— Я внесу это в протокол. Это называется — давать заведомо ложные показания. Попытка запутать следствие.
— Я не буду подписывать никакие протоколы!
— Даже так? Хорошо. Я терпелива, Стеклов. Подумайте пока, а завтра поговорим еще раз.
— Как хотите.
Ася покинула СИЗО в легком раздражении — Стеклов, жертва и возможный убийца, решил запираться, а из этого следовало, что подручные Молнии пока недосягаемы для правосудия. Ишь, как народ запугали! Ничего, она разговорит этого гуся. Не такие орехи раскалывала.
Помимо расследования «дела беспредельщиков», Ася занималась еще пятнадцатью не такими трудными делишками по обычной бытовухе и остаток дня собиралась посвятить следственным действиям по тем из них, которые, кажется, продвигались к финалу. Собирать материал, связанный с убийством на складе, она поручила оперу Коростылеву — он с помощником выехал в село Боровлянку, чтобы основательно расспросить супругу Стеклова, а заодно вывезти ее в укромное место, где она была бы в недосягаемости для бандитов, но всегда под рукой для следствия.
Выйдя из железных ворот изолятора на оживленную улицу, Ася сощурилась на тусклое небо, вздохнула, собираясь перейти дорогу и купить себе бутылку колы, но тут, чуть не сбив ее, прямо перед носом тормознул расхристанный уазик оперативников, и озабоченный, вымазанный чем-то черным Коростылев высунул из открытого окна коротко стриженную голову.
— Поехали, Антонова.
— Куда?! — Ася немного ошалела от столь внезапного налета.
— Узнаешь. Садись давай! Время дорого!
Ася, не обращая внимания на грубоватый тон лейтенанта, влезла в уазик и уселась на пахнущее пылью заднее сиденье. Уазик рванул с места, вихрем развернулся через сплошную разделительную полосу и помчал в обратную сторону.
Зам Коростылева Алеша Огурцов загадочно молчал. Из этого следовало, что у них имелись какие-то результаты по «делу беспредельщиков».
— Коля, как у вас дела? — спросила Ася ласково.
— Как сажа бела, — отозвался с переднего сиденья Коростылев.
— Да в чем дело? Не понимаю, куда мы едем?
— В Боровлянку. На пожар.
— Пожар? — встревожилась Ася. Недоброе предчувствие кольнуло ее под сердце — неужто бандиты опередили?
— Пепелище, — поправил своего босса Огурцов. — Все, что осталось от дома родителей Стекловой.
— А сами они где?
— Два обгорелых трупа. Черепа у обоих раскроены топором, — пояснил Коростылев.
— Ё! — присвистнула Ася. Чуть подцепили Молнию — и понеслось! — И кто их?
— Все село обошли. Никто ничего не видел. Хватились, когда дом вовсю пылал. Спасибо пожарным, быстро погасили, многое уцелело. Даже топор. Там уже эксперт колдует.
— А жена Стеклова?
— Понятия о ней не имеем. Исчезла.
Ася задумчиво забарабанила пальцами по своей кожаной папке.
— Ее архары Оргункова нашли, — сделала она заключение. — Сто процентов!
— Почему Оргункова?
— Вы не врубаетесь? Цех по розливу минеральной воды принадлежал Стеклову, там убили одного члена банды Молнии. Мы взяли Стеклова как возможного убийцу… Вы ехали к жене Стеклова для чего?
— Да!
— Что «да»? Не раздражайте меня! Я дала вам ясное задание.
— Антонова, выпусти пар. Мы так, дурачимся, — миролюбиво заметил Коростылев.
— Нашли время и место. Такое творится!
— Такое творится у нас всегда.
— Такой беспредел?
— А что?!
Помолчав, Коростылев заметил:
— Думаешь, ее выкрали, а стариков убили?
— А какой еще вывод можно сделать из имеющихся фактов? Теперь Стеклов и слова не скажет против Молнии, будет бороться за жизнь жены.
— Может, он только порадуется ее гибели? — весело заявил Огурцов. — Ася, выводы пока делать рано. Многое прояснят эксперты.
На месте пожарища все еще бродили пожарные в касках и брезентовых робах, урчали насосами красно-белые машины, толпились в тени деревьев любопытные. В этом аду криминалисты пытались собрать хоть какие-то улики. Обгорелые трупы, укрытые простынями, выносили на носилках к машине скорой помощи.
Коростылев перехватил носилки, откинул простыни — сначала с лица старика (обуглившееся, все в крови, лицо было разрублено надвое), потом с лица пожилой женщины. Ася взглянула и отвернулась — там было месиво из крови, волос, мозгов и обваренной кожи.
Обходя пепелище, они прошли к микроавтобусу криминалистической экспертизы. Оттуда Коростылев извлек упакованный в полиэтилен топор — топорище и лезвие были в свежей, подсохшей крови.
— Что говорят врачи? — спросила Ася.
— Говорят, убили стариков час назад или того меньше.
— Коля, раньше вы не могли сюда добраться? Я же вам задание дала еще бог весть когда!
— Кто же знал, — уныло отозвался Коростылев и посмотрел на Огурцова, тот отвел взгляд.
«Действительно, об этом не мог догадаться никто», — мысленно согласилась с ним Ася. — Она вздохнула и медленно окинула взором все еще дымящийся, полуразрушенный пожаром дом.
