Катерина. Меня кто-то за ногу схватил.
Кокошкина. Мамочки… Это, наверное, крыса!
Маша. Тут, типа, ферма, что ли? Диких зверей разводят, все дела…
Катерина. Да при чем тут крыса? Неприлично схватили. С домогательством. Это кто-то из мужчин…
Делягин. Кому вы нужны – вас домогаться?
Катерина. Вы, наверное, сами первый и домогаетесь.
Делягин. Ну, спасибо вам. Я, между прочим, врач, клятву Гиппократа давал.
Аркадий. А при чем тут Гиппократ? Он домогаться не запрещает…
Генерал. Может, хотели схватить кого-то другого, а вас схватили по ошибке?
Катерина. Попрошу без оскорблений! И всех предупреждаю. Не думайте, что раз я актриса, то со мной все можно. Я – женщина честная.
Генерал (бормочет). Честная актриса… Какая-то фантастика.
Катерина. Еще раз говорю: если меня кто-то тронет, я позвоню и через пять минут тут будет полный автобус актеров.
Делягин. И что они сделают? Будут петь «Очи черные»?
Появляется камердинер, ставит на стол свечи, зажигает.
Катерина. Наконец-то!
Иннокентий. Чего вы радуетесь? По-моему, домогаться вас можно только при выключенном свете. Теперь вам точно ничего не обломится…
Катерина. Это мы еще посмотрим!
Пауза.
Маша. Я одного не догоняю, дяденьки: чего мы ждем?
Аркадий. Лично я жду, когда завещание обнародуют.
Маша. И в чем наколка?
Делягин. Наколка, как вы выражаетесь, состоит в том, что пока мы не похороним дядюшку, завещание нам не объявят.
Аркадий. А нельзя посмотреть завещание сейчас?
Генерал. Зачем это?
Аркадий. Может, меня там вообще нет. Не прописан. А я тут время теряю.
Кокошкина. Как не стыдно? Мы все-таки не наследство приехали делить.
Иннокентий. А что мы приехали делить?
Кокошкина. Мы приехали похоронить друга и родственника.
Аркадий. Похоронить? Нет, я не такой жестокий. По мне – пусть живет. Наследство только отдаст – и пусть живет на все четыре стороны.
Делягин. Не может он жить на все четыре стороны. Он умер. Так что хоронить все равно придется.
Маша. Тогда давайте уже хоронить, мне домой надо…
Аркадий (камердинеру). Иваныч, когда похороны?
Камердинер. Послезавтра.
Аркадий. А раньше никак?
Камердинер. Совершенно невозможно.
Кокошкина. Господи! Мы что, будем ночевать в одном доме с мертвецом?
Маша. Правильно сказать – со жмуриком. Или с упокойником – такое слово тоже есть.
Иннокентий. Интересно, какая сволочь это выдумала…
Делягин. Идея принадлежит самому покойнику. (Смотрит на Машу, ехидно.) Или правильнее сказать – жмурику.
Аркадий. Ну… покойнику можно. Его с того света не достанешь.
Катерина. Неужели совсем нет электричества? Свечи мне действуют на нервы.
Маша. А по мне, так прикольно. Мы, типа как в фильме ужасов. Сидим в полной темноте, а рядом труп затаился.
Все умолкают.
Иннокентий (после паузы, неуверенно). Что ты брешешь? Ничего он не затаился… Просто лежит.
Маша. Ну да, типа того. Мы думаем, что он просто лежит, а он сейчас как встанет, как начнет выкомаривать…
Кокошкина. Что же это такое? Перестаньте нас пугать!
Маша. Да чего вас пугать, вы сами, кого хочешь, напугаете. Не хотела бы я с вами столкнуться в темной подворотне…
Кокошкина (слезливо). Нет, я не понимаю… Что я вам сделала? Почему вы все на меня нападаете?
Иннокентий. Да кто на тебя нападает? Кому ты вообще нужна?
Кокошкина. Тогда почему никто за меня не заступится?
Делягин. Спасение утопающих – дело рук самих утопающих.
Кокошкина. Генерал? Что же вы молчите?
Генерал. А что я могу? Я один раз за вас уже вступился, так меня чуть не застрелили. Нет, вы сначала обеспечьте безопасную атмосферу, а потом уже и требуйте, чтобы за вас заступались… Не затем я уцелел в кровопролитных боях, чтобы теперь…
Иннокентий. Тихо!
Все умолкают. Прислушиваются. Слышно, как где-то недалеко тихонько поскрипывают половицы. Темно и жутко. В неверном свете свечи лица у всех бледные, восковые.
Аркадий. Это кто там ходит?
Генерал. Где?
Аркадий. В той комнате.
Генерал. Кому там ходить, там только покойник… (Осекается.)
Кокошкина. Какой покойник, что вы болтаете?
Катерина. А кто же там, по-вашему?
Кокошкина. Это… Это Савва Иваныч там ходит.
Все поворачиваются, и смотрят на камердинера, стоящего тут же, но несколько наособицу. Он смотрит на остальных.
Иннокентий. Значит, это не ты там ходишь?
Камердинер. Не думаю.
