онь забинтована. Переминаясь с ноги на ногу, я пыталась не отводить взгляд.
Стивен на приветствие сдержанно кивнул.
– Прости за вчерашнее, – сказала я, не зная, как начать разговор. – Сильно болит? У меня где-то аптечка…
– Нормально, – перебил он. – Я все промыл и обработал. Жить буду.
– Не думала, что ребята… Извини.
Его лицо оставалось маской, а настроение – тайной. Я не знала, что делать. Разговаривать с ним – как ходить по тонкому льду.
– Завтракать будешь или опять на диете для наркоманов?
Я неопределенно пожала плечами и села за стол. Есть не хотелось, а вот принять – очень. Психологическое давление, возможно, вызовет у меня чувство вины, но никак не заставит бросить, так любой наркоман скажет, а врач подтвердит. Но Стивен этого не понимает. Он теперь многое из того, что касается меня, не понимает.
– Скажи, ты хочешь остаться со мной?
– Квартиру затопило, ты же помнишь. – Рэтбоун говорил спокойно, без эмоций, а его руки были заняты сковородой и вилкой: накладывал мне в тарелку яичницу. – Останусь здесь.
– Со мной или здесь? – напряженно уточнила я.
Пару томительных секунд свистела кофеварка.
– С тобой, Ари.
Безразличный тон, и это стало последней каплей. Мудак ты, Стивен! Бездушный чурбан! Я вскочила и понеслась в комнату. Эмоции внутри похожи на спутанный клубок. Почему я злюсь? Он ничего плохого не сказал. Почему меня разрывает? Колотит? Выводит? Он имеет право обижаться.
– Успокойся. – Я до боли стиснула зубы. – Успокойся, Ари!
Не получается. Ничего у нас не получается! Я стала выгребать одежду из ящиков. Уйду, прихватив минимум вещей: поживу у Эмилии. Но тут я остановилась. Схватила сумку и закрылась в ванной. Больше не сомневалась и не думала. Пальцы сами вычертили дорожку.
К Стивену вернулась под кайфом: глаза-болты, глупая улыбка. Мощный приход. Недовольное лицо Рэтбоуна меня уже не сильно трогало. Я плюхнулась на стул и начала через силу есть яичницу.
– Стало легче?
Ну чего ты хочешь? Чистосердечного? Или порыдать на твоем плече?
– Какой правильный, – с набитым ртом проворчала я. – Изменился, стал лучше. – Слова звучали с несвойственной мне пассивной агрессией. – А я ничтожество, пустое место. Ты идеальный, Стив. Классный парень, красавец! Гордишься собой?
Он молчал, наблюдая, как я ем. Надеюсь, меня не вырвет. После прихода голод притупляется, как и другие чувства. И я давилась, только бы Стивен не ушел. Правда, он и так скоро бросит меня. Доиграюсь.
Я со звоном кинула вилку в пустую тарелку. Тогда Рэтбоун отодвинул стул и встал, опираясь разбитыми костяшками о край стола.
– Ты невыносима, – пробормотал он и вышел из кухни.
А я осталась за столом. Сдерживать подкатившую к горлу лавину-истерику. Приход был, но кайф улетучился – энергия есть, нет удовлетворения. Скоро начнется отходняк, и я пожалею, что не догналась, но сейчас я жалела, что нагрубила единственному человеку, которому на меня не плевать.
Я оттягивала воротник майки – жарко – и пыталась уцепиться за мысли в голове, но они разбегались врассыпную. Так. Спокойно. Я встала и помыла тарелку. Убрала в шкафчик. Ноги казались тяжелыми, словно на коленях и ступнях привязаны гири. Я заглядывала в комнаты, и сердце замирало до головокружения: ванная, спальня – его нет. Только бы он остался. Только бы не ушел.
Стивен писал что-то за столом в гостиной. Меня охватило давно забытое восхищение им. Мой любимый музыкант. Мой лучший мужчина. Я любила все в нем. А он терпел мои выходки. Я села на ковер, прислонилась щекой к его теплому бедру. Всхлипнула. Это наркотики. Я совсем не такая.
Стивен вздрогнул и погладил меня по склеенным от вчерашней укладки волосам. Не злится… Почему он не злится?
– Не уходи. Пожалуйста.
– Не уйду, – заверил Стив. – Иди сюда. – Он отложил блокнот, присел ко мне. Обнял и тихо сказал: – Прошу, Ари, не разбивай мне сердце.
Отпуск Стивена мы проведем в квартире. Так мы аккуратно назвали мою попытку избавиться от зависимости. Не посещать бар, не видеться с друзьями, никуда не выходить. Полная изоляция и любовь.
За пару дней я вскрыла все заначки и втихую употребляла их в ванной. Пока у меня есть наркотики, в доме мир и покой. Стивен ждет, когда Neon Cloud закончится, а это обязательно произойдет. Пытаюсь экономить, но срываюсь и глупо оправдываюсь: «Возьму чуть-чуть», «Нельзя слезать сразу».
Стив не упрекает меня. Знает – обрыв под названием «ломка» близко.
Нет больше необходимости сбегать: кошмар последних трех лет закончился. Но остановиться трудно. Поэтому заряжаюсь «топливом» и счастлива быть со Стивеном. Перед сном я догоняюсь, и каждая ночь феерически прекрасна. Обычные влюбленные, наслаждаемся каждым днем. Стив взял ради меня отпуск, я взяла ради него пакетики с хорошим настроением. К чему же все приведет?
Квартира-тюрьма, будто я снова живу с родителями, и они посадили меня под домашний арест. Да, я неблагодарная, а моя изоляция добровольная. Но мне не легче!
