- Массимо? - встревоженно прошептала она. - Что‑то случилось?
- Там мой отец, - тихо ответил он, а потом снова выругался и покачал головой. - А он умеет издеваться над другими, как никто другой.
- Похоже, это у вас семейное, - съязвила Натали.
- Нет, я совсем не похож на него, - решительно возразил Массимо. - Черт, я совсем забыл, что эта неделя посвящена дню его рождения. Значит, Грета забрала его из клиники и согласно ежегодной традиции выставляет напоказ перед нашими родственниками и друзьями.
- Твой отец живет в клинике? - Ей казалось, что Массимо дорожит своей семьей, но сейчас он смотрел на их родовое поместье, как на змеиное гнездо.
- Он алкоголик, который идет на поправку. Эта поправка, если ее можно так назвать, длится уже лет десять как. Леонардо поместил его в клинику много лет назад. Мой брат… он лучше всех устраняет то, что может причинить вред нашей репутации, нашему бизнесу. Нашему наследию.
В его словах послышалась горечь.
- Почему ты сказал, что твоя бабушка выставляет вашего отца напоказ?
- Ты разве не покопалась в грязном белье Брунетти?
Этот мужчина изменялся до неузнаваемости с такой же легкостью, как хамелеон, - вот он очаровательный негодяй, а в следующую минуту - коварный бизнесмен, решительно настроенный выведать все ее секреты, что противоречило ее интересам.
- Я же сказала, я не знала, кто ты такой и что собой представляешь.
Он неуверенно глянул на нее, а потом перевел взгляд на виллу.
- Если ты столкнешься с ними… Мой отец, сколько себя помню в детстве, постоянно буянил по пьяни. Он растратил деньги компании на личные нужды. Крутил многочисленные романы с женщинами, иногда силой вынуждая их вступать с ним в связь, устраивал шикарные вечеринки на вилле… Когда Леонардо заметил, что он творит с фондами компании, «Брунетти Файнэнсиз», бывшая одно время главным финансовым гигантом Италии, находилась на грани банкротства. Лео использовал всю свою деловую хватку и работал как проклятый, чтобы вытащить нас из долговой ямы и взять контроль над компанией в свои руки. Я в то время занимался разработкой одной компьютерной программы для торговли в Интернете. Лео привлек миллионные инвестиции и убедил меня выпустить этот продукт под своим именем вместо того, чтобы продавать его, как я изначально планировал. Тогда я создал «Брунетти Кибер Секьюритиз» и запустил свою программу, прибыль от продажи которой спасла корпорацию «Брунетти Файнэнсиз» от разорения. Сильвио, с криками и брыканием, определили в реабилитационную клинику. Мой отец до сих пор остается влиятельным человеком - очень многие из инвесторов, которых привел Лео, относятся к его поколению. Чтобы люди и дальше продолжали верить, что мы великая династия и большая счастливая семья, мы каждый год выставляем его напоказ и притворяемся любящими сыновьями.
Натали отказывалась жалеть Массимо, услышав в его словах что‑то похожее на боль.
Брунетти шантажировал ее. Этот безжалостный мерзавец даже не заметил бы ее, упади она к его ногам. Так что она не поддалась порыву прикоснуться к нему и разгладить его нахмуренные брови.
- Тогда мы не обязаны идти туда. Ты ведь можешь отказаться? Все‑таки ты взрослый человек. У тебя есть собственная компания. Кому какое дело, если…
Массимо в ответ рассмеялся, и его смех, теплый, мужской, проник под ее кожу, достигая ее сердца.
Она повернулась, чтобы глянуть на него, и растерялась еще больше, потому что его лицо в свете луны было таким красивым!
- Что? - с сарказмом спросила Натали, стараясь не обращать внимания на любопытные взгляды пары‑тройки гостей, обращенные в их сторону.
- Кажется, ты защищаешь меня. Дорогая, неужели я начинаю тебе нравиться?
Это выражение нежности окончательно смутило ее.
- Так же, как вредоносной программе может понравиться зашифрованная система, - отрезала она. - Я серьезно, Массимо, мы можем уйти?
На этот раз улыбка отразилась в его серых глазах.
- Это только отсрочит драму. В случае с Гретой лучше покончить со всем как можно быстрее. Тебе только нужно хлопать ресницами, притворяться, что ты обожаешь меня, и благодарить гостей, когда они будут говорить, как же тебе повезло.
- И как только за время нашего непродолжительного и вынужденного знакомства ты пришел к выводу, что я из тех, кто хлопает ресницами и обожает мужчин за одно их существование?
- А что тебя так волнует? - Массимо притянул ее к себе, окутав теплом своего тела.
- Ничего. Просто…
Он пристально посмотрел ей в глаза.
- Натали…
- Массимо, никто не поверит тебе.
- Не поверит во что?
- Что я твоя невеста. Что ты можешь влюбиться в меня. Я чужая в твоем мире.
Он медленно окинул ее взглядом с ног до головы.
- Ты права.
- Наконец‑то мы хоть в чем‑то согласны, - фыркнула девушка, стараясь не подавать вида, как сильно ее задели эти слова.
- Именно поэтому они и поверят. В любом случае слишком поздно. Даже она здесь.
- Кто?
