И Вильгельм в ней на вершине.
Но этот его взгляд менялся! Я видел, как он оживает, как наполняется огоньком и как разглаживаются уголки его строгих, просто невероятно строгих, ещё куда строже чем у моей бабушки, глаз. А затем начала появляться улыбка, и сейчас, пусть и снисходительно, пусть как некое высшее существо, но он шёл и улыбался.
«Погоди, а что он тогда сказал? Разве мне не послышалось, что…»
— Ну, здравствуй, внук, — снова улыбался он, — Вот мы и встретились. Прости за то, что выдернул… из наверняка какого-то важного дела. Скорее всего, других у тебя не бывает. Проблемность — это семейное, — хмыкнул он, — Но иначе я не мог. Да, впрочем, мне без разницы. Ведь твоя судьба теперь плотно связана со мной и всей этой страной.
Я не мог пошевелиться. Я хотел сказать, хотел спросить, я хотел сделать хоть что-то! Но паралич, он просто меня не…
[Адаптация — Паралич: ⅓]
Я дёрнулся. Мышцы сократились, но недостаточно!
Я смог пошевелиться, но дёргано и медленно, как черепаха! Совершенно неэффективно. Даже рот я открыть с трудом могу!
— Поразительно. Просто поразительно! Что это за сопротивление энергии⁈ — он позволил себе хохотнуть, — Ха-ха, да что ты за создание такое, Михаэль? Что там за генофонд у твоей матери? В моём такого явно не было! — рассмеялся он, — Впрочем, ладно.
Он развернулся.
— Тех троих ликвидировать, — указывает он на парализованных людей с психозом, — Захлопнуть воронку. Откачать энергию, — указывает на воронку-портал в домен Баала, — А на принца — негатор магии, — указывает на меня, — И ко мне во дворец.
И Вильгельм уже было пошёл на выход, как вдруг остановился.
— А, и это… — развернулся к одной из слуг, — Сладости приготовьте. И покушать. Пригласите Эскофье, она лучшая, пусть она и готовит.
— Но… Эскофье сейчас в отпу…
С лица императора медленно начала пропадать улыбка.
— Д-да, хорошо! — испуганно поклонилась слуга, — Достанем Эскофье, где бы она ни была!
Император кивает. И в следующую же секунду на меня надевают наручники.
«Пользователь. Вся магия заблокирована. Начинаю анализ. Займёт много времени»
«Ох, да ну ёмаё! Да твою ж…»
Какой наследник Германии, вы чо, угораете⁈ Фашисты, слышите меня⁈ Я не дамся!
От автора:
Спасибо, что со мной! Наливайте немецкое пиво, берите сардели и погнали!
Но прежде чем разогнаться и улететь с этой немецкой прикормки, небольшая просьба — поставьте, пожалуйста, лайк! Они ОЧЕНЬ помогают в продвижении!
А что в обмен?.. Хм…
В обмен за каждый лайк — двоечка от Суви за славянский род по немецким рожам! Не верите? Так поставьте…
Глава 2
Город N. Школа. То же самое время.
Повисла гробовая тишина. Застыли все, начиная от Максима и компашки, заканчивая учительницей и одноклассниками. Но больше всех, конечно же, застыла Катя. Она так и встала с протянутой рукой и открытым на полуслове ртом.
Девочка медленно опускает взгляд вниз. Смотрит туда, где только что, вот буквально ещё секунду назад стоял вполне живой обычный мальчик.
Но вот она смотрит на пол. Со всё ещё открытым ртом поднимает голову и смотрит на одноклассников.
У неё даже не сказать, чтобы шок. Это просто паралич мозга. Михаэль буквально, ну вот БУКВАЛЬНО секунду назад был здесь, она держала его за руку, он был реален! Но стоило только заикнуться, только попробовать сделать первый и самый серьёзный шаг в её жизни, как он просто… ПРОСТО В ЗЕМЛЮ ПРОВАЛИЛСЯ!
— ДА ОН ИЗДЕВАЕТСЯ⁈ — схватилась Катя за волосы, — ЭТО ЧТО, ШУТКА⁈ Я КЛОУН⁈ — заверещала она.
Она ещё сильнее сжала свою голову и ударила лбом по доске, отчего по той пошли тёмно-фиолетовые трещины.
— Ыа-а-а-а, он надо мной издевается! Да сколько можнооооо? Он это специально что ли⁈ Именно сейчас⁈
— Эм… — подошла к ней Суви, — Кать?.. А ты что хотела сказать-то? — спросила она, аккуратно касаясь плеча девочки.
— Да неважно уже! — вздохнула Синицина, — Ничего не хотела. Просто… просто так.
— Ничего, говоришь?.. — покосилась кореянка.
— Ага. Ничего, — вздыхает Синицина, упершись лбом об расколоченную ей же доску, — Хотела и хотела. Что-б этот придурок сквозь землю провалился!
— Ну, — протянул Максим, пытаясь ногой расковырять то место, где стоял Михаэль, — Ну, как бы… ну да, провалился.
Катя повернулась с очень уставшим, не то разочарованным, не то яростным лицом. И посмотрела на место, где стоял мальчик. Никого там не было. И пол там не расковырять.
— Господи, ну за что мне все это?.. Почему именно он?.. Как это удалить из головы?.., — притворно захныкала белобрысая девочка.
— Ну, — подошёл уже Леня, — Теперь вопрос… куда он делся? Снова.
