овно наоборот. Вместо того чтобы размножиться, я исчезаю в щели. Так понятно?
– Нет, – признался Август. – Но ты видишь там монстра?
Кейт кивнула.
– Это не всегда дается легко и не всегда отчетливо – мягко говоря! – но что-то есть.
Август заколебался.
– Ты сравнила процесс с вирусом…
Кейт сразу поняла, что он пытается сказать.
– Я не заразна.
– Уверена?
Кейт вспомнила пожилую женщину в торговом центре – как та схватила ее за подбородок и приподняла лицо.
– Считай, что теория проверена на практике.
Глаза у Августа сделались круглыми, как блюдца.
– Расслабься, – усмехнулась Кейт. – Никто не пострадал.
Она позволила себе бросить взгляд в зеркало.
Стены в отцовском пентхаусе были целиком из стекла, и город лежал перед смотрящим как на ладони. Здесь же стены были сплошными, с небольшими окнами, но Кейт запросто могла сказать, какая из стен обращена на север. Линию легко отыскать по свету – тонкая светящаяся ленточка рассекала город, – а где-то за ней высилась окутанная тьмой башня Келлума Харкера.
– А насчет Слоана… все правда? – спросила Кейт, помолчав немного.
От имени «Слоан» во рту остался мерзкий привкус.
Глаза Августа снова округлились.
– Откуда тебе известно?
– Когда Соро поймал меня, я убегала от человеческой банды из Северного города. Они были в металлических ошейниках…
– Клыки, – перебил ее Август.
– Когда они загнали меня в угол, один из них упомянул Слоана. Он заявил, что я в его вкусе. – Кейт скрестила руки на груди. – Что он имел в виду, черт побери? И как Слоан вообще умудрился выжить?
– Мы точно не знаем. После смерти Келлума начался хаос. Монстры следовали за Харкером и подчинялись ему. Никто не представлял, что они могут натворить, рассеялись они или объединены. – Август пригладил волосы. На лице отразилась тень усталости. – Некоторые горожане попытались взять дело в свои руки, ввели комендантский час, установили какое-то подобие порядка. Казалось, что у них может получиться. А потом вернулся Слоан.
Кейт пробрала дрожь.
– К тому моменту, как мы поняли, что происходит… – Август не договорил. Глаза спрятались в тени темных ресниц. – Полные три ночи и три дня. Этого хватило.
Кейт не удивилась. Слоан всегда желал царствовать.
– Если бы я знала, – сказала она, – вернулась бы раньше.
Август вскинул подбородок.
– Тогда я рад, что ты не знала.
– Ты настолько рад меня видеть?
Август замялся. Кейт поняла, что он хочет соврать, но не может.
– Оглянись, Кейт. Надо быть на редкость жестоким, чтобы обрадоваться, увидев тебя здесь.
– Ты когда-то пригласил меня остаться.
– Обстоятельства изменились.
– Значит, так. – Кейт, раздраженная и изнуренная, покачала головой. – Что еще мне следует знать? – На лице Августа промелькнуло какое-то странное выражение, но слишком быстро, чтобы его понять. – Ну, давай?
Поколебавшись, Август сказал:
– Ильза выжила.
Пауза была слишком длинной, а ответ, когда он все-таки прозвучал, слишком поспешным.
Чего-то она все-таки не знала.
– Чудесно, – сказала Кейт.
– Она потеряла голос, – хмуро добавил Август.
– Но она жива.
Август качнул головой. Интересно, почему он свернул к частичной правде и от какого разговора уходит? Что он скрывает? Но ей так и не удалось задать свой вопрос.
– Ты, наверное, устала, – сказал Август. Он вновь заговорил официальным тоном, а Кейт слишком измучилась, чтобы допытываться, сражаться, чтобы схватить его за плечи и трясти до тех пор, пока не вернется настоящий Август, тот, которого она знала.
Поэтому она просто кивнула и позволила ему отвести ее по коридору в комнату с открытой дверью.
В отличие от ее жилища в Харкер-Холле, стерильного помещения, которое она пыталась сделать своим, эта комната идеально соответствовала Августу, от шатких стопок книг по философии и астрономии до плеера, валяющегося на смятых простынях, и футляра скрипки, прислоненного к изножью кровати.
Здесь, в этом месте, Август сделался еще более замкнутым. Кейт потратила достаточно времени, прячась за собственными стенами, чтобы при встрече распознать баррикаду.
Рукава у Августа были закатаны, Кейт указала на отметины, обвивающие предплечья.
– Сколько уже дней?
Август взглянул на руки и заколебался, словно сам толком не помнил. Но эта неуверенность больше подходила ему. Он не ответил, вместо этого подхватил футляр и собрался уходить.
– Можешь занять кровать.
– А ты где будешь спать?
– В гостиной есть диван.
– Так почему бы мне не спать там?
Это был вызов. Кейт знала ответ. Она просто хотела посмотреть, что он скажет. Она взглянула на дверную ручку у него под рукой, на вделанный в нее замок.
Но Август не повелся.
– Отдохни, Кейт.
У нее оставалась еще добрая дюжина вопросов: про ФТФ, про него самого, про ее невнятное будущее, но усталость сомкнулась у нее над головой и потянула вниз. Девушка опустилась на постель. Та оказалась мягче, чем Кейт ожидала, и пахла свежим бельем. Август уже закрывал дверь.
