Кейт вытащила нож, Слоан бросился на нее.
Кейт ударила наискось. Может, он отступит или хотя бы увернется? Но нет: малхаи чуть сместился влево и позволил лезвию вонзиться ему в предплечье, а сам двинулся вперед, сокращая расстояние между ними. Хлынула черная кровь, заливая рукав костюма, но на лице монстра не отразилось ничего. Ни удивления, ни боли. У Кейт не было времени ни выдернуть нож, ни отступить. Слоан пожертвовал конечностью, но прорвался на ближнюю дистанцию.
Его неповрежденная рука сомкнулась у нее на шее, его ботинок подсек ей ноги. Кейт потеряла равновесие, и на какой-то жуткий миг, когда Кейт ударилась о мостовую, они оба опять оказались на гравии перед домом в Пустоши.
Слоан, сжав пальцы у нее на горле, прижимал Кейт к битому камню.
Кейт заставила себя вернуться в настоящее.
Слоан был сверху, рукоять ножа была зажата между ними, и Кейт не могла его выдернуть. Она не выпускала пистолет, но, когда она попыталась прицелиться, Слоан обхватил ее кисть и припечатал запястье Кейт к мостовой.
Он атаковал ее. От него не пахло смертью. Никогда не пахло. Нет, от него пахло насилием. Выделанной кожей, кровью и болью.
Мелькнули клыки и вонзились ей в кожу, и у Кейт вырвался крик.
Тьма начала окутывать ее разум, монстр набирал силу – но Слоан отдернул голову. Его губы покраснели от свежей крови, но он не улыбался.
Он ухватил Кейт за волосы и дернул – он хотел увидеть ее глаза. Кейт сразу это поняла.
С губ Слоана сорвалось яростное рычание.
– Что ты сделала?! – крикнул он.
И вдруг темноту прорезали два ярких луча. Слоан приподнялся, но грохнул выстрел, и разрывная пуля попала ему в грудь.
Джип остановился, взвизгнув тормозами. Харрис с пистолетом высовывался из окна.
Слоан пошатнулся и отступил, и из темноты бурей когтей и клыков хлынула орава монстров.
Август выскочил из джипа, на ходу доставая нож, и Харрис ринулся в бой. Ани бросила несколько световых гранат, и ослепительно-яркий стробоскопический свет на время вывел малхаи из строя. Джексон с Генри успели подбежать к Кейт. Она встала. С пальцев ее капала кровь, но в одной руке у нее был нож, испачканный в черной крови, а в другой – пистолет.
Но Слоан тоже был на ногах. Пуля пробила ткань костюма и кожу, но явно не добралась до сердца. Взгляд красных глаз нашел Августа, и Август кинулся на Слоана – но два других малхаи бросились ему наперерез. Сунаи тотчас вспорол горло одному и вогнал нож между ребер второму. В голове зазвучал голос Лео:
«Вот твоя цель. Правда, приятно?»
Август развернулся, выискивая Слоана. Харрис сдавленно вскрикнул. Какой-то малхаи впился клыками ему в плечо, но подоспела Ани и перерезала твари глотку. Монстр упал, а Харрис заорал и прыгнул малхаи на грудную клетку – и прыгал, пока та не треснула.
– Думаю, он мертв, – сообщил Джексон, стирая с щеки полосу черной крови. – Они все мертвы.
Август огляделся.
Кейт цеплялась за его руку, Ани зажимала рану на плече у Харриса. Август со страхом осознал, что ни одно из тел на земле не принадлежит Слоану.
Малхаи исчез.
Как и Генри Флинн.
– Что значит «исчез»?!
Эмили Флинн никогда не была скандалисткой. Август видел ее рассерженной – по-настоящему рассерженной – лишь несколько раз. В такие минуты ее голос утрачивал всю звучность, и из него уходило теплота. Она становилась холодной и тихой. Остальным членам совета ФТФ было далеко до ее самообладания, поэтому их вопросы сыпались со всех сторон командного центра.
Ильза стояла в дверях с отсутствующим видом, и Августу захотелось, чтобы она могла говорить, хотя он знал, что услышал бы из уст сестры лишь бессвязный полудетский лепет.
У Соро голос был, но они молча стояли у стены, и лицо их было бесстрастно – только в глазах Соро, серых, как камень, читался молчаливый вопрос:
«Она того стоила?»
Эмили подняла руку, призывая к молчанию, а затем наклонилась через стол и встретилась взглядом с Августом.
– Объясни мне.
Сунаи открыл рот, но Кейт опередила его. Она вытащила руку из поддерживающей повязки.
– Это моя вина.
– Верю, – сказал Эм. – Но ты не ответила на мой вопрос.
– Он настаивал, – заметил Август.
«Я иду с тобой».
Маркон тряхнул головой.
– С чего бы?..
– Как ты мог ему позволить? – добавила Эмили. Внимание ее по-прежнему было приковано к Августу.
Почему позволил?
Потому что Генри Флинн – глава ФТФ?
Потому что он верил в нечто большее, чем он сам?
Потому что Август верил, что у него был план?
И Август услышал, как с его губ сорвалось:
– Потому что он умирает.
В комнате воцарилась тишина. Эмили помрачнела.
Генри никогда не говорил этих слов – во всяком случае, Августу, – а Август никогда не спрашивал. Он не мог, да и не хотел, после того как месяцами смотрел на худеющего, задыхающегося от кашля Генри, и уж тем более не спрашивал после того, как они пересекли Линию.