Маша. Непохоже, что это он…
Генерал. Может, еще один наследник? Забрался тайком в спальню, дождался, пока мы уйдем. Теперь рыщет, прикидывает, чем бы поживиться…
Камердинер. Господа…
Иннокентий. Тихо ты!
Камердинер отступает во тьму.
Иннокентий (осипшим голосом). Значит, так. Если там кто-то снаружи забрался, так его надо выловить – и весь разговор.
Делягин. Ю а вэлком, как говорят в Голливуде. Вам карты в руки, вы и ловите.
Иннокентий. Чего сразу я?
Генерал. Потому что у тебя оружие.
Аркадий. На самом деле, Кеша. Ты – человек опытный, с пистолетом. А мы тебя морально поддержим…
Иннокентий. Знаю я, как вы морально поддержите. Случись чего, зону топтать я один буду.
Делягин. А мы вам передачи будем носить.
Иннокентий. Это я тебе сейчас передачи буду носить! В больницу…
Аркадий. Спокойно, Кеша. Не обращай внимания.
Генерал. Вот именно. Мы смелые люди, испытанные бойцы. Что нам стоит справиться с каким-то шаромыжником?
Иннокентий колеблется.
Аркадий (вытаскивает у Иннокентия из-за пояса пистолет, вкладывает ему в руку). Давай, Кеша, давай… Под лежачий камень вода не течет. Если его не остановить, он же нам тут всю ночь будет нервы трепать.
Аркадий направляет Иннокентия в сторону комнаты покойного дядюшки.
Иннокентий (не очень уверенно). Я, в случае чего, в ногу выстрелю. Чтобы не убить…
Аркадий. Правильно, Кеша. В ногу, в руку – куда попадешь. Только я тебя умоляю, не промахнись.
Маша (неожиданно). А пули у вас серебряные?
Все смотрят на Машу.
Иннокентий. Чего?
Маша. На жмурика только серебряные пули действуют.
Иннокентий (жалобно). Аркаш, чего она говорит? Какой жмурик?
Маша. Ой, нет, правда. Лоханулась. Это на вампира нужны серебряные пули. А жмурика только колом в сердце. У вас кол есть?
Иннокентий. (Аркадию). Знаешь, чего? Иди вот, сам и стреляй!
Сует пистолет в руки Аркадию, но тот не берет, уклоняется.
Иннокентий (кричит Аркадию, потом остальным). Что, не хочешь? Может, ты? Или ты? Нашли дурака, по покойникам стрелять… Нет, я за жмурика на кичу не пойду… Бери, стреляй!
Иннокентий тычет пистолетом во всех по очереди, народ уклоняется, визжит от страха, шумит. На первый план выходит генерал.
Генерал (вытянув предупреждающе руки в сторону Иннокентия). Тихо! Тихо, Кеша! Спокойно! Это пистолет, он выстрелить может…
Иннокентий. Сам знаю, что может! Не учи ученого! Козлом отпущения решили сделать, да?
Генерал. Что ты, Кеша, что ты! Козел – это животное, а ты – совсем наоборот. Ты – серьезный человек.
Иннокентий. Ну, тогда бери пистолет! Бери и сам иди. Не хочешь? И я не хочу!
Маша (неожиданно). А можно мне?
Все смотрят на нее. Она подходит и берет пистолет из руки оцепеневшего Иннокентия. Разглядывает его.
Маша. А чего, по приколу! (Целится в Кокошкину.) Бах-бах!
Кокошкина уклоняется, визжит.
Кокошкина. Психическая! Как вы смеете целиться в живого человека?!
Маша. Понимала бы что… Я же тренируюсь.
Кокошкина. Вы слышали? Тренируется она. Маленькая, развращенная, глупая тварь…
Маша. Я тварь?! (Иннокентию.) Так, куда здесь жать?!
Генерал. Спокойно, Маша… Не спеши. Там внизу есть спусковой крючок…
Маша. Нашла!
Генерал. Но ты не жми на него! Пока… Ты подожди, я дам команду.
Маша. Ладно, подожду (Остальным.) Ну, чего стоим? Пошли, что ли?
Маша идет впереди. Все остальные осторожно следуют за ней. Подходят к двери в спальню.
Маша. Темно, как… в гардеропе. Боюсь промахнуться.
Иннокентий. Ты лучше бойся, что попадешь.
Делягин. Чует мое сердце, зря мы это затеяли…
Катерина. Может быть, там никого уже и нет.
Кокошкина. Как – никого? А покойник?!
Катерина. Никого, кроме покойника.
Иннокентий. Спасибо, тетя. Умеете вы утешить…
Маша становится напротив двери, расставив ноги пошире. Пистолет берет обеими руками.
Маша. Открывай!
Генерал (Маше, тихо). Спокойно. Без команды не стрелять. (Кивает Аркадию). Открывай.
Аркадий медленно открывает дверь. Все напряжены так, что, казалось – малейший шорох – и упадут в обморок. За дверью пусто.
Кокошкина. Да здесь никого нет!
Катерина. Я же говорила…
Внезапно в дверной проем из комнаты выходит темная фигура. Все ахают, Маша стреляет. Фигура падает. Все ахают.
Маша