Такого я ещё не видел. Нет, на картинках и на видео, конечно, видел, но вживую…
Знаете, я в поместье-то себя ощущал не в своей тарелке, потому что привык к уютной маленькой квартирке, но здесь…
Я огляделся. Огромный, просто неадекватно огромный зал. Повсюду висели картины, стояло несколько статуй, а три огромные люстры освещали каменный мраморный стол, за которым мы сидели. А живой оркестр, играющий где-то в углу, наполнял помещение аристократичным бэкграундом. Живой оркестр, ёмаё!
Да даже вилки и ложки, даже тарелки у нас были серебряные с позолотой! И я уверен, это настоящее серебро и настоящее золото!
И это даже не тронный зал. Это просто грёбаная столовая!
— Ну, Михаэль, приступай. Ты не голоден? — на немецком спросил меня Вильгельм, указывая на мою тарелку.
Я медленно поднимаю на него глаза:
— Ты смеёшься? Да какой не голоден⁈ Ты выкрал ребёнка и предлагаешь ему просто поесть⁈
— В нашей семье не принято решать дела на голодный желудок, — пожимает он плечами, отрезая кусок сочнейшего стейка, — Да и что изменится от того, что поешь ты или нет? Ты всё равно никуда не денешься. Если ты хочешь сидеть и страдать, то ты просто будешь делать это голодным.
— Не так… ну вот вообще не так с внуком контакт настраивают!
Император поднял на меня глаза, ничего не ответил и вернулся к еде.
Я сижу во дворце Императора Германского, Вильгельма.
Я.
Сижу. Здесь.
И это мой дед.
Господи, какой же это абсурд! После моей телепортации и поимки он привёл меня вот сюда, во дворец. Всюду охрана, везде барьеры, а я в негаторах. И что делать — я без понятия! Он серьёзно после всего этого потащил меня просто жрать⁈ Это что вообще за день такой дебильный⁈
Надо выбираться. Надо как-то выбираться! Тема вообще нездоровая!
— Наручники-то хоть снимите… — пробубнил я.
— Нет, иначе ты сбежишь. Прежде чем их снять, мы должны с тобой поговорить, я должен всё объяснить. Разве не логично?
— Тогда я не буду есть!
— Ну тогда не ешь, — пожал плечами Вильгельм, продолжая, как ни в чём не бывало наслаждаться вкусной едой.
— И… и умру с голода! Тут прям лягу и помру!
— Будет глупо, но ладно, — вновь пожимает он плечами.
Я состроил злую манулью морду и сглотнул. Блин… какой сочный стейк… а пахнет как…
И с одной стороны — не хочу из принципа есть, будучи в магических наручниках и вообще похищенным! А с другой, скорее всего, это реально мой дед. И он реально хочет, чтобы я поел. И если я не поем, что от этого изменится?
В итоге я в любом случае буду здесь сидеть в наручниках, в любом случае буду с ним говорить. Только ещё и голодный!
Должен признать… в словах этого тирана есть логика.
«Блин», — цыкнул я в мыслях, — «Так он под себя всех и подмял, да? Вроде ты и недоволен, а вроде альтернатива какая?»
— Из принципа подавлюсь и сдохну! Прямо перед тобой.
Император не ответил.
«Да ё-моё. Где твои эмоции? Почему тебя не раскачать? Я же твой внук. Ты же должен меня любить, ползать передо мной и слюньки мне вытирать! Все так делают. Я милый ребёнок. Какого чёрта ты не провоцируешься⁈»
Я снова цыкнул, взял вилку и без какого-либо этикета как варвар начал жрать огромный стейк.
Вот на это император отреагировал — поднял строгий взгляд.
— Хорошо, что ты знаешь немецкий. Плохо, что из-за этого я понимаю, что ты просто настырный и принципиальный ребёнок, — сказал он, внимательно меня разглядывая, — Впрочем, следовало ожидать. Этим ты в отца. А этим, отец, увы не в меня.
Я нахмурился, поднимая на него глаза. Он про мою бабушку, да?
Я читал, что его жена погибла больше тридцати лет назад. И именно с этого момента он и стал таким тираничным. До этого он пусть был и с жёсткой рукой, но вполне себе обычным правителем.
«Вот и подробности моего родства», — задумываюсь я, — «Получается, такой характер у меня действительно в женщин — мама, прабабушка, и теперь вот ещё одна бабушка. Забрал всё самое противное. У нас семейное в странных женщин с заскоками влюбляться?».
Тут же дверь в столовую открывается, и к нам заходит молодая блондинка в белом фартуке и милой поварской шапочке. Выглядела она достаточно красивой, и явно не русской — есть что-то в иностранках такое, что сразу выдаёт иностранку.
Она катила тележечку с несколькими тарелками и графинами.
— Прошу, как и заказывали, десерт! Сегодня у нас тирамису. Вот, прошу-прошу, — раскладывала тарелочки мне и Вильгельму.
И голосок у неё тоже милый. С акцентом такой… картавенький ещё. Забавно.
— А что такое? Не понравилось? — вдруг она заметила мой почти нетронутый стейк и с беспокойством подошла, — Вам переделать⁈
— Не переживай, Эскофье. У внука просто нет аппетита, — ответил император, не глядя ни на неё, ни на меня, — Стейк как всегда безупречен. Спасибо.
— Рада стараться, — улыбнулась она, а затем встала и пару секунд на меня посмотрела, — Господин, вы с ним и правда похожи. Это действительно прям ваш настоящий внук? — спросила она с каким-то девчачьим молодым любопытством и задором.