Она подалась вперед.
– Но куда же ты делся?
Август начал отвечать, но тут на стол опустился поднос, так громко, что Кейт с Августом дружно вздрогнули. Харрис перекинул ногу через скамью. Ани с Джексоном тоже. Кейт застыла недвижно, и некоторое время все молчали. Напряжение тянулось, будто нота, переливчатая и хрупкая.
Тишину нарушил Харрис.
– Нету бифштекса, – печально пробормотал он.
– А я тебе говорила! – протянула Ани и наколола на вилку кусок вялой брокколи.
Кейт встала.
– Куда ты? – спросил Август, но девушка уже шла прочь.
Август беззвучно выругался и кинулся следом. Сотни глаз провожали их.
– Кейт!
– Прекрасно, – она вышла в вестибюль и направилась прямиком к ближайшему выходу. – Ты делаешь то, что должен, но и я тоже. Я целый день играла в учебку, но я больше не намерена сидеть сложа руки. Ты можешь страдать экзистенциальным кризисом, изображать из себя крутого плохого монстра – но здесь, в городе, находится настоящий демон, и я собираюсь найти его, с тобой или без тебя.
– Я не могу позволить тебе уйти без…
– Тогда присоединяйся. Помоги мне уничтожить ту тварь. Или не стой у меня на пути.
Август схватил ее за руку.
– И что ты будешь делать, когда найдешь его, Кейт? Как ты собираешься его убить? Ты уверена, что сумеешь его убить, притом что он запустил когти тебе в голову?
Он смотрел, как она пытается сказать «да», выговорить слова, застрявшие в горле. Когда Кейт ответила, голос ее дрогнул.
– Я не знаю, – проговорила Кейт, посмотрев ему в глаза. – Но чтоб мне пусто было, если я позволю ему убить меня! Ты можешь не желать сражаться со своими монстрами, Август. Но я сражаюсь со своими.
Сунаи вздохнул, повесил скрипку на плечо и взял девушку за руку.
– Идем.
Свежий прохладный воздух хлынул в легкие Кейт, и на мгновение у нее закружилась голова от наслаждения – как хорошо было оказаться под открытым небом, пусть даже и ночью!
Как там Генри Флинн сказал про темноту? Вроде бы что она дает ощущение свободы.
Полоса УВФ-света окружала Компаунд, защищая его от опасностей. Когда Кейт увидела освещение впервые, это была лишь тоненькая белая полоска под краем мешка, надетого ей на голову. Теперь полосочка раскинулась полотнищем шириной с дорогу. Своеобразный крепостной ров. Такие же полосы, только поуже, окружали несколько соседних зданий – наверное, казармы, пристроенные к центральному зданию ФТФ. Но остальной город был погружен во тьму. Кейт никогда не видела его таким.
Темнота нервировала.
Она была не простым отсутствием света – чем-то большим.
Ночь за светящейся полосой извивалась и корчилась, а тени оттуда шептали ей: «Привет, маленькая Харкер».
Кейт чувствовала, как в ней нарастает стремление к схватке. Всю жизнь она держалась за это чувство, как за рукоять ножа, и вот теперь изо всех сил старалась справиться с ним.
Девушка двинулась вперед. Ее тень растворилась в свете ленты. В отдалении неярко светилась Линия, а за ней темной громадой высилась башня ее отца. Башня Слоана.
Кейт представила Слоана в пентхаусе: глаза, как рдеющие угли, тошнотворно слащавый голос, кончик языка, скользящий по острым зубам.
«Я убъю его, – подумала она. – Не торопясь».
Все мысли Кейт сосредоточились на отчетливой, прекрасной картине – как она проводит серебряным клинком по телу Слоана, срезая сероватую кожу по кусочку, обнажая темные кости…
Август схватил ее за рукав.
Ее ботинки скользнули за край светящейся полосы.
– Вот, – сказал Август, доставая из кармана планшет. Он постучал по экрану, и секунду спустя тот сделался светоотражающим. Превратился в зеркало. – Ты сказала, что таким образом видишь его у себя в голове. Давай смотри.
Кейт тут же потянуло посмотреть на экран, но она сопротивлялась.
– Я тебе не личный миноискатель. Если я увижу, где он, то мы идем вместе.
Август кивнул. Он крепче сжал футляр, а Кейт сказала себе, что это обязательно сработает. Она выследит монстра, а Август убьет его, и кошмар у нее в голове прекратится. Еще она убьет Слоана, а потом вернется в Процветание, к Стражам и Райли.
Это не будет другой жизнью и другой Кейт. Только ее собственная жизнь, здесь и сейчас.
Кейт выдохнула, повернулась к зеркалу и собралась с силами.
«Где ты?» – спросила она у стекла – и провалилась в него.
Она снова была
в отцовском кабинете
с монстром
в черном костюме
и тенями
шепчущими
слабачка слабачка слабачка
в окне
пара серебряных глаз
круглых как луна
«Где ты?»
