По лицу бежит пот, тело трясёт. Но я жив. Я почти цел! И душу я успел сожрать в последнюю секунду!
Это… победа.
— Вхух, ёмаё, — сглатываю, поднимая голову, — Это было близ… ко…
А почему… мухи не пропали?
*Бом!* — последний удар колокола сотрясает площадь.
Воздух становится густым как патока, пропитанным запахом гнили и разложения. Дышать почти невозможно — каждый вдох наполнен тяжестью тысячелетней могилы.
«Что? Нет, нет-нет-нет!», — я моргаю, кручу головой в поисках существа, но не нахожу! Спереди нет, сверху нет, по бокам тоже нет! Тогда он…
«Сзади!», — оборачиваюсь.
Без какого-либо звука и признаков, он появился сзади, будто всегда там и стоял. Старик в изодранном чёрном балахоне.
Он опирался о посох, на конце которого покачивался тот самый колокол, что отсчитывал время до его прихода. Но…
Я присматриваюсь и цепенею. Это не ткань колышется на ветру — это тысячи мух ползают по его «коже». Там, где должно быть лицо — копошащаяся масса опарышей. «Пальцы» на посохе — это переплетённые крысиные хвосты. Его тело — это живой улей из насекомых и грызунов, принявший человеческую форму.
И он… указывает на меня.
— Й̱̗͛̈́̀͡о̸̳̤̊ͯ͠к͚̙͋͊͢͞а̴̢͈͔͒͒т̸͙̮͆̈̀ ̡̘͔͑͂͠ы̴̺͍͆̈͝т̶̭̙͛̿͞ ͓͔ͣ̄͢͡о̛̣̟ͯ̄́т̥̰̉̔̀͟к̵̧̫̗̇ͧ ́́҉͕͎̕?̑̃҉̘̲̕ ͓̳͋ͦ̕͟Л̟̬̏͊͡͞о̲̥́̎͘͡к̛̱͎̓̉͠о̛̥͖̎̊͞л̋̏͠҉̟̫о̢͉̱͗̏̀к̷̟̱ͮ̋͢ ̜͚̈́͛͘͜т̴̡͔̫ͩ̚ѝ̚҉̖͔͘н̧̧̳̙̈́͋о̵̧͔̲͒ͦв̺̥̓̓͟͡з̺̺ͪ̑̕͝ ̸̴̣͉̊͆м̸͍͖͌ͪ͢о̸̛̮͚͑ͬк̧ͨ͗͏͙̝ ̢̧͓͈͂ͨо̲̼͆͒́͡п̛͕̺ͬ̎͘?̸͔͖̀ͪ̀
Мои руки опускаются, ноги подгибаются, а из ушей моментально прыщет кровь, стоит голосу прозвучать в голове.
Чумной Король… здесь. И он вызывает меня на диалог.
От автора:
Ну вот мы и продолжаем, друзья! Присаживаемся поудобнее, пристёгиваемся, чего-нибудь наливаем и погнали!
Никифоров передал, что каждому, кто поставит лайк — он подарит по миллиону денег! Не верите? Время выяснить…
Глава 2
Я падаю на колено, опираясь ладонью об асфальт. Кровь из ушей капает на землю, образуя маленькие красные лужицы.
— М-м… — мычу я, пытаясь подняться.
— л̘̘̓̂́͞а̵̴̳̟̋ͭл̧̪̗ͭ̚͞е̶̬͔͋̃͞д̷̪͉͐̆͢с̷̢̠̰ͯ͆ ̯̮̏̂͟͢ы͎̪̏̌̕͡т́ͯ͏̴̣͈ ̵̨͙̬̾̾о͎̅͊͟͠ͅт̛̺̟̏̄́ч̴̡͉̮̆ͯ ̴̘̱̂͒͘ю̵̧͓̯̒̎а̴̵̹̮̍̀н̶̶͚͇ͥͦз̨̭̲̏̽͞ ̢̅̎͏̗̞Я̧̩̙̅̿͡!̧̻͕ͤͮ͜
Новая волна боли пронзает голову, и я чувствую, как лопаются сосуды в глазах. Весь мир начинает заливать алым, а моя попытка подняться тут же оборвалась! Каждое слово било по мозгам, словно кувалдой — я даже не понял, что он сказал! Да я не то что слов не разбирал — я такой звук впервые слышал!
Плохо. Больно. Тошнит и воротит.
И это… это сила чумного Короля⁈ Убивать даже не чумой, не мухами и проклятьями, а всего лишь голосом⁈
«Начинаю адаптацию к звуковому урону. Получите больше данных»
Наномашины. Точно! Они уже начали приспосабливаться! Нужно просто… выдержать ещё один удар!
