гвозди. Нет, ну она точно знает.Она просто отрицает это из-за страха.
Злость переполняет меня, как наводнение.
— Ты помнишь, откуда мы?
— Да! И я не хочу возвращаться! Я хочу быть нормальной!
— Что, черт возьми, происходит?
— Не ругайся! — Она говорит как ребенок, и я чувствую свою вину за то, что прицепилась к ней. — Брен заставит положить тебя четвертак в копилку.
— Еще одна причина, чтобы продолжать работать.
Она выдает короткий сухой смешок
— Ты все испортишь.
Слова бьют как пощечина. Вообще я бы хотела, чтобы меня ударили. Меньше бы болело. Но не я одна такая, как наш отец. Лили тоже знает, как ранить.