(22 года, Москва)НЕ УХОДИ ОДНА…
«На улице дождь. На холодный асфальт…»
Посвящается Надежде
На улице дождь. На холодный асфальт
Падают капельки душ человечьих.
Корни подмокли. Зелёная шаль
Кутает ветки подруг моих вечных.
Дождик отнюдь не весёлый с утра.
Вымочил сердце, ботинки, бандану.
И я, пригорюнясь, иду со двора,
Вдыхая озон, как марихуану.
Дождь. Он впитался в шершавый асфальт.
Падают капли, чтоб вдребезг разбиться.
Жалко мне их, а себя вот не жаль.
Только зачем-то влажнеют ресницы.
Ангел и бес
Я взял и в зеркало шагнул.
Зачем? Я сам не знал.
Я просто в мир тот заглянул.
Я всё там понимал.
На лакированном столе
Роняла цвет сирень,
И в залу, будто бы извне,
Вошли за тенью тень.
И взяли за руки меня,
Хотя я их не знал,
И ярко-красного вина
Налили мне в бокал.
Но тот, что справа от лица,
Почти совсем не пил,
А тот, что слева, — без конца
Смеялся и курил.
Я им читал какой-то стих,
Я песни распевал,
Потом меня один из них
В свои покои звал.
Другой сказал мне со смешком:
— Пошли со мной, дружок.
И там, за карточным столом,
Мы скоротаем срок.
Но кто-то сверху прошептал,
Что время не пришло.
Я «до свидания!» сказал
И вышел сквозь стекло.
«Уходя за порог, позабыв закрыть окна…»
И. Ч.
Уходя за порог, позабыв закрыть окна,
Ты уходишь до ночи бродить по холмам.
И по руслам дорог бродишь ты одиноко,
Вспоминая дорогу к заветным лесам.
Там гитара моя говорит беспрестанно,
Ветер воет в деревьях, волос мой теребя.
Не пришла ты опять. И обидно и странно.
Возвращается песня, троп твоих не найдя.
Я иду туда сам по знакомым дорогам.
Может, встречу тебя, где ты бродишь одна.
Или проще дождаться тебя у порога,
Куда ты возвращаешься в поисках сна.
Жизнь
Не уходи, не возвращаясь.
Не уходи туда, где быль,
Дорога вьётся, не кончаясь,
А под ногами — только пыль.
Под сводами земного дома
Ещё звучит моя струна.
Неужто ты уйти готова?
Постой, не уходи одна.
Зов Южного Креста
По кустам в тёмном воздухе смрад
От кладбища разносится ветром.
Я хотел бы вернуться назад,
Но, увы, ещё верю приметам.
То ли стон, то ли вой, то ли плач.
Бред ночной, и душе не уняться.
И луну я сжимаю, как мяч,
Чтобы в Южном Кресте оказаться.
Диктатор
Глядя на мир сквозь живое своё отражение
И не желая снимать с мира тяжких оков —
А для кого их снимать, для сенатских ослов? —
Сулла стоял, попирая ногами вселенную.
Рим бесновался под ним, утопая в грязи.
Смерды дрались за куски человечьего мяса…
Это — высший народ, богоподобная раса —
Те, кто живут по закону: «Пойди и возьми»?!
Встал и покинул он свой безграничный конклав,
Стал уходить, но возник за спиной Катилина
И перебил его вкрадчивым голосом сына:
«Знаешь, диктатор, наверно, ты всё же не прав».
Перед концом света
При лучах заходящего солнца —
А оно угасало навек —
В направлении горизонта
Шёл последний живой человек.
То ли юноша он, то ли старец —
Молодое в морщинах лицо,
Час-другой до развязки остались,
Завершится к полуночи всё.
Что он думает, этот бродяга,
Он, последний живой на земле?
Жизнь прошла, но осталась присяга —
Раствориться в полуночной мгле.
Без причастия. Без покаянья.
Исповедать грехи не дано…
Скоро плоти с душой расставанье.
А потом… Что потом? — Всё равно.
