С глубоким сожалением они в последний раз посмотрели на нас, медленно поклонились, взяли какую-то малость из еды и понуро пошли, а затем быстро-быстро побежали, исчезнув навсегда.
Что с ними стало? Не попали ли под огонь или под танки? А может быть, их расстреляли свои?
Будучи в Ленинграде в канун 40-летия Победы, я об этом эпизоде написал заметку в «Ленинградскую правду»: «Где ты, девушка из Луги?». Каково же было мое удивление, когда этот материал, изуродованный цензурой, поместили в книге «Память. Письма о войне и блокаде». Лениздат, 1985 год.
Борьба с танками дело нешуточное и вовсе не такое, как это изображается в кинокартинах. На наше счастье, танки не пошли на нас, видимо, высотка скрыла нашу роту от немецких наблюдателей.
Высокое нервное напряжение при принятии решения о рациональных действиях роты по отражению атаки этих стальных чудовищ несколькими противотанковыми гранатами, которыми располагала рота, переключило на какое-то время моё внимание к окружающей действительности и машинальному выполнению приказа на новое сближение со вторым батальоном. Поэтому не помню, при каких обстоятельствах рота вновь соединилась с остатками батальона, но запомнил, что после этого мы начали движение гуськом по лесной тропе вдоль высокой лесистой гряды, не встречая сопротивления. Комбат, кажется, не выставил боевого охранения, что заставило меня насторожиться и зорко поглядывать по сторонам. Двигаясь не спеша, на ходу отдал приказ своим командирам взводов о самостоятельном занятии круговой обороны в случае внезапного нападения врага. С комбатом мне говорить было не о чем, поэтому и держался от него на расстоянии. Он тоже ко мне не проявлял никакого интереса, не спросил даже фамилии. Отчужденность была налицо. Переподчинение подобного рода, по моему мнению, положительных результатов, как правило, не даёт. Сиюминутная затычка не может существенно повлиять на общие результаты боевых действий.
Геннадий ЗюгановСТРОИТЕЛЬ ДЕРЖАВЫ
Сталин. Это имя накрепко связано с историей нашей страны. Оно во многом воплотило в себе весь XX век — самый динамичный и самый бурный, самый плодотворный и самый разрушительный в истории человечества. Век, на протяжении которого цивилизация шагнула сразу на несколько ступеней вперед. В горниле XX столетия, в непрерывных переменах и жизненных ломках, в кризисах и взлетах, во все более острых социальных конфликтах и революциях, в двух мировых войнах и космической эпопее ковался новый человек, вступивший в третье тысячелетие. И во всех этих делах, на всех поворотах истории Сталин и память о нем играли важнейшую роль.
Со Сталиным связаны самые трагические и великие страницы нашей истории. Революция и разруха, вызванная гражданской войной и империалистической интервенцией. Индустриализация и коллективизация, превратившие СССР в одну из ведущих мировых держав. Давление капиталистического окружения и постоянная угроза нового нашествия. Смертельная схватка с фашизмом, отнявшая жизнь у 27 миллионов советских людей, и невиданные трудности восстановления народного хозяйства. Последовавшая затем «холодная война». Прорыв в космос и обретение страною ранга сверхдержавы. И многое, многое другое. Все это наложило свой отпечаток на судьбу и облик нашей страны, на характер ее народа. Обусловило жесткость, а подчас и жестокость государственной системы, перекосы в идеологической и политической сферах.
И все же тот, кто ищет простых и прямолинейных решений при анализе сталинской эпохи, обречен на неудачу. В вопросе о Сталине плодотворен только диалектический метод.
Есть все основания утверждать, что личность Сталина сродни самым грандиозным фигурам эпохи Возрождения, которая так же, как и ушедший век, знаменовала собою переход человечества на новый виток исторического развития.
Сын своего времени, Сталин нес в себе все его отличительные черты. Безграничную устремленность вперед и груз былого. Высоту и величие свершений и способность ради главного дела жестоко обращаться с людьми. Редкостную гибкость в делах и огромный запас знаний, но вместе с тем и ошибки в, казалось бы, очевидных ситуациях. Искреннюю бескорыстность и упоение властью, подавлявшее подчас другие чувства. Расчетливость и осторожность в делах государственных и размашистость поступков, бьющих по судьбам миллионов людей так, что потом приходилось долго и мучительно исправлять. Все это Сталин.
Воздействие Сталина на ход исторических процессов столь велико, что его личность просто не могла не быть подвергнута мифологизации как при его жизни, так и после смерти. При этом и в отечественной, и в мировой истории оценка сталинской эпохи была надолго отдана на откуп демагогам и конъюнктурщикам. Пристрастные «оценщики» великого и непростого времени ни на что другое, кроме «тридцать седьмого года», старались не обращать внимания. И это их выдает с головой. Ведь именно 37-й год — при всей своей трагической противоречивости — смел с политической сцены в первую голову тех, кто, по словам Ленина, «примазался» к великой народной революции. Тех, кто «расказачивал» и «раскулачивал», утверждал «пролетарскую культуру», сбрасывая Пушкина «с корабля современности». Тех, кто рушил храмы и уничтожал честных беспартийных «спецов». Тех, кто грезил о «мировом пожаре», в котором России отводилась роль заурядной «охапки хвороста».