То было странное состояние, где-то между знанием и неведением. В таком состоянии явления могут существовать в недрах твоего разума, не отягощая при этом твоего сердца.
– Это не объясняет… – начала Пэрис.
– Разве? – с вызовом произнесла Кейт. – Возможно, он хотел, чтобы его смерть что-нибудь значила?
– А ты вообще заткнись! – рявкнул Маркон.
– Если бы ты не ушла, – добавила Шиа, – Генри бы…
– Если бы я не ушла, – взвилась Кейт, – то Генри Флинн нашел бы другой повод убиться.
Атмосфера стала взрывоопасной, и Август ощутил, как напряглись Ильза и Соро.
– Нам неизвестно, мертв ли он, – с нажимом произнесла Эмили.
– Что мы скажем солдатам? – спросил Маркон.
– Им нельзя ничего говорить! – возразила Шиа.
– Вы должны! – в унисон выпалили Кейт и Беннет.
Эмили выпрямилась.
– Генри хотел бы, чтобы они знали.
Ильза постучала по дверному косяку. Август и Соро глянули в ее сторону. Остальные, кажется, ничего не заметили.
Август смотрел, как сестра что-то набирала на планшете – пальцы порхали над экраном.
– Нам сейчас только восстания не хватает! – возмутился Маркон.
– На самом деле, – возразила Кейт, – именно его вам сейчас и не хватает.
Ильза в последний раз пробежала пальцами по планшету, и все экраны в комнате ожили. Теперь на них транслировалось изображение с камер, но не с уличных, а с тех, что находились в Компаунде, – тренировочный зал, превращенный в казармы, холл, столовая – комнаты, забитые людьми.
Все говорили друг с другом. Звук хлынул в комнату какофонией голосов кадетов и капитанов, солдат и ночных дозорных – и все они говорили, говорили, говорили…
– Команндер Флинн у них.
– Мы не можем просто сидеть здесь!
– Мы должны быть там!
– Чего мы вообще ждем?!
– Ну, похоже, они уже и так все знают – сказала Кейт.
Август вспомнил последние слова Генри.
– Он человек, а не рычаг, – повторил он вслед за отцом. – Но если для прекращения войны требуется рычаг…
Сидящая напротив Эмили встретилась с ним взглядом.
– Если Генри жив, – медленно проговорила она, – то мы его отобьем.
Маркон скрестил руки на груди.
– А что, если нет?
Слоан пинцетом вытаскивал из собственного тела металлические осколки, испачканные в густой черной крови, и методично бросал их в тарелку.
Его костюм оказался безнадежно испорчен, рубашку Слоан сорвал, а грудь его превратилась в мешанину разорванной плоти. Серебряные осколки обжигали кожу, когда он их вытаскивал, но ощущение было слабым и мимолетным и не слишком сильно отличалось от удовольствия. Он велел себе наслаждаться процессом, однако рука, достающая осколки, дрожала.
Два инженера лежали на столе. Слоан разорвал каждому горло.
У него не было времени посмаковать убийства, но пища помогла затянуть раны и прогнать изо рта прогорклый вкус крови Кейт.
В другом конце комнаты сидел Генри, уронив голову на грудь. Кровь тонкой ленточкой тянулась от виска к подбородку и капала на пол. Слоан всегда представлял себе Генри Флинна как обратную сторону монеты – силу, равную Келлуму Харкеру, только с противоположным знаком.
Он ошибался.
Вблизи Флинн был обычным слишком худым человеком с седеющими висками и землистой кожей. От него пахло болезнью! Какое разочарование. Но Слоан не мог не восхищаться удачей, швырнувшей главу ФТФ к его ногам. Он утратил Катерину и обрел кумира, пусть даже и фальшивого.
Слоан выпрямился, вытирая остатки крови с плеча.
– Почему он еще жив? – спросила влетевшая в комнату Алиса. – И что с тобой? – Ее взгляд скользнул по инженерам. – Ты убил их без меня!
Слоан натянул чистую черную рубашку.
– Ты должна была следить за нашей зверушкой.
– Где Кейт? – требовательно начала она. – Ты обещал…
– Кейт к нам вернется, – сказал Слоан. – И когда это случится, – добавил он, – ты можешь взять ее себе.
Алиса просияла.
– Ты эвакуировала малхаи? – спросил Слоан.
– Большинство, – ответила она, запрыгивая на стойку. Она посмотрела на тарелку с осколками и сморщила нос. – Еще парочка осталась в вестибюле, но они крепко спали. Я не захотела их будить. – Ее внимание переключилось на Флинна. – Кстати, о…
Слоан повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, что ресницы Флинна дрогнули. Он попытался пошевелиться, но Слоан примотал его проволокой к креслу и теперь смотрел, как Флинн вздрогнул, дернулся, а затем замер, осознав, где находится.
– Должен признать, – произнес Слоан, застегивая рубашку, – я ожидал большего…
Флинн закашлялся, и у него захрипело в груди.
– Извини, что разочаровал.
– Ты не очень-то и сопротивлялся, – размышлял Слоан вслух. – Можно предположить, что ты хотел оказаться в таком положении. Надеялся сплотить войска? – Флинн поднял взгляд, и Слоан понял, что был прав.
– Да это же настоящая авантюра, мистер Флинн.
– В отличие от тебя, – хрипло сказал Флинн, – для меня есть вещи важнее собственной жизни. Главная битва произойдет здесь.