гда было мало — его не устраивала роль младшего брата, он хотел всего и сразу.
Однажды он сказал Демьяну, что хочет устроить в его доме большой пир — в честь удачной сделки, которую провернул.
В день пира Захар приехал с конкретной целью — убить брата, чтобы захватить его статус — Главы рода Архиповых.
А для этого мало было отравить брата, он отравил и мать вашу, и тебя, Демид, яд подсыпал вам в еду.
Первые признаки пришли спустя несколько часов. Анна побледнела, начала задыхаться. Демьян бросился к ней, но и сам почувствовал страшную боль — ноги ослабли, потемнело в глазах.
А когда Демьян рухнул на пол, а Анна вскрикнула и повалилась рядом — в доме началась паника.
Захар был первым, кто кинулся «звать за помощью». Он выбежал из дома… и не вернулся. Скрылся в ночи, оставив брата и его жену умирать.
Демьян лежал на полу, слабея, в глазах застыло удивление — он не мог поверить, что это сделал Захар…
Дед Андрей вдруг закашлялся — резко, глухо, надсадно, будто лёгкие его наполнились каменной пылью. Лицо скривилось, руки вцепились в грудь, а на лбу выступили капли пота. Помощник бросился к нему.
— Дед, давай выпей воды, — голос архимага дрожал, но движения оставались уверенными, ловкими.
Дыхание деда Андрея было тяжёлым, рваным, но постепенно выравнивалось. Он поднял на меня усталый взгляд, потом перевёл его на Арсения и вдруг заговорил.
— Ты ведь не знаешь, да? — голос его звучал хрипло, с надломом. — Сын мой, Григорий… архимаг. Он Захара всегда прикрывал. А я… я с ним рассорился.
Я смотрел на него, щурясь.
Это звучало неправдоподобно. Архимаг Григорий действительно прикрывал Захара. А дед Андрей расстался с родным сыном из-за этого?
Что-то тут не так.
Мы возвращаемся в броневике обратно в Пензу. Поворачиваюсь к брату, который уставился в окно, и толкаю его локтем.
— Ну, так что? — спрашиваю я. — Поверил?
Арсений моргает, будто выныривает из мыслей.
— Деду Андрею? В которую из его баек? Про то, что он радеет за наш род Архиповых? Или про то, что он поссорился со своим сыном?
— В обе, конечно, — ухмыляюсь я.
Брат фыркает, трет нос.
— Зир бы точно поверил, — говорит Арсений. — Он бы еще на мельницу полез, искать рога да копыта.
— В приличном обществе не говорят про тех, кто отсутствует, — с обидой заявляет Зир.
— Извините, пожалуйста, фамильяр Зир, — Арсений хохочет. Потом зевает, прикрывая рот. — И где же мы были?
— Там, где я был, состоялся очень интересный разговор…
Зир хотел что-то добавить, но его перебил Арсений.
— Ну, а ты? — спрашивает он. — Ты сам-то в это веришь?
Смотрю на отражение в окне. Там, за стеклом, только ночь и размытые огни деревушек, мимо которых мы мчимся.
— Я понял, кто замуровал тебя в магическом мире… И это не дед Андрей.
Глава 5
— Кто он? — удивлено смотрит брат.
— Его сын — Архимаг Григорий по указке Захара. — Дед, видно, решил, что ему уже мало осталось. Чувствует, что власть Захара пошатнулась, вот и выгораживает сына. Берет вину на себя.
— Ты уверен?
— Более чем. Ты не смотри, что он стар. Скоро узнаешь, какую дед в Пензенской губернии привольную жизнь вел. Процветание губернии у него не стояло и на сотом месте. Все для себя любимого, будто десять жизней собрался прожить. Ему была выгодна сложившаяся ситуация в Клане, поэтому он и не сказал мне о тебе.
Арсений пожимает плечами, вытягивается на сидение.
— Надеюсь не все в нашем роду такие паскудники — просто оторопь идет.
— Конечно, нет. Но клан раскололся на две части.
На следующий день мы с братом отправляемся на отбор гвардейцев и магов для формирования отряда в Московскую губернию.
Военная Магическая Академия встречает нас величественными башнями и широкими мраморными ступенями.
В воздухе висит напряжение — сегодня проходит отбор в отряд гвардейцев, тех, кому предстоит защищать интересы короны и участвовать в тайных операциях.
На просторном дворе Академии собралась толпа — юноши и девушки. Их лица выражают смесь волнения и гордости.
Отбор проходит в несколько этапов.
Сначала маг — старейшина проверяет у кандидатов наличие магического потенциала.
Это выглядит, как своеобразный ритуал. Он подносит к руке испытуемого кристалл, и, если тот начинает светиться, значит, у человека есть сила.
Иногда свет появляется едва уловимый, иногда вспыхивает ярко, почти ослепительно. К тем, у кого кристалл остается темным, те априори не подходят — без магического дара им нет места в этом отряде.
После первого этапа переходят ко второму -кандидатов проверяют на физическую подготовку. Они должны пробежать круг по двору, затем выполнить ряд упражнений на ловкость и силу.
Перепрыгнуть через барьеры, увернуться от летящих снарядов, поднять тяжелые мечи. Некоторые справляются легко, другие падают, задыхаясь, и уходят, понурив головы.
Но самое интересное начинается на третьем этапе, когда оставшихся отправляют на проверку воли.
