Кроме аппетитного ужина, Ари сделала квартиру уютнее. Ее присутствие казалось… правильным.
– Меньшее, что я могла сделать, – пробормотала Аристель, забравшись на соседний табурет, – за твою доброту.
– Не смей, – с набитым ртом ответил я, уплетая безумно вкусную, надо заметить, еду, – уходить от меня. Вкуснятина!
Она робко засмеялась.
– Серьезно. Никуда тебя не отпущу!
Тогда я не думал о серьезности слов или о том, как воспримет их мечтательная девчонка, а также смогу ли я выполнить обещание. Зря.
Ари стояла у мойки, тайком изучая меня. У нее все еще сбивалось дыхание в моем присутствии, краснели щеки, и она часто поправляла волосы.
Я не смог не подойти к ней. Воспоминания отозвались теплом в животе и твердостью в члене. Ари едва ощутимо вздрогнула, когда я наклонился и поцеловал ее. Но робость быстро ушла: приоткрыв сладкие губы, Ари коснулась языком моего языка, что вызвало электрический заряд возбуждения. Я застонал, когда Ари закинула ногу мне на бедро. Потерлась о выпуклость моих джинсов. Требовала углубить поцелуй, действовать настойчивее.
Вот так девчонка. Хамелеон! Мои руки легли на ее талию, приподнимая свитер. Ари не спорила, и я коснулся разгоряченной кожи.
Пару минут мы целовались, не позволяя страсти выйти из-под контроля: первая ночь должна послужить нам уроком, стоит быть сдержаннее. Но когда миниатюрная ладонь плавно скользнула к пряжке моего ремня, я понял: если сейчас не остановлюсь… Я и не заметил, как прижал податливое тело к столешнице.
– Мне надо работать, – прошептал я. Хотел ее всю, прямо сейчас. Но сильнее хотел доказать, что мной управляет не член, а сердце. – Извини, – добавил я, отойдя на шаг.
Пока дежавю не овладело разумом, я ретировался. В комнате долго матерился и пропускал сквозь зубы воздух, осаждая возбуждение. Аргументов против достаточно: мне нужно работать, ей восемнадцать, я боюсь остыть так же быстро, как и загорелся, и прочее, прочее, прочее.
Но я понимал, что не выйдет сдерживаться постоянно, мне сносило крышу в ее присутствии. Ари угадывала все мои желания. Тем более не такая большая разница в возрасте…
Я с трудом подавил идею вернуться на кухню.
С делами я расправился быстрее, чем думал, и бренчал на гитаре, когда Ари с книгой в руках заглянула в гостиную. Она читала «Большие надежды», а я гадал, оправдались ли ее надежды? Счастлива ли она?
Отложив книгу, Ари присела на ковер и начала мурлыкать в тон моей игре. И меня накрыл уют, будто я в Техасе со своей семьей. Улыбаясь, я начал играть песню из альбома: экспрессивную, с испанскими мотивами. Аристель поднялась и затанцевала. Изящно, завораживающе страстно, будто она живое воплощение музыки. Я с приоткрытым ртом наблюдал за ее гибким телом и сосредоточенным взглядом карих глаз.
Она закончила, села ко мне на диван, а я поцеловал ее в висок и сказал:
– Ты мой свет, Ари. Ты то, чего мне не хватало, а я даже не знал об этом. Ходил по земле, будто слепой. Теперь я прозрел. – Не знаю, почему вдруг выпалил это откровение, но я хотел, чтобы она знала, как дорога мне. – Люблю свою гитару «Кармен», – быстро добавил я. – С ней у меня многое связано.
– Понимаю, – кивнула Ари, – то же могу сказать о своем плеере.
Я усмехнулся. Ари усмехнулась в ответ.
– В Москве я дружила с музыкантами. Один назвал гитару «Себастьян»! – Ари на мгновение замолчала. – Я была Русалочкой… Ну, знаешь, мультик. Ариэль, Себастьян, Флаундер… – Она вмиг загрустила и совсем тихо добавила: – Лучшее время за всю мою жизнь…
– До встречи со мной, конечно? – пошутил я и, ободряя Аристель, нарочито самодовольно поиграл бровями.
Она засмеялась. Мне любопытно узнать о ее жизни, о ее боли, но не таким способом, не выуживая из нее что-то. Это нечестно.
Я позвал Ари пить какао – купил специально для нее – и закурил.
– Зачем? – спросила, указав на сигарету.
Непонимание умиляло.
– Сигареты спасают взрослых от стресса.
– Я взрослая! – обиделась Ари и потянула руку к пачке «Мальборо».
– Не смей! – Вероятно, я воскликнул чересчур строго: Ари испуганно убрала руку за спину. – Извини, не хотел напугать. – Взъерошив волосы, я отложил сигарету – покурю позже. – Теперь давай кое-что обговорим…
– Давай.
На ее лбу появилась морщинка, но в глазах горел озорной огонек. Я тепло улыбнулся, погладив тыльную сторону ее ладони. Ари вздрогнула, но руку не убрала. Она стеснялась меня. В ту ночь, казалось, я познал ее всю, но тщеславно радовался ее смущению. И Ари так же интересна мне, как была бы, если бы в тот вечер мы разошлись по разным комнатам.
– Стоит говорить всем, что ты, например, племянница моего друга, – начал я.
– Того, который меня чуть не сбил?
– Тебе решать. – Я рассмеялся. – Джерада лучше не впутывать, он опасен. – Я шутил, но в каждой шутке есть доля правды.
