— Может и правда помочь ребятне, Павел Филиппович? — робко начал бывший культист. — Оно ведь и на душе хорошо, когда доброе дело делаешь.
Козырев только кивнул, соглашаясь с товарищем.
— Это точно, — вздохнул Леонид.
Это было неожиданно. И я покосился на парня. А затем осторожно уточнил:
— Что, прости?
— Ну, Ванька правду говорит. Горожанам до приютских дела нет. На нас они стараются внимания не обращать. Вот даже к вам пришлось идти за посильной защитой. Про вас говорят, что адвокат-некромант за народ. А вы помочь не можете.
Парень вздохнул и встал с кресла:
— Идем, Ванька. Сами все выясним.
Его товарищ поднялся на ноги и с сожалением посмотрел на оставшееся на столе печенье.
— Стойте, — неожиданно для себя произнес я.
Парни остановились у двери. Обернулись. И в их глазах мелькнул робкий лучик зарождающейся надежды.
— Ты думаешь, что Мишка попал в беду, — продолжил я. — И ему нужна помощь.
— Мельник врет, что не знает Мишку, — ответил Леонид. — Зачем ему это? Все же в курсе, что он на мельнице работал.
— Дело темное, — согласился я.
— Возьметесь? — с надеждой спросил Ванька. — Вы ведь помогаете простолюдинам.
— Ну… — начал я.
Леонид подошел к столу и выложил передо мной несколько мятых купюр и с десяток монет разного номинала.
— Почти четыре рубля, — торжественно произнес он. И торопливо добавил: — Все скинулись на хорошее дело. Если надо еще, то мы заключим договор. И выплатим недостающие деньги…
— В рассрочку, — быстро добавил Ванька.
Я подцепил пальцем одну монетку и подвинул ее к себе.
— Хватит вот этого, — сказал я.
— Э, нет, барин! — неожиданно выдал Ванька. — Если цена низкая, то и работа будет сделана спустя рукава. Вы возьмите с нас как с любого другого. Чтобы все было по чести и по совести. Мы, может, приютские и неблагородные, но вы нас всерьез принимайте.
Я внимательно посмотрел на посерьезневшего мальчишку и склонил голову к плечу.
— Сколько вас?
— Что? — тут же нахохлился Леонид.
— Во дворе сколько ребят? — пояснил я.
— Восемь, — сообщил паренек. — А к чему вы клоните?
Он с подозрением взглянул на меня и продолжил:
— Знаю, мастер, что вы с «Сынами» дела имеете. Если хотите к ним завербовать в обмен на помощь, то знайте: мы люди законопослушные. Хоть и с виду похожи на крадунов. Уклад разумеем, правила тоже. Но в криминал никто из нас не пойдет.
— Гиблая это дорожка, — подтвердил Ванька. — Которая или в могилу приведет, или на каторгу. Лучше уж на мануфактуре работать. Или в контору по продаже машин устроится. Деньги хоть и небольшие, зато честные.
— Какие милые мальчуганы, — произнес Козырев, делая жест, будто он утирает слезу. — Правильные. Верят в доброту и честность. Таким помогать сам Искупитель велел!
— Удивительно, — согласился Ярослав.
— Ты не понял, — ответил я Леониду. — Если я вам помогу, то десять человек будут говорить обо мне хорошее. Бесплатно и без принуждения. Сарафанное радио, господа.
— Это да, — Ванька кивнул и растерянно посмотрел на приятеля.
— А в приюте ушей немало. И вскоре многие прознают, что адвокат не просто так свой хлеб ест, — продолжил я. И добавил: — Только никому не говорите, что я с вас денег не взял! А ежели спросят, то вы многозначительно промолчите.
— Многозна… что? — не понял Леонид.
— Я тебе потом разъясню, — снисходительно бросил Ванька и протянул мне руку. — Договорились, мастер Чехов!
Я потряс маленькую ладонь, а затем обменялся рукопожатием с Леонидом. Подвинул оставшиеся деньги к краю стола. Они сразу же исчезли в кармане штанов приютских ребят.
— А чего это у тебя куртка порвана? — уточнил я. — Говорил же, что в вашем приюте…
Я замялся, вспоминая название.
— Святого Гавриила, — подсказал Леонид.
— Точно. В приюте святого Гавриила дают сносную одежду.
— Это мы нарочно, чтобы вы пожалели оборванца, — выдал Ванька, хитро усмехнувшись. — А мать-кастелянша очень добрая. Поругает за порванное, да и все. А если сказать, что хулиганы напали, то и пожалеет даже.
Мне вдруг показалось, что переговоры на самом деле я вел вовсе не с Леонидом, а с именно Ванькой, который просто прикидывался младшим товарищем.
— Вы уж постарайтесь, господин адвокат. Мы в долгу не останемся, — совсем по-взрослому заявил Ванька и махом осушил чашку с чаем, к которому Леонид так и не притронулся.
— Угощайтесь, — я протянул мальчишке тарелку с печеньем. — Это все для вас.
Тот не стал ждать второго предложения и деловито принялся рассовывать выпечку по карманам.
Леонид покачал головой, но одергивать друга не стал.
— Спасибо, мастер-некромант, — поблагодарил он.
— Пока не за что, — ответил я. — Я ведь даже не помог вам еще ничем.
— Вы взялись за дело, — пояснил мальчишка. — А это уже дорогого стоит. Особенно для нас.