Из поэмы «Время дорог»
А на стене автозавода,
Там, где гараж его стоял,
Он синей краской из баллона
«Любовь и дружба» написал.
Бандану завязал потуже…
Мотор завёлся и завыл,
Его «Урал», взрезая лужи,
Исчез, как не был там, где был.
Бежало время, мчались годы,
И рухнул старенький завод,
Одна лишь стенка от завода
Осталась, подпирая свод.
Девчонка местная, простая
Случайно надпись ту прочла:
«О Бог мой! Я же его знаю!
Зачем же с ним я не ушла?»
Баллон купила с синей краской,
К стене завода подошла,
С нечеловеческою лаской
Струёю надпись обвела.
«Темнота, деревья и дорога…»
Брату
Темнота, деревья и дорога,
И луна над самой головой.
Неба для двоих, пожалуй, много,
А земли так мало, братец мой!
Не печалься углубляться в мысли
О плохом — оставь для дураков,
И давай в снегу следы поищем,
Вдруг они от чьих-нибудь подков?
Или вспомним о словах поэта,
Где «…звезда с звездою говорит».
Пролетит зима, и будет лето,
А тебя, братишка, Бог хранит…
Дмитрий Чёрный(29 лет, Москва)ЗАПРЕТНАЯ ЭПОХА
Новокузнецкая-Маяковcкая
Вот беда! Когда, бывало,
Он с неистовым серпом
Проходил по полю шквалом -
Сноп валился за снопом.
cтроительный текст Сталина
cтанция
Ново
кузнецкая
третья очередь
сооружена в 1943 г.
в начале своего опаскудевшего века
вижу расправившие плечи сталинские дома
отбойный молоток на фоне колосьев
и подземь спускаясь эскалатором
в Новокузнецкую
читаю дань и гордость в расцветших
от пятиконечных звёзд листьев
в двадцати пяти арках
доблестным бойцам
великой
отечественной войны
слава
(всё та же что у греков лепнина
но крупнее уверенней
и рог изобилия и колосья и жнецы
берут начало от пятиконечной звезды
с Кремля светящей
и продолжаются батальонами
на фоне наковальни
на железе
жмущие тяжесть рабочие
тянущие к нам жизни)
запретная эпоха
нам внукам запрятана
в потолках метрополитена
зримый текст тех лет
когда не было нищих
когда не было грязи регресса
сползанья в буржуйство Москвы
а вырастали спортсмены ввысь синейшему небу
на ветру под военно-морскими знамёнами
радостным напряжением могучих рук
несли словно на блюде урожай революции
как статую превознесли свою спортсменку
с букетом победительницы
гляди на наши самолеты
на наши сады и лица
снизу освещенные словно колосьями
выросшими из пола светильниками
видишь
как мы строим
как мы светимся в празднике Родины
и придавил вдруг взгляд красной улыбкой
фюзеляж пролетающего спортсамолёта
а ниже со стен смотрят в спину
в барельеф вмешанные многие воины
всё вызолоченное оружие Советов
дула фюзеляжи гусеницы знамёна
родители-предки угрюмо и твёрдо
выгнавшие врага из нашего будущего
своими жизнями легли в наш урожай
слава героическим
защитникам
города Сталинграда
скромно почти траурно
на чёрном телеграфном стекле
желтовато названа станция
НОВОКУЗНЕЦКАЯ
(как таблички «не курить»
вывески учреждений и
номера наших квартир)
рассветайте своды
станций метро имени В. И. Ленина
смотрите сдавленные реставрацией потомки
сквозь толщи земли времён и лжи радзинской
как мы тянемся к вам
здесь в Маяковской
наши самолёты и парашютисты
в невиданно голубом небе с флагами
с праздниками
летят над садами советской весны
летят над полями жнивья
а мы пожинаем плоды
мы в пути к коммунизму
хоть гибнем в войне
мы вливаемся в металл
решёток метро
в наковальни шестерни и молоты
своим оружием и жестами
уменьшаемся в барельефах
но шепчем всегда тебе товарищ:
ПРОДОЛЖАЙ РЕВОЛЮЦИЮ
протоптанный к эскалатору мрамор
(чёрный камень оказался крепче плит
розоватых и белых
до ложбин прохоженных —
выдаётся горками)
и путь от станции Победы к
станции имени поэта где прятались от бомбёжек
где проходили выступления генералиссимуса
вам беспамятным
вам рабам доллара
пьяным потомкам Советов
шершавьте шагами по
прошлому будущего
проезжайте вверх
шары света на тонких усеченных ножках
на кубах древнего красного дерева
к потолку на свет
пятиконечных в круг вписанных звёзд
с серпом окружающим (отдающим честь) молот(у)
в каждом пятом углу
Рифмы
(На 4 октября 2003)
В каждый джип — гранату!
