Я не помнила пути, не помнила, как оказалась в отделении полиции. Очнулась только, когда злой седой следователь требовательно и раздраженно прикрикнул:
– Отвечать будете, гражданка? В третий раз вопрос задаю!
– А?! Какой вопрос, повторите, пожалуйста.
– Как давно занимаетесь сбытом наркотиков?
– Я… не занимаюсь.
– Ага, расскажи сказку, что везла столько для личного потребления.
– Не употребляю.
– А чего тогда герыч в твоей тачке делал?! Держи, красавица, лист бумаги, и пиши чистуху…
Откуда во мне взялись моральные силы и решимость, сама не знаю. Резко отшвырнула листок:
– Я ничего писать не стану. И ничего не скажу без адвоката. Понятых и свидетелей при изъятии этого пакета не было. Может, ваш гаишник сам его подбросил. Пакетик попрошу на экспертизу отдать. Там моих отпечатков пальцев точно не будет.
Мои познания о подобных ситуациях были минимальны, да и черпаны из детективных сериальчиков. Но вот уверенность в голосе и гнев в глазах, видно, сделали свое дело. Полицейский вызвал конвоира и приказал тому:
– Веди нашу красотулю в камеру. Ночь там проведет, утром сговорчивее станет.
В этот момент за дверью послышался шум, возмущенные крики.
– Что там еще такое? – рявкнул полицейский.
– Так это, Степаныч, Раду доставили, – ответил конвойный.
– Опять?!
– Ага. У дочки владелицы аптек Савченко золотишко отжала. Савченки эти, мать и дочь, заявить рвутся. Позвать Раду-то?
– Зови, Вадик. Ее первую.
Дверь в кабинет отворилась, и на пороге появилась высокая цыганка средних лет. На красивом лице – ни тени испуга или беспокойства. Приветливо сказала:
– Здравствуй, Степаныч!
– Здравствуй, Рада! Ну что же творишь, а?! Не могу я тебя отпустить. Савченко эта зараза та еще. В прошлом году их дачу обворовали, так она всему отделу плешь проела. Что делать прикажешь?
– Ты – начальник, тебе и думать, – усмехнулась цыганка. – Только малец на днях пропал. Жив мальчонка, где находится, подсказать могу.
Степаныч задумался, вздохнул:
– Заманчиво, Рада. Да только заявление принять обязан. Посиди пока, погости у нас, авось чего придумаем.
Он махнул рукой в сторону цыганки. Конвоир все понял. Повел нас уже двоих – меня и Раду. Остановились мы возле решетки. Сквозь прутья я увидела небольшое помещение и нескольких женщин. В голове мелькнула мысль:"Наверное, здесь временно задержанные". Засов лязгнул за спиной резко и неприятно. Создавалось впечатление, что захлопнулась не клетка в полицейском участке, а дверь в нормальную человеческую жизнь…
– У любой двери есть вход и есть выход, завтра уже на свободе будешь, –вдруг услышала я за спиной.
Вздрогнула, повернулась и встретилась взглядом с огромными черными глазами. Слова принадлежали цыганке Раде. Она… читает мысли? Хотя.... эти самые мысли у всех, попавших сюда, одинаковые. И обещание завтрашней свободы, скорее всего – пустые слова, просто поддержка! Но на душе стало как-то спокойнее…
Глава 6
Лида
Обитательницы камеры посмотрели на нас с интересом. Их было трое – две совсем молоденькие девчушки, с ярким макияжем, в коротеньких юбочках. Они сразу назвали свои имена. Блондинка Юля и рыженькая Тоня. Третьей даме было под сорок. Полноватая, без косметики, с тусклыми нечесанными волосами.
– Галя! – представилась она и по-клоунски, с хрипловатым смешком добавила: – Милости просим, гости дорогие!
– Мы-то гости! – отрезала Рада. – А для кого тюрьма и домом родным стать может.
Сказанное Галю разозлило. Ее простое, одутловатое лицо на миг озарила гримаса гнева, но выступить против цыганки открыто она не осмеливалась. Зато попыталась "укусить" меня:
– Ой, а это кто у нас такой молоденький да хорошенький? И наряд странный, будто из душа сбежала.
– Так и есть, – ответила я. – Из душа. Зовут Лида.
– Облава была, Лидусь? – улыбнулась Юля. – А клиента обслужить успела, коллега?
Несложно было догадаться, что за профессия у девчонок. Я оскорбилась:
– Вы ошибаетесь! Я.. не из.. Впрочем, неважно. Мой случай – это совсем другое.
– Так расскажи нам про свой случай, – велела Галина.
– Да, расскажи, – дружно поддакнули девицы.
В голых стенах приход новеньких, их откровения были настоящим развлечением. Все жаждали подробности моего заключения. А мне… хотелось выговориться, хоть с кем-то поделиться бедой. Сама не заметила, как размазывая слезы по щекам, выложила все.
После моего рассказа в камере на пару минут повисла тишина:
– Не поверила бы я тебе, – сказала Галя, – решила бы, что брехня все. Но такое не выдумаешь. Я вот понять не могу, зачем твоем мужу все это надо.
– Да что тут непонятного! Как раз все ясно! – вздохнула блондиночка. – Садист ее Клим. Нет, не из тех, кто по роже лупит или печень с почками отбивает. И даже не тот, что свяжет, а потом плеткой стегает. Ему твою душу мучить хочется.
– Ты.. думаешь, мой муж – моральный садист и женился на мне исключительно для того, чтобы издеваться, получая наслаждения от моих страданий?
