Наливайко

Cредь увялой полыни и пожолклых трав вьется изъезженный шлях. Ведет он с Волыни к сердцу Речи Посполитой Польской, к Кракову. Тем шляхом направлялись украинские воеводы со своими людьми на всепольские сеймы, разъезжали атаманы, собирая в казакованье охочих людей, следовали коронные и воеводские послы. Но в тот 1592 год по дороге этой чаще всего скакали вооруженные всадники и лишь изредка тянулись чумацкие возы, запряженные волами.

Вдоль шляха в долинах лежали хутора, а кое-где и села; они служили пристанищем измученному путнику, и они же наводили страх на посполитых, возивших свои продукты на западные рынки.

Грабителей в селах в те времена как будто и не было, зато наезжали туда «дозорцы» — воеводские надсмотрщики, сборщики податей и пошлин. Во времена канцлера Замойского в Польше и воеводы Острожского на Украине между людьми процветала умилительная идиллия. За то, что крестьянин позволял себе трудиться на земле, рыбачить, собирать смолу в вольных, никому не принадлежащих лесах, пасти стада в диких просторах или просто ездить на рынок, он обязан был платить «мыто и промыто», предоставлять помещику лодки, дозы, домашний скот, отдавать пану в слуги молодую дочку, а то и самому идти в кабалу. И все это по закону, на основании королевского или воеводского универсала, старательно записанного в книги старост-городских…

Читать дальше