– Идея неплохая, – задумалась Ари и провела пальчиками по моему лицу, вызывая приятную дрожь. Что ты со мной делаешь, девчонка?.. – Но надо взять кого-то не из этих краев, иначе как объяснить людям: дядя рядом, а я живу с вами, мистер Рэтбоун?
Я удивился ее официальному тону.
– Станешь моим менеджером, Аристель? Ты та еще хитрюга.
– Обязательно, – кивнула она, хихикая.
Утром я собирался в студию звукозаписи. Ари изучала мои рубашки, будто старинные сокровища. Придется обновлять гардероб – мои вещи она упрячет в ящик, который я ей выделил. По губам скользнула улыбка. Ари заметила и, бросив занятие, обняла меня. Будто мальчишка, я покраснел.
Взаимное притяжение походит на мощный взрыв. Мысль, что я потеряю милую девчонку, холодом щемит сердце. Таких, как она, не бросают. И не потому, что она красива или обольстительна. Такую искренность редко встретишь. Мне повезло. Я достоин света. А те, кто говорит, что влюбиться за считаные часы невозможно, не встречали Ари.
В холле я прислонился лбом к стене. Сердце колотилось, рвалось из груди. Чувства… Как не вовремя. Я горько улыбнулся, направляясь к лифту. Сейчас, когда я должен думать о карьере, я думаю о девушках. Нет – о девушке. О восемнадцатилетней немке из России.
– Доброе утро, мистер Рэтбоун! – крикнула девушка на ресепшене.
Я глянул на бейджик. Стефани. Та самая, что огрызнулась на Ари.
– Доброе, – буркнул я.
По пути в студию я забрал вещи Ари, собранные Эйприл. Вернее, попросил водителя взять рюкзак, накинув к стоимости поездки щедрые чаевые. Жаль, из-за папарацци я не мог сам прийти в квартиру и набить морду ее бывшему. Хм. Возможно, не стал бы бить парня, а хлопнул по плечу: спасибо, что позволил узнать ее, и сочувствую – ты потерял ангела.
Студия звукозаписи находилась в районе Маленькая Италия, и я уверен, что Марти выбрал ее из-за божественной пиццы в ресторанах поблизости. Скромную инди-студию он предпочел современной на Голден-Хилл, недалеко от моей квартиры, между прочим. Гурман хренов.
Я оставил рюкзак на ресепшене и поднялся на третий этаж, в комнату с музыкальными инструментами и мягкими диванами; слева был вход в коробку вокалиста, а за соседней дверью – пульт звукозаписи. В студии мы коротали время за созданием нового альбома. Как сказал Марти, раз вы остались в городе поддержать Бена, то в состоянии заняться делом.
Знали бы мы, что конченый трудоголик заставит нас работать, слиняли бы из Сан-Диего через два дня… И тогда бы я не спас Ари на дороге. Мысли опять вернулись к ней! «Мой солнечный свет, моя путеводная звезда…»
Я записывал строчки песни, когда Джерад распахнул дверь. Он увидел меня и провел указательным пальцем по горлу. Черт возьми, иногда я боюсь своего друга.
– Как это понимать? Ты никогда не опаздывал! – вспыхнул он.
Потертые джинсы, застиранная белая футболка, на лбу пот, а под глазами синяки: Джер тут несколько часов работает над аранжировками.
– Ты раньше нас приходил, – подхватил Логан, следуя за Джером.
– Отвалите, – отмахнулся я. – Проспал. С кем не бывает?
– С тобой не бывает, – сказал Логан.
Джерад задумчиво почесал бритый подбородок; казалось, Андерсон способен прочесть мои самые сокровенные мысли. Я занервничал, отложил карандаш и скомкал пустой лист.
– «Единственный способ избавиться от искушения – поддаться ему» [4]. Надеюсь, проспал ты не из-за девы в беде [5]? – спросил Джерад, сделав акцент на последних словах.
– Что? Нет! – горячо возразил я. – При чем тут Ари?
– Ари, значит. – Он цокнул языком.
– Я, как приличный человек, узнал ее имя…
– Так-так, что я пропустил? – У Логана загорелись глаза. Он сверкнул зубами, белоснежными из-за контраста с темной кожей.
Скучный женатик – так прозвал его Джерад, – любит сплетни за неимением личных страстей в унылой семейной жизни.
– Ничего особенного. – Я сверлил Андерсона злобным взглядом. – Наш друг машиной управлять не умеет. Мог сбить бедную девушку!
– Неправда! Умею! Она сама на дорогу выскочила, как олень!
– Сам ты олень, – отрезал я. – Пошли репетировать. – И я вскочил, желая спрятаться в кабинке для вокалиста.
Но Джерад не угомонился.
– Ты что… ты это… – Он возмущенно глотал воздух.
– Что? – опередил Логан.
– Да. Ари осталась у меня.
Помню, задирал Джера за секс с фанатками. Помню. Не стыдно.
– Чего?! – Он театрально схватился за сердце. – Сколько ей лет? А что она фанатка, помнишь? Ее глаза щенячьи? В постель не успела затащить?
– Умолкни, – шикнул я и покраснел. – Она совершеннолетняя. Просто… гм… выглядит младше.
– Серьезно? – Джерад недоверчиво вскинул бровь. – В любом случае, ее отец тебя убьет.
– Нет, ей двадцать два, – отчеканил я, теребя кольцо на указательном пальце. – И я с ней не спал.
– Ну да, – усмехнулся Логан, с восторгом наблюдая за перепалкой. – Круто, у Стивена есть подружка!
Я бросил на него уничтожающий взгляд.