– Ари, не тебе решать, с кем мне быть. Джерад классный. Он разжег внутри меня огонь…
Я смотрела на ее покрасневшее лицо, растрепанные волосы, решительный взгляд. Он очаровал ее. Заколдовал, как злодей из сказки! Иначе я не понимаю, что происходит. Цирк абсурда!
Я засмеялась.
– Он… способен, – смех лился из меня с отчаяньем, – только причинять людям боль! Он бездушный… жестокий… Он… – Я замолчала. Асоль выгнула бровь – ну, говори. – Он, возможно, ходил ко мне на приват. – Я замолчала. Сказать кому-то о догадке, словно прыгнуть со скалы. Асоль не дрогнула. И я призналась: – Джерад бил меня! – Смех стал истерикой. Слезы подкатили, сдавили горло. – Асоль, он страшный человек! Умоляю, не связывайся с ним!
Я потянулась к ней. Надеялась, она снова будет на моей стороне. Мы ведь подруги. Мы верим друг другу.
– Ари… – Асоль набрала в легкие побольше воздуха и выдала: – Мир не крутится вокруг тебя, избалованная девчонка! На хрен ты сдалась Джераду, он приходил в бар ко мне!
Я отступила, словно она влепила мне по щеке.
– Что? – только и удалось выдавить мне.
Она коротко рассмеялась. Ее верхняя губа с пирсингом подрагивала.
– Маленькая эгоистка. – Асоль скрестила руки на груди. – Ты привыкла, что все прыгают вокруг тебя. Ныла по Стивену, и все слушали, будто у других не бывает разбитого сердца. Будто мне не было больно! Но ты простила Стивена: он богатый и знаменитый. – Асоль скривилась.
– Что ты несешь?
– Теперь с Джерадом! – Ее слова разъедали нашу дружбу как серная кислота. – Ему не интересны твои идиотские танцы в темноте! Разочарована, да? Я узнала у Итана, – Асоль надменно вздернула подбородок, – Джер ходил к Сэмми и Монике. Они-то доставили ему удовольствие, обслужили по полной программе.
Меня тряхнуло. Ноги перестали держать, и я поспешила сесть на диван. Это не Асоль. Это какая-то шутка. И Джерад… Я ошиблась? Я правда ошиблась в своих подозрениях? Он узнал откуда-то про незнакомца… надел рубашку… спровоцировал… Боже… Я закрыла пылающее лицо ладонями.
– Извини, если была резка. – Асоль поправила декольте. – Но не тебе решать, с кем мне быть. И ты ошибаешься, – добавила она, – как я ошибалась насчет Стивена. Если ты выбрала его и готова к очередному предательству – это твое дело. Не жди потом утешений.
Слезы сдавили горло, но я все же просипела:
– Не слышу твоих шагов. Беги за… Джерадом.
Асоль цокнула языком и развернулась. Виляя бедрами, она вышла сначала в коридор, а позже и за дверь. Мое сердце провалилось в бездну. Опустошение. Я посмотрела на разбитую кружку – внутри одинаково.
Почему Асоль предала меня? Почему между подругой и мужчиной, которому она не особо нужна (ему никто не нужен!), выбрала его? Асоль в итоге тоже будет больно. Джерад Андерсон уничтожал все, к чему прикасался. И я не могла понять, каким образом он не развалил группу, легкомысленный, циничный… Да, Джерад, очевидно, хороший музыкант. Но как человек – он полное дерьмо. И когда же Стивен это увидит?
Я легла спать, пока мысли о наркотиках не завладели моим расстроенным сознанием. Не переоделась и не вытерла разлитое по паркету какао. Щелчок дверного замка нарушил чуткий сон. В животе урчало – не привыкла к требованиям организма, все еще забывала о еде.
Стивена я едва увидела за огромным букетом красных роз.
– Вау, спасибо! – Настроение стало лучше.
