Мои ближники и офицеры были согласны с Мафом, и мы встали на якорь.
Тем временем корабль всё приближался… Это был одномачтовый парусник, поменьше и похуже корабля корхов пленивших нас… Они подходили к нам с левого борта, у которого уже выстроились наши матросы с заряженными ружьями наготове, и где был я вместе со своими ближниками.
Мы договорились, что с бароновскими таможенниками буду разговаривать я, и если они не поймут по хорошему, то Аланда, по моему сигналу, как можно аккуратнее ударит своим заклинанием по их кораблю… Так, чтобы не потопить его, а только немного повредить и напугать команду.
Корабль барона остановился от нашего борта в нескольких метрах, а с его палубы на нас уставились несколько сотен бородатых мужиков вооружённых ружьями и абордажными саблями. На них была разнообразная одежда в основном из плотной ткани разного цвета и фасона, а на некоторых были кожаные жилетки и куртки. Они настороженно и внимательно осматривали нас и наш корабль, крепко сжимая цевьё своих ружей, стволы которых пока были направлены вверх.
Тут посреди этой толпы здоровенный и толстый мужчина в кожаной бандане, ехидно улыбаясь, громко спросил:
— И кто же это у нас тут такой наглый⁈ Ходит по водам высокочтимого барона Ротага, и не платит пошлину за проход… Да ещё и на таком красивом кораблике.
Я сделал как можно более надменный вид, и не став разводить долгие политесы, сразу выпалил:
— Свали в закат, пёс смердящий… Пока твоё корыто ещё на ходу… Я стихийный маг из Вордхола, ща как долбану своим заклинанием… И всё… Писец вам придёт.
— Ха-ха-ха! — наиграно рассмеялся он, и резко став серьёзным, с угрозой сказал: — Ты что, молокосос, решил меня на понт взять?.. Что ты мне тут сочиняешь?.. Да что в нашей глуши делать вордхольскому магу?..
— Не веришь? — спросил я, сощурив глаза.
— Неа, — сказал он, помотав головой, и заржал, а его смех неуверенно подхватили остальные баронские дружинники.
— Значит, сам виноват… Аланда, детка, жахни по этим идиотам заклинаньем… У тебя удар послабже, — небрежно произнёс я.
— Да!.. Давай, Аланда!.. Жахни!.. Гы-гы-гы, — пьяно выкрикнул один из баронских дружинников, и глумливо заржал щербатым ртом.
— Асуга-а дрох, — выставив руки перед собой, произнесла Аланда заклинание.
Голубой шарик ударил в верхнюю часть кормы, и взорвался. От взрыва в щепки разнесло часть фальшборта и кусок борта. Стоявших рядом матросов взрывной волной бросило на палубу, некоторых при этом сильно ранило. Раненые дружинники завопили от боли, лёжа на палубе, те, кто пострадал меньше стали медленно подниматься на ноги, тряся головой, а все остальные нацелили на нас свои ружья.
— Не стрелять! — рявкнул на дружинников мужик в бандане, а повернувшись к нам миролюбиво произнёс: — А что же вы сразу не сказали, что вы маги?
— Вообще-то, я, как благородный маг из древнего рода, сначала вас предупредил… А теперь вы должны нам выплатить компенсацию, — сказал я ровным тоном, рассматривая свои ногти.
— За что это⁈ — возмутился мужик.
— За потраченное на вас время и одно заклинание, — спокойно пояснил я.
— Но!.. Но!.. Но вы же наш корабль… — с яростью выпалил мужик.
Не закончив фразу, он тяжело вздохнул, и опустив глаза в пол, ровным тоном добавил:
— У нас нет денег.
— А как насчёт ружей? — поинтересовался я.
Он сжал цевьё до побелевших костяшек пальцев, и хмуро произнёс:
— Ружья не отдадим.
Я понял, что он, как и все остальные дружинники по этому поводу настроены решительно, и почему-то за свой огнестрел они готовы умереть. А ружья мне не настолько были нужны, чтобы за них убивать или тем более рисковать своими людьми. Поэтому я уже собрался попрощаться с ними просто так, без всяких компенсаций, но тут командир дружинников неожиданно добавил:
— О!.. А давайте мы вам в качестве компенсации отдадим первоклассного раба⁈ Раб молодой, здоровый, сильный, выносливый, такой в Вордхоле будет стоить не меньше золотого.
Смотря на его радостную и хитрую улыбку, я подумал, что он точно где-то хочет меня наколоть, но это был самый оптимальный выход из этой ситуации… Я гордо ухожу в закат со своей компенсацией, не теряя лицо перед своими подчинёнными, а баронские дружинники остаются на повреждённом корабле, и ржут над наивным столичным дурачком.
— Ладно… Сегодня я добрый… Давай уже, веди своего раба… Сейчас скинем мостки, — величественно махнул я рукой.
Пока наши матросы перекидывали мостки между кораблями, капитан дружинников кивнул одному из своих подчинённых, и тот быстро убежал в трюм… А через пол минуты вышел оттуда, таща за собой прочно связанного по рукам и ногам, рыжего голого парня лет восемнадцати. Парень был худой, жилистый, и почему-то с кляпом во рту.
Вот же изверги, интересно, за что они так с ним, подумал я?.. И сосредоточившись на слухе, попытался расслышать, что бубнит мужик тащивший парня…
— Наконец-то мы от тебя избавимся… Хотели утопить, но так даже лучше… Пусть теперь с тобой мучаются столичные франты.