— Вам сейчас нужно будет подойти в приемной к Арине Родионовне и составить договор, — напомнил я.
Парни кивнули и покинули кабинет.
— Договор на поиск человека? — удивился Борис Николаевич, едва дверь за приютскими закрылась. — Побойтесь Искупителя, Павел Филиппович! Где это видано, чтобы адвокат вел розыскную деятельность. Вы, голубчик, права на это не имеете.
Я хитро прищурился:
— Ну, во-первых, Арина Родионовна не настолько глупа и придумает формальный повод для представления моих услуг. А во-вторых, детишкам пора привыкать, что грамотно составленная бумага для них не враг, а скорее помощник. Который может защитить их от многих бед.
— Выходит, наш некромант дал им бесплатный урок, Бориска, — подытожил Козырев. — Вот так. Учись, Борис Николаевич! А то когда ты свои наставления читаешь, у тебя лицо скучное. Так тебя никто слушать не будет. И денег не даст.
Борис Николаевич открыл было рот, а потом нахмурился, поняв, что его оскорбили. Но было уже поздно. Хихикая, Козырев нырнул в стену. Борис последовал за ним. А последним кабинет покинул Ярослав, оставив меня размышлять над предстоящим необычным делом…
Глава 2. Перестановка сил
Я вышел на крыльцо, глядя, как ребятня, весело переговариваясь и смеясь, скрылась в арке.
— Вы с ними поосторожнее, Павел Филиппович, — послышалось со стороны розовых кустов, и я повернулся. В паре шагов от меня стоял Евсеев.
— Приютские могут казаться безобидными. Но вы помните, что все банды состоят из таких вот ребят, — продолжил он.
— Скверных людей хватает в любом сословии, — задумчиво произнес я. — К тому же эти вроде бы хотят жить честно. Но я приму к сведению твой совет.
— Раз пришли за помощью, то дурного не задумали, — возразила Яблокова, которая невесть откуда вынула нож и принялась срезать стебли с бутонами, — Чего они хотели-то?
— Найти своего товарища, который пропал после выпуска из приюта, — честно ответил я.
Людмила Федоровна нахмурилась.
— А ты, Павел Филиппович, никак сыщиком решил подрабатывать? — с интересом уточнила она. И сразу добавила: — Оно и правильно! Дел в последнее время у тебя кот наплакал, бюджет давно не пополнялся. А зарплату всем платить следует исправно. Даже Фоме, который числится в штате семьи.
— У мастера Питерского свадьба на носу. Так что деньги ему пригодятся, — ответил я.
— Да только наш господин взял с малолеток всего одну монету, — заявил Борис Николаевич, выглянув из стены. — Я случайно увидел.
— Иногда надо поработать не за деньги, — внезапно заявила Яблокова, чем изрядно удивила меня. — Не все измеряется в злате. А ребятишки хорошие, — продолжила она, обращаясь к Евсееву. — Не хотелось бы натравливать на них Козырева.
Василий тотчас проявился рядом и подбоченился.
— Я вам не собака, — строго начал он. — И не стал бы…
— Надо проверить зеркало, — заметила Людмила Федоровна с обеспокоенным видом. — А то как бы гости его не раскололи. Детишки-то молодые, беспокойные…
Василий враз потемнел лицом, и тенью метнулся в холл.
— Мое драгоценное… целое… — донеслось из помещения.
— Не собака, — самодовольно усмехнулась Яблокова и вошла в дом со свежим букетом. — Конечно.
— Иногда я ее боюсь, — негромко признался мне Евсеев.
— Иногда? — уточнил я, и слуга усмехнулся. А затем молча направился в свою квартирку.
Я же вернулся в дом. В чем-то Яблокова была права. Дело выходило для меня новым. И интересным.
— Павел Филиппович, эти приютские клиенты… — начала Арина Родионовна, едва я вошел в приемную.
— Странные? — уточнил я.
Девушка кивнула.
— Они хотят найти пропавшего друга. И я решил им помочь.
— Леонид и Ванька мне это объяснили, — ответила Нечаева. — И мне впервые пришлось сочинять причину для составления договора.
Я улыбнулся:
— Он все равно останется лежать в столе. Но вы все сделали правильно. Спасибо.
Девушка зарделась, а потом осторожно тронула меня за локоть.
— Благодарю за цветы. Утром принесли букет, и я сразу поняла, что он от вас. Прекрасный выбор, вы словно прочитали мои мысли. Мне очень понравилось.
Мне вдруг стало не по себе от осознания, что девушке дарили цветы другие. Но она быстро развеяла мрачные мысли.
— Софья Яковлевна обычно присылает розы. А Людмила Федоровна всегда заказывает в одной и той же лавке…
— Вы знали, что это она все это время занималась букетами? — досадливо вздохнул я.
— Я знаю, что вы часто забываете обо всем, — с усмешкой сообщила Нечаева. — И вовсе не обижаюсь, что цветами заведует наша Яблокова. У нее хороший вкус. К тому же она всегда добавляет к заказу конфеты или выпечку.
— Да? — озадачился я. — А есть и такая услуга?
— Людмила Федоровна знает о моих вкусах и каждый раз удивляет своим выбором. Ведь каждый ее сюрприз оплачиваете вы.
— У меня не получилось самому вас удивить, — заметил я, потирая шею.
— Мне нравятся полевые цветы, — девушка приблизилась ко мне и лукаво сверкнула глазами. — И особенно нравится, что вы это запомнили.