–Ясен пень, что все так. А чтобы замуж вышла, хорошим сначала прикидывался. Как паук поймал тебя в свои сети, в свою паутину…
Я задумалась. В словах ночной бабочки, несомненно, был смысл. А с другой стороны все не так просто. Что-то более глубокое, пока непонятное скрывалось за поступками Клима. Словно он меня за что-то наказывал. Но за что? Чем могла провиниться за несколько месяцев знакомства?
– Не переживай, Лидка, – хлопнула меня по плечу Галина. – Пришел конец твоей несчастливой однодневной замужней жизни.
– Как это? – подняла я на собеседницу заплаканные глаза.
–Так сама говоришь, почти с кило герыча поймали. Это срок, подруга. И немалый. На зону пойдешь. Там тоже несладко. Но все же лучше, чем в замке твоего чокнутого принца.
– Не… хочу на зону! – только сейчас я вдруг осознала опасность, что нависла над моей головой. – Я жить хочу, учиться, любить....
– Ну-ну, не плачь, девочка! – вдруг громко сказала Рада. Во время моего рассказ цыганка молча раскладывала карты. – Все у тебя хорошо будет. Любишь его?
– Люблю! – ответила я шепотом.
И сама поразилась своим словам. Неужели даже после очередной подлости Клима в моем сердце что-то есть, чувства не угасли, не умерли?! Щеки загорелись, потому что понимала: так и есть, моя странная любовь никуда не исчезла, просто из легкой и счастливой стала.... больной.
– И он тебя любит, – усмехнулась Рада. – Только пока сам этого не понял. Я вот карты раскинула. Быть вам вместе и… очень счастливыми.
Я опешила. Что говорит эта цыганка?! Может, просто хочет, чтобы я перестала плакать? Не выдержала, подскочила к Раде:
– Что еще сказали твои карты? Почему он со мной так? За что?! И.. ты мальчика обещала найти. Пропавшего. Ты – экстрасенс, Рада? Так помоги мне! Пожалуйста!
Меня трясло как в лихорадке. Казалось, сейчас цыганка даст ответы на все вопросы, потом махнет волшебной палочкой, раскроются двери темницы, а на пороге… Клим меня поджидает, все осознавший и безумно влюбленный.
– Эх, как глаза твои загорелись, Лида. Да только зря. Экстрасенс ли я? Может, и так. Только мне ближе слово "ведунья". Кое-что, случается, вижу. Но видения – не кино, чтобы онлайн смотреть. Захотел включил, захотел выключил. На их показ настроиться нужно. И то не всегда выходит…
Я и жрицы любви слушали Раду, открыв рот. Только Галя фыркала и усмехалась. Наконец, она не выдержала и заявила:
– Ой, разводилово! Не верю я ни в каких экстрасенсов.
– Воля твоя, – усмехнулась цыганка. – Только позволь совет дать. Зря ты на себя вину сына взяла, напрасно по этапу пойдешь. Он через полгода все равно за решеткой окажется. А ты не сможешь ему даже передачку послать…
Галя отпрянула как от удара, побледнела и замолкла испуганно. Мы догадались, что слова Рады попали в цель. Я, воодушевленная, снова накинулась с вопросами, ухватилась за чужие предсказания словно за соломинку:
– Откуда знаешь, что мы с Климом счастливы будем? Видение?
– Да. Счастливые, влюбленные. У тебя животик… Он его гладит. Плачет, жалеет, что столько времени потерял, что столько зла тебе причинил. Ты его успокаиваешь и ласково шепчешь: "Сейчас-то все хорошо, Клим…"
– А карты? Что они сказали? Подтвердили, что будем счастливы?
Цыганка помотала головой:
– Нет. Карты плохое кажут. Сама смотри. Ты – червонная дама, Клим твой –червонный король. А между вами три дамы стоят. Трефовая, та помочь тебе хочет. Но своей заботой да добротой только хуже делает. Бубновая корыстный интерес имеет. А вот дама пик и есть причина твоих бед… Все, больше ничего не скажу.
Рада устала прислонилась к стене, закрыла глаза. Юле и Тоне очень хотелось узнать свою судьбу. Но приставать к Раде они не стали. Было в этой женщине нечто странное, какая-то невидимая сила, которая заставляла слушаться, даже если Рада молчала и не отдавала никаких приказаний. Цыганка же будто читала наши мысли. Внезапно открыла глаза и обратилась к девчонкам:
– Ты, рыжая, скоро замуж выйдешь. Детей родишь, все у тебя хорошо будет.
– А я ? – выдохнула Юля.
– Ты… свою профессию бросай. Чем раньше, тем лучше. И.. берегись кареглазого блондина! Все!
…Несколько часов, что оставались до утра, в нашей каморке стояла тишина. Никто из женщин не спал. Но все молчали. Каждая думала о своем.
Утро в отделении началось суматошно. Прорвало кран на втором этаже, начался настоящий потоп на первом, прямиком в рабочих кабинетах. Полицейские спасали бумаги и технику. Часть воды обрушилась и на нашу камеру. В итоге всех вывели.
– Степаныч, что делать с задержанными? – вопрошал Вадим начальника.
– Путанам штрафы выпиши и пинком их. Пусть шуруют.
– Галина Евстигнеева новые показания дать хочет! Заявляет, что оговорила себя.
– К дежурному веди, пусть оформит.
– А Рада и девчонка в халате?
– Этих сюда давай! С ними сам разбираться буду.