Мы никак не стали прощаться с дружинниками барона. Молча забрали связанного пленника, подняли якорь и продолжили свой путь…
— И что ты с ним собрался делать? — поинтересовался я, когда увидел, как Тим с ножом в руках подходит к пленнику.
— Хочу его освободить, конечно же… А ты что подумал? — посмотрел на меня удивлённый Тим.
— А ты уверен, что это хорошая идея? — спросил я, задумчиво рассматривая связанного парня.
Его прислонили спиной к фальшборту, и сейчас он настороженно осматривался вокруг. У него были карие глаза и красивое лицо с небольшой россыпью веснушек, а вот его тело было всё усеяно разнообразными шрамами, как будто покрыто узором.
— Тим, прежде чем что-то делать… Особенно то, что может причинить вред тебе или твоим близким, нужно перед этим как минимум немножечко подумать, — произнёс я наставительным тоном. — Ты не задумался над тем, почему по телу этого мутного типа можно изучать, какие бывают виды шрамов и какое оружие их оставляет?.. Или над тем, почему куча здоровенных головорезов закутала этого доходягу в верёвки, словно в кокон, перед этим полностью раздев его?.. А ещё зачем-то засунули кляп, и крепко его привязали.
— Господин, может, просто выкинем его за борт, и все дела? — предложил Оркус.
— В принципе, неплохая идея, — немного подумав, произнёс я.
— М-м-м, — замычал пленник, мотая головой, а после посмотрел на меня умоляющим взглядом.
— Что, так хочется жить? Ну ладно… Уговорил, — сказал я, почувствовав исходящие от него страх и беспомощность. — Но смотри… Ты у нас на испытательном сроке. И если выкинешь какую-нибудь хрень, то сразу отправишься кормить пиров.
— М-м-м, — радостно закивал пленник.
— Давай, Тим, развязывай этого рыжего… И прекрати уже пялиться на его член, — раздражённо добавил я.
Глава 3
Как только Тим вынул кляп изо рта рыжего пленника, тот немного откашлялся, и произнёс приятным баритоном:
— Благодарю, друг… А у вас не будет водички?.. А то эти островные дикари даже попить мне не давали…
— Вообще-то, мы тоже родом с островов, — усмехнувшись, перебил я его.
— Так я о чём и говорю, на островах живут самые честные и порядочные разумные, не то что в Вордхоле, — произнёс он с серьёзным лицом.
— А вот я родом с Вордхола, — как будто бы невзначай рядом произнесла Аланда, рассматривая свой маникюр.
— … Не все, конечно… И в Вордхоле есть очень много достойных разумных… Вот, например, как эта прекрасная госпожа, — кивнул он на Аланду.
— Вот, Оркус, погляди… Что означает выражение «переобуваться на ходу», — хохотнув, пихнул я его локтем в бок.
— Господин, может быть, мы рано вынули кляп?.. Пусть он с ним походит ещё немного, — задумчиво предложил Оркус.
— Ха-ха-ха!.. Да ладно, пускай пока так ходит, но если будет много болтать, тогда обязательно засунем кляп обратно, — сквозь смех произнёс я. — Эй, рыжее чудо, как тебя зовут-то?
— Меня зовут Зорик, мой господин… Я пекарь из Вордхола… И пеку очень вкусные булочки… А если у вас на судне есть мука и дрожжи, то я могу стать вашим коком, — сказал он с серьёзным видом.
— Что ты мне тут лечишь⁈ Какой ты, нахрен, пекарь⁈ Типа, ты в пекарне настолько плохо обращаешься с ножом, что постоянно режешься? — кивнул я на его шрамы.
— Бывает, — пожал он плечами.
— Господин, да разве по нему не видно?.. Наверняка он какой-нибудь вор или мошенник… Вон, пока мы здесь стоим, он уже десять раз нас осмотрел на наличие того, чего бы стырить, — сказал Оркус.
После слов Оркуса, я почувствовал панику исходящую от парня, и задумчиво произнёс:
— Похоже, ты прав, дружище… Эй, слышишь, рыжий прощелыга… Сейчас отвечай мне честно… А попробуешь соврать, вмиг отправишься за борт… Ты когда-нибудь убивал или насиловал?
— Никогда не насиловал… А убивал несколько раз, и то, только для того, чтобы спасти свою жизнь, — честно ответил парень.
— Вроде не врёт? — переглянулся я с Оркусом. — Эй, кто-нибудь там!.. Принесите ему какую-нибудь одежду, — распорядился я. — А то трясёт здесь своими рыжими мудями, и смущает моих некоторых бравых воинов, — добавил я, смотря на покрасневшего Тима.
Этим же вечером я со своими ближниками сидели за столом в каюте капитана, и под светом осветительного артефакта очередной раз обговаривали наш маршрут. Из-за множества островов, рифов и мелей выглядел он как замысловатая кривая…
— Вот этот остров мы уже прошли, и сейчас мы где-то тут… Двигаемся в сторону вот этого острова, — пояснял нам Барук, двигая указательным пальцем по карте.
— Угу… Значит, завтра мы уже будем где-то здесь? — спросил Маф, ткнув пальцем в карту.
— Да… Если ничего не случится, то завтра на этом месте мы будем ещё до обеда, — кивнул Барук.
— Господин, посмотри… Если мы отсюда сделаем небольшой крюк на восток, то подойдём вплотную к берегу материка… Ну и проведём там по-быстрому инициацию потомков рода Флави, и всех остальных желающих… И некоторых нежелающих… Таких, как бывший житель вороньего гнезда, должен же я всё-таки выяснить предел его везучести… Ха-ха-ха, — рассмеялся Маф.