Держись, Михаэль. Держись!
— Я… не понимаю, — выдавливаю сквозь зубы, поднимая голову.
Король наклоняется ко мне. Мухи, формирующие его тело, гудят всё громче, сливаясь в единый зловещий хор. Я сжимаю челюсть и кулаки, готовясь к удару!
—я̶̶͚͓͂̊сͤͦ͡҉͇̣е̻͇̊ͥ͢͟т̵̵̥̈͐ͅя̸̤̯ͧͯ͘л̸̱̫̽̂͜в̷̷̫͎̃ͪи̴̳̾ͬ͡ͅт̸̞͎ͩ̓͜о̔͆͡͏̗̻р̢̙̲̇͋͢п̜̲̿ͧ̀̕о̡̞̙̅ͫ͡с̧͙̦̈̉̀ ̣͈ͫͮ̀͜о̴̗̦ͪͧ́т̵̠̪̐̉̕к̺͉ͯ̏͢͜ ̷̴̩̖̆ͣ,͗̊͏̢̗͉х̘̣ͪ̓́͢е̓̿͟҉̭̪т̸͕̼̋̋͟ ͤ̚҉̘̼́юͪ̉҉̲͖͝а̶̸͎̗̌̋ч̶̜͚̃̇͡е̴̡̥͖ͨ̎р̡̘̭ͮ̍͠т͕͈ͯ̔͢͡с̸͙͓͊ͨ͡в̛͙͖̓̓̀ ̷̘̝͒͗̕ӧ̩̯͗͡͠к͚̘̽̂͝͝д̭̘ͧ̀̚͠е̷͔͇̒͗́Р̛͇͓̅ͫ͟.
Кровь хлещет уже и из носа, но я чувствую, как что-то меняется. Боль… становится терпимой. Даже не так.
Боль — стремительно пропадает.
«Анализ завершён. Я разобрал принцип звукового урона»
[Адаптация — Звуковой урон: 3/3]
— модолог мынчев с ьтировог ьчешох илсе,уволог иминдоП! — его тело запульсировало, и гниющие крысы, мухи и черви забегали, словно в ответ на приказ коллективного разума где-то внутри чудища.
Но несмотря на мерзость, на ужас этой хтонической твари, столь необъяснимой, что мозг отказывается считать её человеком, несмотря на очертания под балахоном, я… больше не страдал.
Я не ощущал урона. То, что заставило меня кровоточить из глаз, ушей и носа, что поставило на колено и едва не вывернуло желудок — теперь не делало ничего. Это была просто необычная, противная, но речь. Буквы! Это был обычный звук!
Полная адаптация к урону. Всё. И больше никакой звуковой урон меня не побеспокоит.
Понимая, во что Наномашины меня медленно превращают, Гнев снова заработал на полную, и адреналин преобразовался в дофамин. И, сжав челюсть, я машинально скалюсь, нагло поднимая глаза на абоминацию гнили и разложения.
— Не. Понимаю, — процедил я.
Король не приближался и почти не шевелился. Но раньше он говорил без запинок и промедлений, тогда как сейчас — будто задумался, не ожидая такого ответа и взгляда.
—тежомоп еН.онзелопсеб И.онсеретнИ.илоб то ясливабзи ыТ.
Я нахмурился. Мне кажется, или его речь напоминает…
«Рой, отрази его слова и выведи мне субтитры!»
«Подними голову, если хочешь говорить с вечным голодом!» — первая фраза. «Ты избавился от боли. Интересно. И бесполезно. Не поможет» — вторая.
Да! Я правильно понял! Его речь действительно отражена, и без болевого эффекта её очень легко разобрать!
Король снова заговорил, но теперь его слова, хоть и звучат задом наперёд, начинают обретать смысл. Наномашины синхронно переводят и выводят подписи снизу.
— Ты пытался остановить неизбежное, — прожужжала орда, пульсируя и переливаясь волной под балахоном, — Королевство всегда берёт своё!
Я медленно поднимаюсь на ноги. Кровотечение остановилось, зрение прояснилось. Теперь я могу говорить с ним. Теперь я могу его понять.
И от этого понимания становится только страшнее.
Какое… нафиг неизбежное.
— Неизбежное? Но я же… убил твоего слугу и сожрал его душу ДО твоего пришествия!
— Думаешь, убив носителя, ты что-то изменил? — в голосе Короля слышится насмешка, — Носитель был лишь дверью. А дверь… уже открыта. Голоду показали место пира ещё в самом начале!
