Другая формула, отображающая взгляд де Голля — «Европейская Европа». 29 июля 1963 г. на пресс-конференции он заявил: «Франция хочет быть Францией в Европе, которая должна быть европейской». В этой формуле заключался глубинный смысл отделения европейского мира от англосаксонского, который, по де Голлю, представляют Англия и США. Западноевропейское сообщество, по его мнению, было средством, «чтобы некоторые другие страны, прежде всего Великобритания, перестали увлекать за собой Запад к атлантической системе, несовместимой с возможностями европейской Европы…». Великобританию де Голль традиционно относил к англосаксонскому лагерю и упорно препятствовал ее вступлению в «Общий рынок». Здесь сказывались уроки Второй мировой войны, когда де Голлю как руководителю движения «Свободная Франция» приходилось отстаивать интересы своей страны перед своими западными союзниками. Высказывание Уинстона Черчилля, что, если придется выбирать «между Европой и морем», он выберет море, и его действия сформировали у де Голля представление, что Англия — «троянский конь» США. Поэтому, когда Англия поднимала вопрос о своем вступлении в «Общий рынок», де-голлевская Франция голосовала против. В «Общий рынок» Англия вошла лишь при следующем президенте Франции, Ж. Помпиду, в 1973 г.
Третья формула — «Европа от Атлантики до Урала» — самая ранняя. Еще до прихода к власти де Голль заявил: «Я уверен, что если поставленная на ноги и правильно руководимая Франция возложит на себя инициативу призвать Европу к объединению, то вся атмосфера в Европе от Атлантики до Урала изменится и все люди как здесь, так и за „железным занавесом“ почувствуют это». Де Голль всегда видел Европу целостной и не хотел признавать ее раскола. Ставка на общеевропейский фактор — одна из основных черт его политики, несшая в себе тенденцию к разрядке. В понимании же де Голля Советский Союз никогда не переставал быть частью Европы.
Де-голлевская формула разрядки «Европа от Атлантики до Урала» была воспринята в Советском Союзе по-иному, чем смысл, который хотел придать ей де Голль. В ней усмотрели цель «либерализации», «размягчения» режима в социалистических государствах Восточной Европы. Кроме того, советское руководство насторожили ее географические рамки, которые «разделяли» территорию СССР. Известным историком-франковедом М. Ц. Арзаканян в архиве внешней политики РФ была найдена любопытная записка, переданная 20 сентября 1962 г. послу Франции в СССР Морису Дежану, в которой говорилось: «Если допустить, что в выступлениях Президента Французской республики речь идет об организации сотрудничества всех европейских государств в интересах „мира и прогресса от Атлантического океана до Урала“, тогда возникает вопрос, почему же в этих выступлениях говорится об СССР не как о государстве в целом, а лишь о части территории Советского Союза, а именно о территории до Урала?» (1). Хрущев писал об этой формуле: «Что такое Европа до Урала?…Мы, например, хотели бы, чтобы вся Европа от Урала до западных границ стала социалистической… Западные политические деятели имели в виду то же самое, только наоборот, на основе капитализма» (2). Многозначность и политическая размытость формулы позволяли трактовать ее по-разному.
Подчиняясь духу времени, в Советском Союзе увидели в этой формуле стремление Франции распространить влияние Западной Европы на социалистические государства Восточной Европы. Так, посол СССР во Франции Виноградов писал в донесениях в МИД СССР: «Выдвинутая де Голлем идея создания Европы от Атлантики до Урала, осуществление которой в более далекой перспективе мыслится на базе западноевропейского военного союза в условиях, когда… произойдет изменение соотношения сил в Европе в пользу империалистического лагеря, носит враждебный СССР и другим социалистическим странам характер и преследует цели подрыва социалистического лагеря» (3).
Вплоть до второй половины 1963 г. у Франции и СССР оставались натянутые отношения из-за противоречий по алжирскому и германскому вопросам, стремления де Голля в начальный период президентства составить триумвират управления НАТО, в котором Франция играла бы равную роль с Англией и США. Конечно, президент Франции желал осуществить баланс во внешней политике, активно сотрудничать с Западом и Востоком, но в условиях «холодной войны» это не удавалось. В моменты кризисов и скандалов между СССР и США де Голль практически всегда солидаризировался со своим заатлантическим партнером в ущерб франко-советским отношениям.
В 1963 г. между СССР и США наметилась тенденция к потеплению отношений. Франция ограничилась наблюдением и тщательным анализом происходившего. Опасения де Голля, что последствия договоренностей СССР и США приведут к ущербу в военной мощи Франции, привели к тому, что он отказался участвовать в Договоре о запрещении ядерных испытаний в трех сферах, так как ядерная программа Франции находилась в состоянии развития. Этот отказ явился частью внешнеполитического воззрения де Голля, который выступал за многополярное устройство мира. Протестуя против двухполюсной (США-СССР) ядерной системы и рассматривая Францию в качестве будущей автономной ядерной силы, де Голль счел, что не пришло время для подписания Францией подобного договора, так как ее ядерная система была слишком слаба. Отвечая на взрыв критики, де Голль мотивировал отказ тем, что ядерный потенциал Франции не представляет такой опасности для СССР и США, как представляют их ударные силы друг для друга. Если де Голль и признавал необходимость разоружения, то считал, что это относится прежде всего к сверхгигантам, владеющим ядерным вооружением в большем количестве. В то же время этот факт показывает, что де Голль не равнялся в деле решения мировых проблем ни на СССР, ни на США и вел политику, максимально отвечавшую интересам Пятой Республики.