В каждый банк — снаряд!
Классовой расплаты
Красный мы отряд.
Ваш жирок подщёчный,
Ваши лыбы пошлые —
Прошлому пощёчина,
Трудовому прошлому.
Десять лет хозяева
Недр, земли и воли
Нас ни в грош не ставили,
Только не пороли.
Но подрос подросток,
Песен новых хочет —
Не про «тонешь-тонешь»,
А про комсомольцев.
Видя тел продажность,
Видя денег шоры —
С прошлым он срастается,
С настоящим в ссоре.
В каждый джип — гранату!
В каждый банк — снаряд!
Классовой расплаты
Красный мы отряд.
Нам пятнадцать-двадцать,
Мы другим пример:
Мы твои последыши,
Наш СССР.
В чаще у столицы,
Бывшей пролетарской,
Будущей всемирной
Центрокоммунарской.
В каждый джип — гранату!
В каждый банк — снаряд!
Классовой расплаты
Красный мы отряд.
Гриндера, банданы,
Акаэмы, песенки:
Градопартизаны —
Не капээсэсники.
Ведь терять нам нечего,
Кроме будней смертности:
Мы за вековечное
Младочеловечество.
Власть стране — советскую,
Недр богатства — каждому,
Деприватизацию
И экспроприацию!
Нету рифмы проще
Той, что под курком:
Буржую — пулю,
Стране — ревком!
Гимн шестидесятника
(Политическая сатира на А. Дементьева)
Никогда ни о чем не жалей, россиянин:
Ни советской отчизны, ни преданных дел —
Пусть свобода, как пел пуделек*, воссияет,
Та свобода, что — каждому, брат, свой удел.
Никогда, никогда не завидуй богатым —
В том их труд, а не твой и подобных тебе,
Кто-то стал олигархом, а кто-то — магнатом,
Но зачем ворошиться тебе в их судьбе?
И не пробуй понять, отчего так вдруг сталось:
Как Советский Союз рассоюзился вдруг —
Лишь бы собственность частная свята осталась,
С остальным же — возьмем мы тебя на испуг.
Мы шарахнем из танков по Дому Советов,
В Беловежье расторгнем народный Союз —
Сами сделаем то, что из вражьих заветов:
Что исполнить не смог ни фашист, ни француз.
Никогда не греши, не бунтуй против власти,
Не мешай олигархам страной торговать.
Как из банка — бомжа, прогони в одночасье
Коммунистов из Думы, заставь их молчать.
Так уж Богом дано, ты смирись, россиянин:
Сверхдержаве колонией стать суждено.
Если власть, что в Кремле, капитал назначает
За такую судьбу, — знать, навек решено.
Россиянин, ступай к буржуям с покаяньем,
Что когда-то восстал, за семнадцатый год!
Кто-то нефть продаёт, кто-то лес вырубает:
Не мешай, ты уже не советский народ.
И не верь болтовне о какой-то там цели,
О заре коммунизма, что светит в веках, —
Если раз уже выстроить рай не сумели,
Значит, вечно нам тлеть на буржуйских углях.
Никогда-никогда ни о чем не жалейте!
Ни о вкладах пропавших, ни об СССР —
В катастрофах, в руинах пляшите да пейте:
Евтушенко с Дементьевым в том вам пример.