Эти «товарищи» и их потомки так и не простили Сталину его программной статьи «Головокружение от успехов», положившей конец «коллективизаторскому» произволу в деревне. Не простили возобновления преподавания в средней и высшей школе русской истории. Не простили запрещения спектакля Камерного театра «Богатыри» по пьесе Демьяна Бедного за глумление над Крещением Руси. Враги и ненавистники России не забыли ему тоста за здоровье русского народа. Не забыли и многого другого.
Зато знаменитый русский писатель Михаил Булгаков очень высоко оценил поворот Сталина к восстановлению в нашей стране общеисторических, общенациональных, общегосударственных ценностей. Линию на удержание и продолжение преемственности российской истории. Оценил и автора этого исторического поворота в своей замалчиваемой ныне пьесе «Батум».
Сталин оставил огромное теоретическое наследие, не потерявшее своего значения и по сей день. Ему, рисуемому недругами «заскорузлым догматиком», принадлежат такие слова: «Было бы смешно требовать, чтобы классики марксизма выработали для нас готовые решения на все и всякие теоретические вопросы, которые могут возникнуть в каждой отдельной стране спустя 50–100 лет, с тем чтобы мы, потомки классиков марксизма, имели возможность спокойно лежать на печке и жевать готовые решения». Эту мысль очень полезно помнить, имея дело с теми, кто, произнося слово «марксизм» или «рабочий класс», полагает, будто тем самым разом решил все стоящие перед коммунистами проблемы. Будто тем самым вскрыл суть нашей эпохи и наметил пути решения ее самых жгучих проблем. Марксизм есть средство познания и преобразования современности — таков был сталинский завет.
Исключительный интерес и значение представляет для нас, по сути, политическое завещание Сталина — его речь на XIX съезде КПСС. В ней он провозгласил органическое слияние классовой борьбы за социализм с борьбой за национальную независимость и суверенитет, за демократические права и свободы трудящихся.
Закрывая съезд, Сталин так напутствовал представителей зарубежных коммунистических и демократических партий, имея, в частности, в виду «маккартистские» процессы в Америке и усиливающуюся гонку вооружений после объявления социалистическим странам «холодной войны»: «Раньше буржуазия позволяла себе либеральничать, отстаивала буржуазно-демократические свободы. Теперь от либерализма не осталось и следа. Знамя буржуазно-демократических свобод выброшено за борт. Это знамя придется поднять вам и понести его вперед, если хотите собрать вокруг себя большинство народа. Больше некому его поднять.
Раньше буржуазия считалась главой нации, она отстаивала права и независимость нации, ставя их „превыше всего“. Теперь не осталось и следа от „национального принципа“. Знамя национальной независимости и национального суверенитета выброшено за борт. Это знамя придется поднять вам и понести его вперед, если хотите быть патриотами своей страны, если хотите стать руководящей силой нации. Его некому больше поднять».
Перечитывая сталинские строки сейчас, видишь: это программа деятельности коммунистов и в новой исторической обстановке, когда под напором «глобализации» по-американски разрушается всякое понятие о национальном суверенитете.
О каком «концерте наций» можно говорить после событий в Югославии и Ираке? О каких демократических свободах по западному образцу может идти речь, если, к примеру, даже известный западный политический деятель, интеллектуал Наум Хомский характеризует происходящее в Америке так: «Правительство США пытается воспользоваться ситуацией для того, чтобы продвинуться в реализации собственных целей — милитаризации (в том числе и милитаризации космоса, кодовым обозначением для которой является „противоракетная оборона“); свертывания социальных демократических программ; затушевывания негативных последствий корпоративной „глобализации“, полемики по вопросам состояния окружающей среды, страхования здоровья и т. д.; установления режима благоприятствования для концентрации капитала у немногих (чему, например, должна послужить отмена налогов на корпорации), дисциплинирования общества, в перспективе — искоренения публичных дебатов и протестов».
В «корпоративной глобализации», по определению того же Н. Хомского (впрочем, как было и в «фашистском проекте», добавлю я от себя), России предназначено быть «политической калекой», «сырьем» для подпитки Нового мирового порядка. Театром военных действий для будущего противостояния с исламским миром и Китаем. Какого патриота своей страны может устроить подобная перспектива?
Вот поэтому сегодня мы все чаще говорим о «русском социализме», то есть о путях гармоничного соединения русской национальной самобытности, нашего многовекового исторического опыта с лучшими достижениями советского, социалистического строя.