и впервые
тьма
отталкивает
эту картину
вздрагивает
держится
она пробивается
через стекло
и когда
она дотягивается
до окна
картина
идет трещинами
рассыпается осколками
и…
…красные глаза
повсюду
люди
кричат
всхлипывают
умоляют
о пощаде
привкус
страха
словно пепел
в горле
картина
отдаляется
и приближается
обратно
теперь
это группа
солдат
на эстакаде
свет выхватывает
винтовки
и нашивки
переплетение
голосов
он тянется
из тьмы
пустота голод
холодное восхищение
потому что
они не видят
как он приближается и…
Кейт вышибло обратно.
Планшет выпал у нее из пальцев, Август подхватил его, а Кейт согнулась. Боль за глазами была острой, как нож. Какое-то мгновение Кейт оставалась заперта между зеркалами, где-то внутри себя, и земля расползалась у нее под глазами.
Она моргнула, глаза резал слепящий свет защитной полосы.
На мостовую закапала ярко-красная кровь. А потом на ее руку легла ладонь Августа. Он поднял ее лицо. Его голос затерялся в шуме.
Кейт увидела, как его чересчур невозмутимое лицо исказило беспокойство. Она хотела сказать, что все в порядке, но она была не в порядке, поэтому просто вытерла нос и произнесла:
– Шестнадцать.
Август непонимающе уставился на нее.
– Что?
– Я видела нашивку. На ней был номер…
До Августа дошло. Он схватился за комм.
– Шестнадцатое отделение на задании?
– Так точно.
Он принялся всматриваться в темноту.
– Где?
Когда дежурный договорил, Август уже бежал, и Кейт с ним рядом.
Август продолжал выкрикивать команды в комм, вокруг них включалось освещение. Они уже приближались: у Кейт начало двоиться в глазах, картинки накладывались друг на друга. А потом они завернули за угол, и Кейт увидела эстакаду и Линию, лунный серп и улицу – она была пуста.
– Нет! – выдохнула Кейт, сперва с разочарованием, а потом с ужасом: выстрелы разорвали ночь и осветили арку под эстакадой. Солдаты обратили оружие друг против друга, и в коротких вспышках света она увидела монстра – похожего на тень, идущую за ними по пятам…
Пожирателя Хаоса.
Август увидел его.
Всего на миг, когда короткие, яркие вспышки выстрелов осветили проем под эстакадой. Монстр стоял там – пятно спокойствия посреди неистовства. Серебряные глаза поблескивали. Август увидел его и ощутил пустоту, цепенящий холод – как будто горячий уголек у него в груди превратился в лед.
Тело сунаи отяжелело, мысли замедлились. Откуда-то издалека донесся голос Кейт – одно-единственное гулкое слово, слишком растянутое, чтобы осознать его.
– Играй!
Она смотрела на него в упор.
– Август, играй!
Мир начал двигаться снова, рывками. Август поднял скрипку, смычок коснулся струн – но монстр уже исчез, массовое убийство завершилось, проем снова погрузился в жуткую, слишком неподвижную темноту. Август достал ВУФ-фонарь и посветил под эстакаду. Луч выхватил из темноты жуткую картину. Август с внезапным облегчением увидел, как прыснули в стороны от трупов первые корсаи.
– Что за дела! – пробормотала Кейт.
А потом, к ужасу Августа, один из трупов, пошатываясь, встал.
Солдат посмотрел на свои окровавленные руки, принялся рыдать и бушевать, а потом так же резко сделался тихим и спокойным. Он улыбнулся, улыбка перешла в смех, а смех – в стон. Это походило на мелькающее изображение. Две его личности боролись – и обе проигрывали.
– Нам всем суждено умереть, – пробормотал солдат, потом повысил голос: – Это милосердие. Я сделаю это быстро…
– Рядовой! – окликнул его Август. Тот резко развернулся к нему, глаза его округлились.
– Не смотри! – крикнула Кейт, но было поздно.
Август встретился с ним взглядом и увидел, как по безумным глазам солдата расползается серебро. И сразу подумал про лунный свет, хоть это и было нелепо. Сунаи собрался с силами, предчувствуя, как ядовитая сила монстра дотянется до него, окутает его холодом. Но ничего подобного не случилось.
Для Августа глаза человека были просто глазами. Безумие замкнулось в новом носителе.
– Милосердие! – снова повторил солдат.
А затем он покосился на Кейт: при виде другого человека что-то щелкнуло у него мозгах, и он кинулся за винтовкой. Кейт рухнула на землю, а Август заслонил ее и провел смычком по струнам.
Солдат пошатнулся, как от удара, и, когда музыка Августа вступила в бой с хваткой монстра, оружие выпало у него из рук. Он схватился за голову и закричал.
Наверное, он все понял, и его лицо страдальчески исказилось. А потом и страдание ушло, стертое чарами песни Августа.
Когда душа солдата выплыла на поверхность, она не была белой или красной. Красное и белое перемежались. Вина и невиновность переплелись, сражаясь за его жизнь.
Август перестал играть.
Он не знал, что делать.
Кейт не шевелилась. Ярко-красный свет впитывался в ее кожу.
Август потянулся за коммом.
– Соро!
Секунду спустя они ответили:
– Да, Август. Что такое?
Август посмотрел на Кейт, на солдата, на переплетение красного и белого, на тела убитых бойцов ФТФ.