Несмотря на существовавшие разногласия, в конце 1963 г. франко-советские отношения начали заметно улучшаться. Французские современники объясняли это потеплением общей политической атмосферы после Карибского кризиса в октябре 1962 г., едва не поставившего мир на грань ядерной войны. На самом деле существовал еще ряд факторов, способствовавших сближению Франции с Советским Союзом. Во второй половине 1963 г. Франция оказалась в некоторой «дипломатической изоляции». Ведение самостоятельной национальной оборонной политики, осложнение отношений в НАТО, малоэффективные результаты сближения с ФРГ, противоречия с Великобританией в связи с вопросом ее вступления в «Общий рынок» явились причинами охлаждения отношений Франции не только с США, но и с некоторыми западноевропейскими соседями, которые, в частности, предпочли американский ядерный зонтик возрастанию силового влияния Франции.
Помимо этого международная обстановка после Карибского кризиса была благоприятна для проведения политики самостоятельности Западной Европы, так как кризис показал нежелательность и опасность разговора сверхдержав на «языке угроз». Обладая политической интуицией, де Голль одним из первых среди политических деятелей почувствовал изменение психологической атмосферы в мировой политике, свидетельствовавшее об окончании периода острых международных кризисов, что не могло не сказаться на его стремлении продолжать политику постепенного освобождения Франции и Западной Европы от влияния США. В 1964 г., объясняя необходимость оставления американскими войсками французской территории, де Голль подчеркнул, что исходит из простого принципа: «Когда возникает угроза мирового конфликта, Франция первая — и единственная — выражает солидарность с американцами. Когда дела идут нормально, Франция первая кладет конец зависимости Европы от американцев» (4). Из этого следует, что ничто уже не мешало де Голлю как проводить политику самостоятельности Западной Европы, так и развивать отношения с Советским Союзом. Он не только выступил за потепление отношений между СССР и США, но и умело воспользовался им.
По мере улучшения франко-советских отношений, когда зазвучали слова о том, что Франция и СССР должны встать в авангарде европейской разрядки, советское руководство более объективно восприняло формулу «Европа от Атлантики до Урала». Пиком потепления франко-советских отношений явился исторический визит де Голля в СССР с 20 по 30 июня 1966 г.
Следует отметить, что впервые де Голль посетил СССР (как глава Временного правительства Франции) ещё в годы Второй мировой войны. В 1944 году он проделал сложный путь в Москву, чтобы встретиться со Сталиным и заключить Договор о союзе и взаимной помощи. В беседе с главой Советского государства де Голль подчеркнул: «…французы знают… что именно Советская Россия сыграла главную роль в их освобождении». Тем самым он намекнул, что советские войска были способны освободить Европу, даже если бы не открылся Второй фронт. Оставаясь антикоммунистом, де Голль высоко оценивал роль Сталина, подмечая, что в годы войны он «старался выступать не столько как представитель режима, сколько как вождь извечной Руси». Существует версия, что в ходе визита в СССР в 1966 году президент Франции де Голль выразил желание посетить могилу Сталина у Кремлевской стены и несколько минут молча стоял перед ней, взяв под козырек, отдавая дань уважения великому союзнику по антифашистской борьбе.
Одним из основных вопросов, обсуждавшихся между де Голлем и советским руководством 21 июня 1966 г., явился вопрос о роли США в деле урегулирования европейских проблем. Впервые Брежнев высказал мысль о созыве общеевропейской конференции, в которой, как он считал, США участвовать не будут. Де Голль же, в свою очередь, говорил, что нельзя изолировать полностью США от решения европейских вопросов, так как «…они участвовали в войне и имеют определенные права в отношении Германии». Корреспондент агентства Франс пресс Бернар Тесолен телеграфировал из Москвы 22 июня 1966 г., что генерал де Голль «считает, что конференция, основанная на том принципе, что Соединенные Штаты не заинтересованы в безопасности Европы, не имела бы шансов на поддержку со стороны Англии или некоторых других западноевропейских стран» (5). Здесь выражалась мысль, что участие США в общеевропейской конференции необходимо, учитывая их сильное политическое влияние на многие западноевропейские государства, в частности Англию и ФРГ. Изоляция США от участия в конференции означала бы протест этих государств и вероятность того, что через них Соединенные Штаты могли внести дестабилизацию в процесс решения европейских проблем.