– Ари, я… – Стив отдал мне букет и воскликнул: – Люблю тебя! – Обнял с такой силой, будто опасался, что сбегу. Есть повод?
– В чем дело?
– Ни в чем, – быстро ответил. – Я просто сказал это.
– Странно ты сказал это…
– Позволишь переодеться и поужинать? Я голодный.
– Вы съели пять пицц, викинги, – усмехнулась я и направилась на кухню. – Хорошо, сейчас приготовлю.
Город погрузился в сумерки. Я поставила букет в вазу и заглянула в холодильник, молясь найти какую-нибудь еду. И молитвы мои были услышаны: на полках спагетти, три банки колы и плитка шоколада.
– Джерад как всегда, – усмехнулся Стивен.
– Джерад? – переспросила я. Сунула спагетти в микроволновую печь. Пальцы тряслись, я сцепила их в замок. Волна гнева поднялась к горлу. Стивен и Джерад друзья. И я боялась, что Стив опять выберет не меня. Поэтому приложила все усилия, чтобы голос звучал нейтрально: – При чем тут Джерад?
– Я попросил его купить продуктов.
– А я?
– Ари, мы были в студии. – Стивен терпеливо объяснил: – Я планировал приехать вместе с тобой. Уверен, мы были бы дико голодные.
Теперь все встало на свои места: Джерад планировал развлечься с Асоль в квартире друга, а так как у друга нет квартиры, и моя подойдет; уверенный в том, что хозяева не заявятся раньше – я взглянула на часы – десяти вечера, он приехал. Поразительно, что купил продукты!
– Кстати… – Я замолчала. Рэтбоун достал еду, разложил по двум тарелкам и сел за стол. Что мне сказать? Как сообщить? – Джерад теперь с Асоль. И мы с ней не подруги. – Да. Это самое безобидное определение произошедшему.
– О! – выпалил Стивен. И тут же собрался: – Что плохого? Может, огненная Асоль укротит его. И будем ходить на двойные свидания.
Не натвори Андерсон бед в прошлом, я обрадовалась бы так же.
– Они не подходят друг другу.
– Или есть другие причины, Ари?
Я не ответила. Рассказать? Про темную комнату, незнакомца, мои предположения… Есть шанс, что после этого признания их дружба навсегда прекратится. То, о чем я мечтала. Но… может, Андерсон и не ходил ко мне. Может, узнал про клиента в маске и надел похожую рубашку, чтобы рассорить меня и Стивена. «Вернулась! Бедная, зависимая! И ставит под сомнение твоего лучшего друга! За эти годы только я тебя поддерживал!» – слышала будто наяву гитариста Grape Dreams. Три года назад Стивен ему поверил.
– Дело не в том, что я не желаю подруге счастья. Желаю! – Я села напротив и склонилась над своей тарелкой. Желудок благодарно заурчал, стоило кинуть в рот первый кусочек. – Не доверяю Джераду. Знаешь ли, есть причины. – Пусть Стив знает, что «мириться» с Джерадом я не собираюсь. – Почему именно он? Будь это кто-то другой, кто угодно… Шон, например. Почему ты не можешь так близко общаться с Шоном?
– Мы разные, – ответил Стивен и накрутил на вилку макароны.
– А с Джерадом вы прямо-таки одинаковые!
– Нет, Ари, – с нажимом сказал Рэтбоун и поднял на меня глаза. Глядел исподлобья. – С Шоном мы абсолютно разные.
Я поставила на ладонь подбородок. Загадки…
– Отлично выглядишь, Ари, – закрыл тему Стивен.
Мы поужинали, и вдруг я вспомнила:
– А что ты хотел мне сказать?
– Ты свободна завтра?
– Да, а что?
– Проведем вместе время? – Рэтбоун замялся. И сказал, будто выстрелил: – Мы не увидимся в ближайшее время.
Я уронила вилку.