Что-то холодное ползёт по моему позвоночнику. Я вспоминаю, как поглотил душу того человека в костюме. Как она растворилась во мне. И как он… это всё видел.
Очень, ОЧЕНЬ плохое предчувствие ударило одновременно с его подтверждением.
— Ты съел душу двери, человек. Ты забрал моего раба! — Король шагает, и капюшон спадает, обнажая перемешанную груду гнилых, рассыпающихся костей с пульсирующими прожилками внутри, — И теперь ты его заменишь. Ты станешь новым вестником Чумы.
Честно? Даже не нашёл что сказать. Я даже…
— Хах… пха-ха, — рассмеялся я.
— Смех? Чую страх и гнев. Тебе не смешно.
Да нет, просто ржачно! Просто угарно! Ха-ха, истерический смех от осознания всего этого грёбанного абсурда!
Что там Судьба мне говорила? «Иди, Михаэль, спаси людей. Оборви свою судьбу злого чудовища? Можешь… м-м… просто стать ещё и Вестником Чумы сверху нахрен. Ну так, ва-банк играем, чо нет».
Пха-ха, ну какой же абсу-у-урд!
— Нет. Не хочу, — качаю я головой, и несмотря на улыбку и уверенность, мой голос подрагивает, — Найди кого-нибудь другого для своих игр!
Король запрокидывает голову, и его смех похож на жужжание тысячи пчёл:
— О, думаешь, у тебя есть выбор? Ты думаешь, это просьба? — он делает шаг вперёд, — Ты должен заплатить цену Королевству Чумы и Голода!
Воздух становится ещё гуще. Мухи вокруг начинают кружиться быстрее.
— За что⁈ — кричу я, — За то, что избавил человека от страданий? Убил? Так я сделал это своими силами! В обход бессмертия? Это — честно!
— За то, что вмешался в естественный порядок вещей! — шипит Король, — За то, что нарушил баланс. Чумное Царство должно питаться, должно поглощать! Ты забрал раба. Ты забрал инструмент! Ты мешаешь. Нам, — он ударил посохом по земле, — ТЫ МЕШАЕШЬ ОБЖОРСТВУ!
Колокол бьёт, и все мухи загудели, начиная формировать волны по всему куполу.
Странно, но именно сейчас у меня впервые побежал пот по лбу. Холодной, от ужаса. И вместе с тем — глаза полезли на лоб.
Ох… так это и вовсе… само Обжорство. Это не Герцог. Это не его эхо и иллюзия.
Это. Само. Обжорство. Первородный Грех. Во плоти.
Действительно, можно было догадаться, что мухи и крысы — это именно атрибуты Обжорства. Это же не только чума. Это и вечный голод.
Плохо дело.
Не, если смерть людей вокруг я ещё предполагал, то вот перенять роль Вестника Повелителя Мух, что не может умереть, не ощущает любви и чувств, и вынужден вечно кормить господина — уж точно не планировал.
Я протяжно выдыхаю. Успокоиться… особо не выходит. По позвоночнику бегут мурашки.
Но не успеваю я что-либо ответить, как воздух между нами начинает… трескаться? Как будто кто-то разрезает саму ткань реальности, и в образовавшейся щели мелькает серебристый отблеск!
Сначала я вижу каменную, четырехрукую женщину словно из мрамора, сильно напоминающую Линнет, жену Императора. Будто это она и разрезала само пространство! А следом…
К нам под купол из мух выходит и сам Император. Он был без пальто, в жилетке и рубашке. Рукава были закатаны, а чёрные перчатки покрыты кровью, будто он только что кого-то оперировал.
Портал закрывается, и глаза Императора замерцали алым в темноте, а густые чёрные брови медленно хмурились. Он явно сорвался с какого-то процесса.
— Кажется, у нас тут небольшое недопонимание? — спросил Виктор.
На его правой руке, видной из-под закатанного рукава, я замечаю странные письмена, словно выжженные на коже. В полумраке они слабо светятся зелёным, будто… реагируя на присутствие Чумного Короля?
Да. Чем он ближе к Обжорству — тем ярче мерцают письмена на его руке. Это что… контракт?
Он что, и сам сотрудничает с Чумным Королём⁈ Сам Дьявол⁈ Тогда на каких грёбанных условиях⁈
— О, какая встреча, — Император неспешно поправляет закатанные рукава, и письмена на его руках мерцают всё ярче с каждым шагом к Королю, — Давно не виделись, старый… друг.