Глава 8
Проводив взглядом уносящийся в Восточную Сибирь поезд, Миша почесал затылок — жену Стеклова из-под удара он вывел, только не поспешил ли? Все время, пока они мчались в «тойоте» к полустанку, Миша из опасения, что в его машине сидит жучок, молчал, не пытаясь задавать Елене Стекловой вопросы относительно отношений, какие связывали ее мужа и Молнию. Теперь этого уже не сделаешь никак. Если о его подвиге спасателя узнает Ася, она ему за непродуманный вояж в Боровлянку оторвет голову. То же сделает и Молния.
Забравшись в салон «тойоты», Миша осмотрелся — где же проклятая «букашка»? Может, ее нет — опасения напрасны? Нет, в такую простоту варнаков Миша не верил — у Молнии разведка была налажена на высшем уровне, поэтому он никого не боялся, ибо обо всем узнавал раньше своих недоброжелателей.
Миша заглянул в бардачок, закрыл его, пошарил за зеркалом заднего вида. Глупости это — все его потуги, самому жука не найти.
Чертыхнувшись, он включил зажигание, передернул рычаг переключения скоростей и плавно утопил педаль газа — «тойота» ожила. Автомобиль стремительно помчался в сторону города.
Через пятнадцать минут Миша остановил свою красавицу перед парадным крыльцом серого здания, у которого росли голубые ели. Он вышел из машины, пиликнул центральным замком и направился к роскошным деревянным входным дверям с массивными медными ручками. Взглянув на желтую табличку, где коротко и доходчиво объяснялось, что за учреждение размещалось в здании, Миша хмыкнул и потянул ручку двери на себя.
Он прошел по скользкому полу из желтой плитки к огороженной кабинке дежурного и назвал номер телефона.
На вызов из недр областного управления ФСБ — а Миша находился именно в этом грозном учреждении — явился улыбающийся Сашка Севастьянов — эксперт по системам слежения.
— Ба-ба-ба, Миша Соболев собственной персоной! — Севастьянов по-братски обнял Мишу.
Миша заохал:
— Саня, перестань! Задавишь!
Севастьянов обладал гигантским ростом и стальной мускулатурой.
— Задавишь такого бугая! — шумел Севастьянов.
— Пойдем на воздух. Есть разговор, — попросил Миша.
Они вышли на крыльцо. Севастьянов достал из кармана сигареты, закурил.
— Говори, братан. Не люблю нудных пауз.
— Видишь «тойоту-камри»?
— Вижу.
— Моя.
Севастьянов остолбенел. Он открыл рот от удивления и выронил дымящуюся сигарету себе под ноги. Он не верил в такую жизненную удачу Миши Соболева — не такой человек Мишка, чтобы загрести кучу бабла на такую солидную тачку, а в кредитное ярмо он никогда не полезет — это Мишин принцип, и Саша его знал.
— А-а, прикол. Понял, — закивал Севастьянов, ничего не понимая.
— Иди на хрен! Какой прикол? Оглох на старости лет? Сказал — моя, значит, моя!
— Где взял? — Севастьянов посмотрел на лежащую у ног сигарету. Первым порывом было ее поднять, но он передумал, полез в карман за пачкой.
— Не скажу!
Севастьянов поскучнел, извлек из пачки очередную сигарету, закурил, сосредоточив все свое внимание на столь ответственном процессе.
Миша радостно рассмеялся — поддел-таки друга-приятеля.
— Ладно, не мучайся, а то заработаешь несварение желудка!
— Не заработаю!
— Не бойся, ради такого сокровища Родину не продал!
— Кто тебя знает, — глядя в сторону, отозвался Севастьянов.
— Уже дело о шпионаже затеваешь?
Севастьянов заулыбался:
— Тебе внимания нашего ведомства не избежать, Миша. Слишком ты верткий дяденька. Машинешьку себе вот как-то соорудил…
— А я не буду скрывать от тебя правды — тачку взял покататься у одного хмыря.
— А-а… А то — моя, моя.
— Ну, замечтался человек. К хорошему быстро привыкаешь. Я вот поездил на такой машине и как-то сам, понимаешь, проникся к себе… Три дня на ней мотаюсь, прямо как родная стала.
— Тогда наводящий вопрос: а какого рожна ты вокруг Молнии вьешься? Вьешься, вьешься — хмыри машинешки тебе свои дают покататься…
— ФСБ знает все.
— Старается знать все, что полагается знать. Миша, поделись информацией.
— Про кого?
— Про Молнию и эту машину! Даешь, что ли, ему через раз, что он тебе эту тачку одолжил? Ха-ха-ха-ха!!!
Миша поскучнел.
— Дурак ты, Севастьянов. Хотя я приехал именно из-за Молнии. Проверь, Саня, машину. Чувствую я, воткнули в нее микрофон. Сам искал — не нашел. А чувствую — в ней он.
— Вот почему ты крутым стал. УВД тянет ручонки к банде беспредельщиков!
— Это секрет.
— Полишинеля.
— Правда, секретная тема.
— Тогда только для твоих друзей-бандитов. Кто ставил жука? Гарик Заноза?
— Он у Молнии разведкой заведует.
— Хм. — Севастьянов скривился презрительно, показывая, какого он мнения о профессионализме Гарика Занозы. — Идем. Миша, ты когда самостоятельным станешь? Уже знатный оперативник, бывалый дяденька в расцвете мужских лет, а все в ФСБ бегаешь, нудишь: «Помогите! Помогите!»
— Саня, я не в ФСБ бегаю, а помощи у друга прошу, — обиделся Миша.