– Сто восемьдесят четыре, – сказала Кейт.
Август притормозил.
– Что?
– Сто восемьдесят четыре дня, как я покинула Истину. И столько же со дня твоего падения, если ты вдруг не можешь припомнить.
Август ничего не ответил, лишь закрыл за собой дверь.
А Кейт осталась размышлять, не ошиблась ли она. Вдруг Август срывался после ее ухода?
Это объясняло бы его холодность.
Но тот Август, которого она знала, сражался бы изо всех сил, лишь бы удержаться.
Кейт услышала, как щелкнул замок, и закатила глаза, но вставать не стала. Может, она и сменила одну камеру на другую, но в этой хотя бы есть кровать. Зеркал тут не было, и Кейт была благодарна за такую маленькую радость.
Ее сумка стояла рядом. Кейт пошарила в ней, вытряхнула содержимое на кровать. Она знала, что обнаружит. Все ее оружие исчезло. Конфисковано. И планшет тоже.
Кейт ощутила укол досады. Но даже если бы у нее появилась связь, если бы она смогла написать Стражам и Райли, что бы она сказала?
«Пока жива. Надеюсь, вы тоже?»
Кейт повалилась обратно на кровать и попыталась успокоиться. Вокруг был знакомый запах Августа и незнакомая комната, чужая постель и свет, пробивающийся из-под двери, и в голове бродили мысли.
«Где ты?» – спросила она себя, и ответ явился без промедления: она у Райли, на диване, режет пиццу. Бубнит телевизор. Она рассказывает Райли про тень в голове, про Рика и зеленую зону, про Клыков, про Соро, про гонку через красную зону, про бетонную комнату. Райли кивает и слушает. Но он растаял прежде, чем успел что-либо ответить, и на его месте появился Август, с его холодным взглядом и снова прозвучавшими в ее сознании холодными словами:
«Тебе вообще не следовало возвращаться».
И Кейт, лежа в темноте, впервые подумала: «А может, он прав?»
Август посмотрел на отметины у себя на коже.
«Сто восемьдесят четыре».
Все это время Кейт считала.
А когда он сам перестал считать?
«Обстоятельства изменились».
Он вернулся на кухню и попытался привести мысли в порядок.
«Я изменился вместе с ними».
Он постучал по комму.
– Центр, это Альфа.
Три коротких мига тишины.
– Альфа? – В голосе Филлипса чувствовлась неуверенность. – По журналу ты ночью свободен.
– А у монстров тоже появились выходные? – поинтересовался Август. – Найди мне работу.
– Я не могу.
– Это еще почему?
– Ты отстранен.
Генри.
Напряжение у него внутри все увеличивалось.
– Дай мне поговорить с ним.
– Он сейчас ведет конвой из южной Пустоши.
– Соедини меня с ним.
Короткая череда гудков и голос Генри.
– Да, Август?
– С каких пор я отстранен?
– У тебя уже есть задание. Когда я вернусь, ты расскажешь, что смог узнать. А до тех пор ты отвечаешь за Кейт Харкер.
Август набрал побольше воздуха.
– Я не…
– Это приказ.
– Генри!..
Но в комме затрещали помехи, и Август понял, что отец отключился.
Август врезал кулаком по рабочему столу. На миг руку пронзила боль, но быстро ушла. Август пригладил волосы. Возможно, Генри прав. Он действительно устал, устал до мозга костей. Он оттолкнулся от стола и отправился в гостиную и там, выключив свет, улегся на диван. Если прислушиваться, слышно было, как за дверью спальни ворочается Кейт. Шесть месяцев, а она все такая же неугомонная и дышит неглубоко.
Почему ты вернулась?
Август попытался сосредоточиться на мягких шагах Аллегро где-то в комнате Ильзы, на отдаленных звуках движения на нижних этажах. Он закрыл глаза и почувствовал, как его тело глубже погружается в подушки дивана, но чем тише становилось в комнате, тем громче звучал в его сознании голос Кейт.
«Что с тобой случилось?»
Выражение ее лица, когда он вынудил ее говорить правду, эта ужасная смесь потрясения от измены и отвращения.
Это не я, – хотелось сказать Августу.
«Нет, ты», – заявил Лео.
«Что с тобой случилось?» – не унималась Кейт.
«Ты был слаб», – сказал его брат.
«Что с тобой случилось?»
«Теперь ты силен».
«Что с тобой случилось?»
Август заставил себя встать, перебросил через плечо ремень скрипичного футляра. Он не нуждается в задании. В темноте и без того таится множество проблем.
Их личный лифт стоял открытым. Август зашел в кабинку, нажал на кнопку вестибюля. Дверь закрылась. Август увидел расплывчатое отражение. Неровная стальная поверхность исказила его черты, стерла все, кроме общих очертаний.
Август ждал, что лифт начнет спускаться, но тот не сдвинулся с места. Август снова нажал на кнопку вестибюля. Безрезультатно. Тогда он нажал кнопку, открывающую двери. Двери не открылись.
Август вздохнул, поднял голову и посмотрел в глазок камеры наблюдения, хоть и знал, что от его прямого взгляда картинка исказится.