Наше единственное лето: второй шанс — страница 6 из 36

Мы оба засмеялись. Даня сел, а я, словно уже тысячу раз так делала, обвила его ногами и руками. Его реакция на такое собственническое обращение не заставила себя ждать, и взяв мое лицо в свои теплые сильные руки, он поцеловал меня.

Оторвавшись от него, я шепотом спросила:

— Этот поцелуй, чтобы отвлечь меня, да?

— Угу, — он улыбался, — неужели для тебя какая-то болтовня важнее моего поцелуя?

Ой, хитрец! Он снова потянулся к моим губам, но я отстранилась, отчего Даня обиженно нахмурился. Получил, да? Каков ответ, таков привет.

Он чрезмерно тяжело вздохнул, снял меня со своих теплых коленей и усадил рядом.

— Причина, малая, в том, что ты очень сильно нравишься нам с Потаповым, — хорошо, что Даня не смотрел на меня, а то увидел бы, как у меня совершенно непроизвольно расплывается в идиотской улыбке рот. — А все потому, что ты чертовски привлекательная девочка, — он повернулся ко мне и с обожанием посмотрел на меня. — Есть в тебе что-то такое, что делает тебя в миллион раз привлекательнее и желаннее, чем сотни других девушек. Да еще этот твой характер колючий и неприступный — с ума можно сойти! — он вздохнул, на этот раз абсолютно серьезно. — При мысли, что к тебе прикоснется кто-то другой, я просто зверею. А зная, что Потапов делал это… — Даня сжал кулаки, отчего рана снова начала кровоточить. — Я хочу прибить его, а тебя заставить забыть все, что между вами было!

— Дурачок ты, Даня… — сказала одно, а сама почувствовала заполняющую всю меня радость. Почему-то от этого его собственнического признания у меня бабочки в животе вспорхнули.

— Еще какой, — как-то легко согласился он. — Я больше двух часов искал вас на набережной в День города. Так и знал, что Саня попытается тебя поцеловать. Меня реально трясло при мысли, что я не успею…

Я вспомнила тот вечер и появление Дани в момент, когда Саша уже почти поцеловал меня. А ведь если бы он тогда не остановил нас, все могло бы быть по-другому. В тот вечер мое сердце билось учащенно только для Сашки, и если бы мы сблизились, то, возможно, на Даню я даже бы и не поглядела.

А еще мне наконец-то стал понятен тот взгляд, которым он смотрел на меня — это был страх не успеть…

— А Таню твою я провожал, чтобы о тебе что-нибудь выведать, — он взъерошил свою челку. — Ты будь повнимательнее с ней, хоть она и твоя подруга, но…

— Мы уже не подруги.

Даня искренне удивился.

— Почему? Она обиделась после выпускного?

— Нет, — я зажала руки между коленями — моя поза, выдающая сильное волнение, — из-за тебя.

— В смысле?

— Долгая история, — опять накатили воспоминания того дождливого дня. — А если коротко, то она попросила оставить тебя в покое, я ответила, что ничего обещать не буду, она…

— Что она? — Даня напрягся.

— Она со мной не согласилась, — я попыталась говорить весело, но судя по сомнению в Даниных глазах, вышло не очень.

Он помолчал, внимательно глядя на меня, а потом придвинулся и крепко обнял.

— Такое ощущение, что большая часть компании против наших отношений, — после долгой паузы сказал он.

— Глупые, они только добавляют этим отношениям шекспировской романтики. Даня улыбнулся, и я не смогла не ответить ему тем же.

Нежный поцелуй на улыбке, и по всему моему телу снова взметнулись мурашки.

За окном стояла теплая июньская ночь, громко тикали часы, ветер колыхал занавески и доносил сладкий запах цветущей липы.

Мы лежали в моей постели, прижавшись друг к другу и впервые были так близко. В полумраке комнаты он ласково гладил мое лицо, касался волос и губ, а я находилась в своем личном раю: наслаждалась его прикосновениями, таяла от его влюбленного взгляда и прижималась к его футболке, вдыхая единственный во всей вселенной его запах…

— Не уходи, пожалуйста, — глаза слипались, я едва держалась на краешке сознания.

— Не уйду, — прошептал Даня. — Спи, малая…

Он обнял меня и крепко прижал к груди. Я вцепилась в его футболку и под мерный и глубокий стук его сердца быстро уснула.

Глава 7

Меня разбудил привычный звук переставляемой на кухне посуды.

Я открыла глаза и резко села на кровати.

Даня! — как молния пронзила меня мысль. Последнее, что я помнила — это то, как я заснула в его объятиях… Не может быть, что мне все это приснилось! На мне вчерашние джинсы и рубашка, а значит, Даня — не плод моего больного воображения, и мы вновь провели эту ночь вместе.

Когда, ставшая привычной, дурацкая улыбка сползла с моего лица, меня накрыл страх: успел ли Даня уйти, пока не проснулись родители или…

Вот же жь! Второй день подряд выслушивать воспитательные беседы — это уже слишком.

Надеясь, что мой ночной гость остался тайной для всех, я быстро переоделась в пижаму и пошла в душ.

— Доброе утро! — потягиваясь и делая вид, что зеваю, сказала я. На самом деле я выспалась очень хорошо — теплые Данины объятия отличное снотворное!

— Доброе, Элечка! — бабушка хлопотала на кухне, папа тут же читал газету. Он поднял глаза и глядя на меня сквозь очки заметил:

— Доброе, соня ты наша! Ты помнишь, что до отъезда у тебя два дня осталось?

— Помню, конечно, — на бегу ответила я, радуясь, что про Даню судя по реакции, никто из присутствующих не знает.