Массимо развернулся и встал к ней вплотную. И Натали застыла, когда он поднял руку, чтобы коснуться ее лица.
- Та, которой я должен отправить сообщение самым дипломатичным способом из всех возможных. Я собираюсь прикоснуться к тебе, дорогая моя, хорошо?
- Нет, не хорошо, Массимо, - запаниковала она. - Почему ты хочешь дотронуться до меня?
- Я сделаю это для публики, - ответил он, но его взгляд говорил другое. - Я собираюсь прикоснуться к тебе и поцеловать и, может быть… Все, что тебе нужно, - это закрыть глаза и подумать о своем будущем, не омраченном визитами в тюремные камеры.
- Ты негодяй и извращенец, если пристаешь к женщине, которую шантажируешь.
- Хочешь, я скажу тебе чистую правду, радость моя? О том, что не дает мне покоя, в то время как следовало бы сосредоточиться на сотне других важных вещей?
- И что же это?
- Мне хочется прикоснуться к тебе. Не напоказ. Я действительно хочу этого. Уверен, мне понравится, какая ты на вкус. Каждый раз, когда ты облизываешь нижнюю губу, что случается, стоит мне посмотреть на твой рот, мне кажется, что ты приглашаешь меня сделать то же самое…
У Натали закружилась голова от страсти, звучавшей в каждом его слове.
- Я не… То есть я хотела сказать, что… - сбивчиво залепетала она.
- Натали, один поцелуй. Будь честной. Скажи, что ты не думала о том, что происходит между нами, и я ограничусь поцелуем в щечку.
Она молча кивнула, не в силах сказать ни слова.
Если бы Массимо принуждал ее, если бы схватил за руки и грубо притянул к себе, этот волнующий момент был бы испорчен, и хрупкая связь, возникшая между ними, тут же оборвалась. И Натали смогла бы включить остатки своего здравого смысла.
Но Массимо повел себя не так, как она ожидала, и земля начала уходить у нее из‑под ног, когда он взял ее за запястье, словно она была самым драгоценным из того, чем он владел, и мягко коснулся его губами. Она стояла и смотрела на этого высокомерного мужчину, склонившего голову к ее руке, испытывая искушение, которому не могли противостоять ни ее тело, ни ее разум.
Натали сдавленно ахнула, и это прозвучало так эротично, что в глазах Массимо полыхнуло пламя. Когда он притянул ее к себе, она не стала сопротивляться, отчаянно желая большего. И он не заставил себя ждать, заскользив руками по ее плечам и опускаясь ниже. Натали подумала, что навсегда запомнит, как ее грудь впервые, едва ощутимо, коснулась его груди.
Сбивчивое дыхание Массимо казалось музыкой для ее ушей, потому что оно говорило о том, что он хотел ее так же сильно, как и она его. Натали застыла, когда он обхватил ее талию, а потом снова провел ладонями вверх, и его пальцы слегка задели ее грудь. Она попыталась вырваться, но споткнулась и врезалась в него, отчего ее бедро оказалось зажатым между его бедрами.
По венам Натали пробежал электрический ток, и ей показалось, будто она теряет почву под ногами, когда Массимо наконец нежно, словно это были крылья бабочки, коснулся губами ее щеки, виска и кончика носа, а затем потерся губами о ее губы.
- Мне хотелось прикоснуться к тебе с того самого момента, когда я понял, что ты и есть тот хакер, из‑за которого я не знал покоя на протяжении многих дней и ночей.
Если бы у нее не подкашивались ноги, она рассмеялась бы, потому что Массимо целовал ее с такой технической аккуратностью, словно не собирался оставить неисследованным ни один миллиметр ее тела. Устав от ожидания, она лизнула его нижнюю губу и услышала, как он едва слышно чертыхнулся. В его глазах промелькнуло удивление, словно он тоже не был готов, что из искры, проскочившей между ними, разгорится настоящее пламя. А потом он снова повторил свои искусные пытки. Для такого сильного и крепкого мужчины у него были невероятно мягкие губы, которые лишали ее разума.
- Радость моя, ты такая сладкая и терпкая на вкус, - сипло выдавил Массимо, когда она тихо застонала, сходя с ума от его ласк.
Он скользнул рукой к ее затылку и запустил пальцы в ее волосы, а потом внезапно сжал их и потянул, заставив ее запрокинуть голову, что Натали охотно сделала.
Его глаза полыхали страстью, и на этот раз, когда он снова склонился над ней, он не стал осторожничать или спрашивать разрешения. Он жадно набросился на ее рот, а она вцепилась в его плечи, прильнув к нему и вдыхая уже ставший знакомым аромат его тела.
Натали лихорадочно водила руками по его телу, касаясь его небритого подбородка, шеи, волос и притягивая его к себе еще ближе, желая еще большего. Ей отчаянно хотелось, чтобы это безумие длилось как можно дольше. Она скользила ладонями по его груди, наслаждаясь ощущением его стальных мышц и благодаря небеса, что он додумался снять пиджак.
- Натали, я хочу большего, - прошептал он, распаляя ее своей откровенностью.
Вражда между ними исчезла, когда они оказались в жарких объятиях друг друга.
Их языки сошлись в схватке, зубы ударялись друг о друга, а поцелуй потерял свое изящество и превратился в непреодолимую жажду, приглашение к чему‑то большему.