Скучаю по бару, по друзьям, по малышке Ким, даже по менеджеру-придурку, что уж говорить о вышибалах и барменах.
Я держусь. Выйду чистой. Мой единственный шанс завязать.
Я щелкнула мышкой и отправила электронное письмо. Джеймс, мой лучший друг, стоило огромных усилий не писать тебе «капсом» просьбу принести товар. Протащить мимо цепного пса Рэтбоуна. Также я умолчала, что вспоминаю незнакомца в черной шелковой рубашке. Он мне близок. Отчаянный и потерянный. Я спасаюсь наркотиками, он – насилием. У всех свои способы. Хочу ли я увидеть таинственного незнакомца снова? Не знаю. Меня пугает его душа. Она темная. Моя, значит, тоже?
– Ари, ты опять курила в комнате?
Я закатила глаза. Контроль во всем. Стивен готовит меня к тотальному контролю над собой: завязав, я должна буду соблюдать контроль постоянно. Но слишком безумно это выглядит со стороны.
– Ари, я с тобой разговариваю.
Стивен заглянул в гостиную, в которой я, развалившись на диване в пижаме, смотрела сериал. От Рэтбоуна пахло средством для мытья посуды, волосы он постриг короче, одет в футболку и спортивные штаны. Собран, спокоен. Несмотря на всю любовь, Стив не поймет меня. Он другой. Любимчик судьбы, в отличие от меня или… того незнакомца, например.
– Нет, не курила. – Я с хлопком закрыла крышку ноутбука.
Стивен наблюдал у дверного проема. Из окна не прыгаю, вены не расцарапываю, а смотрит как на психически нестабильную – снисходительно. Я в ответ испепеляла его взглядом:
– Что-нибудь еще?
– Ничего, – быстро ответил он. В голосе сквозило облегчение, словно я дала зеленый свет уйти и не видеть меня полчаса или сколько там он занимался «делами». – Мне нужно позвонить. Не скучай.
Стивен подошел и поцеловал меня с таким видом, будто я щеночек, который нашкодил, но так мил, что не любить его невозможно.
Когда он оставил меня одну, я секунд пять смотрела в стену. Что это было?! Во что мы превращаемся?! Я бросилась к мобильному и набрала номер Асоль. Мне нужно выговориться. Абсурд: не заговариваем о моей зависимости, будто по иной причине не выходим из дома даже погулять в парк, а продукты нам приносит домработница.
– Да?
– Асоль! – крикнула я громче, чем ожидала. Всегда прямолинейная и честная Асоль, помоги мне. – Как дела?
– Отлично. А у тебя? – Подруга плохо скрывала тревогу.
– Ужасно! – взвыла я. – Он… как психопат!
– Что этот придурок сделал с тобой? – Асоль, тигрица, приготовилась к прыжку. – Он бил тебя?
– Нет-нет, – затараторила я. Черт, она в любую секунду приедет! Асоль и Стивен похожи больше, чем кто-либо из нас мог подумать. Вспыльчивые невротики. – Стив никогда не сделает мне больно, – заверила я, – по крайней мере, физически. Асоль, мы живем в пузыре. Подъем по расписанию. Я принимаю Neon Cloud, Стивен делает вид, что не замечает этого. Иллюзия нормальности: завтракаем, обедаем, ужинаем. Мы оба знаем – все не в порядке, но не собираемся ничего менять, пока у меня есть наркотики. Он дает шанс запустить маятник самой. Это правильно, да?
Асоль молчала, позволяя выговориться. Я несколько дней ни с кем, кроме Стивена, не говорила.
– Его забота душит, Асоль. Отвыкла, не знаю, стоит ли привыкать, не помню, что нужно делать. Смешно, когда-то он бросил меня, потому что я была не самостоятельна, ничего не хотела, никаких целей, только желание быть с ним. Растворилась: Стивен, Стивен… Весь мой мир – Стивен Рэтбоун. А теперь он хочет, чтобы я оставила работу и была рядом. Я чего-то не понимаю? Он хочет сделать меня нормальной. Но я свернула не туда. Или он не может смириться, что все пошло не по его гениальному плану? Я вернулась к нему не шикарной женщиной с головокружительной карьерой. И постоянные звонки… Говорит, по работе.
– И ты веришь, что звонят по работе. – Не вопрос, утверждение с невеселой усмешкой.
– Не знаю, Асоль. – Я дернула плечами, словно подруга могла увидеть. – Мне клиенты тоже раньше звонили: где ты, как ты? Фу, тошнит, когда их рожи вспоминаю. Недавно в баре одного встретила, когда танцевальный вечер был, помнишь?
– Помню, конечно. – Асоль хрипло засмеялась. – Вышибалы каждый вечер про твоего Рэтбоуна говорят. Теперь небось ему все бесплатно будет. Знаешь, Стивен идиот, но яйца у него есть! Так что, кроме драки у входа, я пропустила?
– О! – Я замолчала, создавая интригу. – Даниэля помнишь? Я с ним всего пару раз спала, а он меня считает своей собственностью. У-уф, без драки не обошлось. – Воспоминания холодом стиснули легкие. – Одна из главных причин, почему я хочу завязать, и тебе советую: нет среди наркоманов нормальных ребят, все ублюдки. И Джеймс, уверена, не всегда был котиком… Спасибо, что выслушала.
В ответ – заботливое: «Попроси – оторву ему голову». Я положила мобильный на стол и напряглась.
– Если они не перестанут звонить, им позвоню я.
Улыбка покинула мое лицо.
– Я говорила с Асоль.