– Черт! Не так должно было прозвучать. – Он усмехнулся, опустив голову. Смотреть на меня он трусил. – Уезжаю, Ари. Съемки клипа в Северной Дакоте. Я просил, чтобы и ты поехала, но бюджет распланирован. И… надеюсь, ты начнешь строить новую жизнь. Например, учеба – я все оплачу. Или работа… в нормальном месте. Ари?
Вилка валялась на полу, моя душа, растоптанная, где-то там же.
– На сколько? – сдавленным голосом спросила я, пытаясь совладать с эмоциями. Моргала чаще, отгоняя слезы. – На сколько ты уезжаешь?
– На месяц. Максимум – два.
– И ты говоришь об этом сейчас? Говоришь так… просто, будто ничего особенного не происходит! – Вскочив со стула, я заметалась по кухне. – Когда ты уезжаешь? – Я не готова, совсем не готова.
– Завтра вечером. И ничего особенного не происходит. Это моя работа. Поверь, если бы я мог отложить, я бы обязательно…
Замолчи! Закрой рот! Почему нельзя предупредить заранее?! Состояние, как в тот день, когда он спустя три года нашел меня: пьяный, горячий. Снял шлюху в темной комнате. Липкий пот, мокрое от рыданий лицо, сердце выпрыгивает, а я босиком неслась прочь от Cotton Candy, от него, от надежд. Обозналась. Рехнулась. Западня, дезориентация. Одиночество в грязной квартире. Жизнь в борделе. Москва…
Я помотала головой. Все иначе. Теперь все иначе.
– Мы не встретим вместе Рождество и твой день рождения…
– Знаю, Ари. Мне жаль.
Я сильнее помотала головой:
– Ты не можешь меня оставить. Нет.
– Я вернусь. – Стивен, обойдя стол, попытался меня обнять. – Время пролетит быстрее, чем ты думаешь…
– Нет! – уже громче повторила я, попятившись назад. Уронила стул. Не понимала, что Стивен мне говорит. Зачем говорит. Проверка? Шутка? Сон? Задыхаясь избытком кислорода, я выкрикнула: – Ты бросаешь меня! Ты снова бросаешь меня!
Теплый вечер на вилле. Мы оба понимали, иного выхода нет, но моя наивность не позволила увидеть подвох. Глупая, глупая фанатка… надеешься на что-то. «А вдруг…» Вдруг он останется? Нужно просить лучше!
– Стивен… – Я вцепилась в его плечи, толкнула к кухонной тумбе. – Стив, – опустилась перед ним на колени, попыталась спустить брюки, – не уезжай.
– Тише. – Он перехватил мои запястья и рывком поднял.
Я не пыталась больше. Постояла немного, а он гладил меня по волосам. И вспомнила: не надо уезжать в никуда, бояться депортации. У меня есть работа, квартира, друзья. У меня, самое главное, есть я.
Стивен провел холодными пальцами, стирая слезы с моих щек.
– Ари, я не бросаю тебя, я вернусь.
Наркотики. Надавить на его излюбленное чувство вины?
– Я могу сорваться. Ты не боишься, что я сорвусь?
– Нет. Ты сильная.
Рассмеялась. Заглянула в его лицо: любимый… Паника отступила. Разве он мало доказал? Мало старался? Я кивнула.
Стив поставил подбородок мне на макушку.
– Я буду звонить. Каждый день, – успокаивал он.
Заморгав, я отстранилась… и поцеловала его. Стивен открыл рот, впуская мой язык, и низ живота приятно скрутило. Возбуждение теплом разлилось по телу. Я скрестила руки за его шеей, а Стивен приподнял меня и усадил на край стола. Смахнул тарелки – те со звоном разбились. Плевать. Страсть заволокла разум дымкой. Пусть все проблемы останутся вне нашего мира. Мы пытались насытиться друг другом. Пальцы Стивена сжали мои бедра, наверняка останутся синяки. Я царапала его спину через ткань футболки, приподнимала ткань и касалась спины. Ближе. Еще. Позволяла делать со мной все, что он хочет. Ему можно все.