Маг создает иллюзии — каждому свое испытание, соответствующее его страхам и слабостям. Кто-то оказывается один в пустыне, кто-то видит, как на его глазах гибнут родные, а кто-то сражается с собственным двойником. Лишь те, кто преодолевают страх и не отступают, проходят дальше.
Я не свожу взгляда с Арсения. Он смотрит восхищенно на участников состязаний. И мне передаются его эмоции — восхищения, сожаления и даже немного зависти…
— Арсений, — кладу руку на плечо брата. — Ты даже не представляешь, на что способен. Здесь все вместе взятые и даже уже обученные кадеты не стоят и сотой части твоих магических способностей. Тебе главное начать тут заниматься по полдня, — обучаться военному делу. Уровни магии будут прокачиваться. Дома тоже передам кристаллы и научу с ними работать. Остальное время тебе придется трудится на благо губернии. Старайся вникать во все вопросы, быстрее окунешься во все- быстрее освоишься. Я верю в тебя, брат.
— Даже поверить не могу, что моя жизнь так круто изменилась. Из заточения я внезапно попал в самую гущу событий реальной жизни, — растеряно смотрит на меня.
— Расслабься, Арсений. У тебя есть старший брат — я. Ты всегда можешь ко мне обратится по любому вопросу, если будут сомнения.
— Ты же завтра уезжаешь…
— А телефон на что? — усмехаюсь, протягивая ему новенький аппарат.
— Это мой⁈ –брат берет в руки светящуюся коробочку и смотрит на нее… как ребенок.
Вот гад, Захар! Внутри пламенеет ярость. Столько лет украл у Арсения, да чего там лет, все детство и молодость! Восемнадцать лет с рождения провести в призрачном мире.
Жесть.
У меня –то самого, это вторая полноценная жизнь, я пришел сюда из высокотехнологичного мира. Для меня многие вещи тут ниже уровня, чем я видел и знаю.
Арсений же вступает в эту жизнь, как из ниоткуда.
— Через пару дней тебе подгонят точно такой же броневик, как у меня. — Глаза брата расширяются. — Скорее, и более навороченный будет.
— Спасибо, брат! — Арсений обнимает меня, и мы хлопаем друг друга по спине.
Такое родственное чувство я сам испытываю впервые с того момента, как попал сюда…
После прошлой жизни, в которой меня предал родной брат, думал, уже не способен ощутить с кем-либо такое близкое родство. Ан, нет. Вот он мой близнец. Моя родная душа.
Сильная это штука — брат…
Отбор завершается, перед нами стоит чуть больше двадцати человек. Уставшие, но гордые, они выстроились в ряд, ожидая решения.
— Вы все зачислены в элитный гвардейский отряд. И завтра отбываете на новое место дислокации в Московскую губернию.
— Барон, лучших забираешь, — с болью говорит начальник академии –граф Тимофей Никольский.
— Тимофей! А ты больше набирай молодых учеников. Поставь это дело на поток. И не только с нашей губернии, но и с соседних -приглашайте в Академию. И штат учителей расширяй.
Наступает вечер
В особняке царит напряжённая, давящая атмосфера. Гулкие тени от свечей расползаются по стенам.
Я иду к себе.
Кабинет — просторный, но тёмный, будто бы впитывающий в себя чужие секреты. Высокие книжные полки заслоняют стены, над камином тяжелый портрет кого-то из предков.
В углу, за массивным дубовым столом, старинное кресло, высокое, с резьбой в виде переплетённых змей.
Мария входит тяжело, напряжённо, будто тянет на плечах груз, который не может сбросить. Она не сразу садится, сначала стоит, сложив руки на груди. Свет падает на её лицо резко, подчеркивая какую-то внутреннюю борьбу.
— Говори, — приказываю я, наблюдая, как её пальцы сжимаются в замок. — И садись, — киваю на кресло напротив себя.
Она молчит мгновение, потом, словно решившись, срывается.
— Ты хочешь знать, что со мной? Ладно. Я сама до конца не понимаю… Это началось там, в лагерях Стражи, когда мы воевали с бандами и отрядами противника в лесах. Всё было как обычно. Грязь, кровь, смерть. Я убивала, я защищала, я работала. А потом…
Она делает паузу, взгляд её сосредоточен, но в глубине зрачков вспыхивает что-то темное, нехорошее.
— Потом пришёл план. Он просто… открылся сам по себе. Ощущение, словно я всю жизнь смотрела на мир сквозь стекло, а тут стекло разбилось, и я увидела, что находится по ту сторону…
Смотрю на нее, подключаюсь… мне начинает казаться, словно в комнате становится холодно. Тени от свечей становятся гуще, словно тянутся к Марии.
— Я начала видеть смерть. Нет, не так… Я начала чувствовать её, — продолжает она. — Когда умирал человек, я ощущала, как его жизненная сила вытекает… и, если я захочу, могу её взять. Понимаешь? Я чувствовала, как могу протянуть руку и задержать его дух, заставить его остаться. Но я не делала этого.
Голос её дрожит не от страха — от силы, от озарения, от чего-то, что пока не можешь оценить.
— Сначала это были случайности. Раненые умирали у меня на руках, а я вдруг понимала, что могу– забрать у них ману себе. А потом… потом я начала слышать их. Мёртвых.