— Тогда завтракай скорее и поехали в магазин покупать тебе чемодан. Думаю, в ближайшее время он часто тебе будет нужен.

Меня не пришлось просить дважды, и уже через двадцать минут я была готова и даже села в папину машину, дожидаясь его прихода.

На лавочке у дома сидел лохматый Дима и, потягивая минералку, видимо, пытался придти в себя после вчерашнего.

— Димка, выглядишь ужасно. Тебе не надоело?

— Надоело, Элька, но что я могу поделать? То праздники, то трагедии… Мы же решили, что «жмем на газ» этим летом.

— Какие планы на сегодня? Поедем на озеро, или все передумали уже?

— Поедем, часа через три стартуем, — он смачно зевнул, и я, повинуюсь зеркально-нейронной реакции, сделала то же самое. — Высыпаться надо, а не все это… — Дима покрутил пальцем в воздухе.

— Кто бы говорил… — решила подколоть его я.

— Тот, кто не палится так откровенно, оставляя кроссовки прямо у входной двери.

У меня внутри все похолодело, но осознав, что о Дане знает только Дима, я негромко засмеялась:

— Видел его, да?

— Угу, и кроссовки ему принес, как слуга какой графу, — Дима сморщился, изображая унизительные воспоминания. — Ладно, поезжай с папой по делам, но попробуй вернуться вовремя, а то все уедут. Кстати, Саня сегодня не едет с нами, выдохни…

Я с улыбкой кивнула Димке, предвкушая новую встречу с Даней.

Я любила проводить время наедине с папой. Иногда мы устраивали с ним такие дни или вечера: только мы вдвоем. Я заходила к нему на работу или он заезжал домой пообедать, а после приглашал меня «прогуляться». Мы болтали о разном, и он обязательно покупал мне что-нибудь вкусненькое.

Вот и сегодня, быстро выбрав в «Универмаге» большой, оливкового цвета чемодан на колесиках, мы отправились в наш любимый ресторанчик, где подавали самый вкусный грибной суп-пюре и умопомрачительно вкусные пончики.

Всю дорогу и во время покупок папа был непривычно молчалив. Видимо, мой «бунт на корабле» не прошел для него незамеченным.

Сделав заказ, я разглядывала других посетителей ресторана, когда папа, важно откашлявшись, начал:

— Эля, дочка… Я хотел обсудить с тобой один очень важный момент… — он сделал паузу и тыльной стороной руки вытер лоб.

Что это с ним? Кондиционеры здесь работали хорошо.

— Пап, попей воды, — решила я его поддержать.

— Спасибо, — он с жадностью опустошил весь стакан. — Черт! Нелепица какая-то… Я вчера маме спор проиграл, и теперь вот должен…

Что?! Мама и папа к спорам серьезно относятся? Я невольно улыбнулась.

— Эля, накануне я, конечно, погорячился в высказываниях о Дане Шустове. И поэтому мне хотелось бы… Нам с мамой хотелось бы понимать, что связывает тебя с этим парнем. И что у тебя случилось с Сашей Потаповым? Вы же встречались, а на выпускном он с твоей Татьяной был… Короче, посвяти, будь добра, своих родителей в определенные подробности своей личной жизни, чтобы мы понимали, что происходит, а не слушали всякие сплетни, — папа помолчал, а потом быстро добавил: — И, пожалуйста, без общих фраз, типа «он мне нравится», «мы привыкаем друг к другу»…

Папа выдохнул и опустошил еще один стакан воды.

Похоже, пришло время рассказать все родителям…

— С Сашей мы встречались пару недель, а разошлись, потому что не сошлись характерами… — папа многозначительно закатил глаза, а я продолжила: — Ошиблись мы, решив, что сможем из друзей стать парнем и девушкой. Ничего у меня не ёкает, когда он рядом, понимаешь? Остановиться предложила я, Саша был против. Да он и до сих пор против… — тихо добавила я. — А Даня…Пап, тут у меня все серьезно, — папа напрягся, крепче сжав вилку. — Он мне очень нравится, думаю, я встретила своего человека.

Папа долго смотрел на меня, потом положил вилку и наконец спросил:

— Вы предохраняетесь?

Я даже супом подавилась от такой прямолинейности. Что? Мы сейчас будем говорить о контрацепции? С папой?!

С трудом откашлявшись, вся красная (не понятно от чего: от кашля или от дикого смущения), я все-таки выдавила из себя:

— Мы еще до этого не дошли. А если бы и дошли, то, извини конечно, но с тобой за чашкой чая я не стала бы этим делиться.

Папа довольно откашлялся, и пряча смущение за чрезмерно активной перестановкой тарелок и чашек на столе, сказал:

— Ясно, доченька, я все понимаю. Ты уже совсем взрослая у нас… А молодость, чувства и гормоны — это то еще зелье, — папа улыбнулся каким-то своим мыслям. — Возможно, ты считаешь нас с мамой чрезмерными консерваторами и слишком строгими родителями, но мы просто хотим, чтобы ты была счастлива. Ты же знаешь, что мы с первого класса влюбились друг в друга, постоянно были вместе, потом отучились в разных городах, потом я в армии отслужил… Но все это время мы видели только друг друга. Я четко понимал, что если Надя забеременеет, то я сразу женюсь на ней, не дожидаясь диплома и прочих условностей. Потому что мы столькое вместе пережили. Наверное, поэтому мы Сашу так хорошо приняли: подумали, что ты нашим путем идешь… А тут Данька… — папа, задумавшись, посмотрел в окно. — Вот, вроде, и парень он неплохой, но что-то мне не дает покоя…