Мимо проплывали тенистые липовые аллеи, огибавшие маленькие живописные пруды и тёмные здания учебных корпусов. Он учился здесь в свое время – всего пару семестров – потом с большим трудом перевёлся в другое место и уехал: после странной гибели его девушки Елены – родной город стал невыносим. А когда два года назад его – теперь уже известного исследователя – пригласили сюда читать курс, он долго колебался.
Интересно, когда же дядюшку вышибли с факультета? Наверняка после его ухода все вздохнули с облегчением… Вышибли… Он снова улыбнулся: декан слишком вежливый человек, чтобы выразиться подобным образом, но скорее всего, дело было именно так.
***
По дороге он позвонил в редакцию. Там он застал Очкарика, тот был как всегда жизнерадостен, импульсивен, и невыносимо гундосил:
– Джем? Рад дебя слышать, Бродяга! Воздикли кое-какие проблебы… О дедьгах я, кодечдо, о дедьгах, когда они у дас были-то?..
– Ничего, – успокоил он коллегу, – грех радоваться, но надеюсь, я скоро слегка разбогатею. Если, конечно, мой дядя мне что-нибудь оставил.
– Он умер?.. Дела-а… Я не слыхал. Деужели стадешь тратить дедежки на даш паршивый бульварный листок?
– Ну, хотя бы расплачусь с долгами.
Дядюшкино жилище Джем отыскал по памяти довольно быстро, хотя не был здесь со времен краткосрочной учебы в местном Университете. Поставив машину, он направился к трехэтажному особняку. Запасной ключ, как он помнил, хранился в потайном месте за притолокой. Но в тайничке ничего не оказалось.
Он пошарил под резиновым ковриком, поднявшись на цыпочки, попытался заглянуть в огромный, торчавший у входа, каменный вазон. Для этого ему пришлось даже подпрыгнуть, а входная дверь между тем отворилась, и на пороге возник огромного роста человек не очень приятной наружности.
Некоторое время верзила с неподдельным интересом наблюдал, как незнакомец пыхтит и прыгает вокруг вазона на манер воробышка. Когда же тот повис на нём, уцепившись локтями за край и упираясь коленями в каменный бок, высокий наконец осведомился: что ему, собственно, нужно? Пришелец немного сконфузился, спрыгнул наземь, и заявил, что он де племянник почившего хозяина дома. Причём единственный, насколько ему известно, наследник. Следовательно, имеет полное право войти и осмотреться. Для начала.
Высокий взглянул на него с участием, как на душевнобольного или на капризничающего ребенка, и, нажав кнопочку переговорного устройства у себя под рукой, что-то буркнул. Спустя несколько минут в коридоре, ведущем внутрь, показался пожилой человек. В его облике было что-то от священника. Выслушав рвущегося в дом незнакомца, он изобразил сладкую улыбку: да, да – господин Александер в самом деле был прежним владельцем дома… Он умер? Как жаль…Так вы его племянник? Угу-у… Но господин Александер съехал отсюда более полугода назад!.. Куда? Помилуйте, откуда же нам знать?.. А документики на дом имеются… В полном порядке. Желаете взглянуть?..
Пришелец пожелал. Его провели внутрь. Походя, он убедился, что от прежнего не осталось и следа: все вещи исчезли, уступив место рядам длинных скамеек наподобие церковных, перед скамьями стояла кафедра. Из документов он уяснил, что дом теперь со всеми потрохами принадлежит некоему Обществу "Спасение Души".
– Постойте, так мой дядя оформил договор дарения, а не купли-продажи?..
– Вас это удивляет? – похожий на священника пожал узкими плечиками.
– Мне это кажется неправдоподобным – дядюшка славился своей скупостью! – запальчиво ответил молодой человек.
– Может быть, – сухо возразил "священник", – но, насколько мне известно, господин Александер был одним из основателей Общества. Правда, я работаю в местном отделении недавно – с месяц, и мы не успели познакомиться лично: ваш дядя здесь не появлялся после передачи дома.
– Очень интересная деталь, – язвительно отозвался племянник, – хотя это и неудивительно: дядюшка никогда не интересовался религией.
– О, мы вовсе не религиозная организация! Тем, кто сюда приходит, мы оказываем скорее психотерапевтическую помощь. Хотя, конечно, говорим и о Боге, если это необходимо. Но в первую очередь мы базируемся на строго научном, рационалистическом подходе… – и он вдохновенно понес какую-то белиберду, ловко жонглируя терминами; в его глазах, спрятанных за стеклышками старомодных очков, появился фанатичный блеск, и пришелец решительно перебил:
– Достаточно!
Но говорун не желал униматься:
– Да ведь и ваш покойный дядюшка числился в ряду маститых специалистов в области психиатрии и…
– Я знаю! – опять перебил его гость.
Но это не помогло, и еще минут сорок ему пришлось выслушивать поток чужого красноречия.
– Приходите к нам запросто, – напоследок присоветовал говорливый, – мы гарантируем полную конфиденциальность и анонимность!
***
В машину Джем сел с распухшей головой:
– Проклятый болтун! – пробурчал он, выруливая на полосу.
На самом деле следовало с самого начала отправиться к своему адвокату, услугами которого пользовался, кстати, и дядя. И как он сразу об этом не подумал?! Совсем, видно, отвык от цивилизации.
И тут, взглянув в боковое зеркальце, он снова заметил потрепанный белый форд с небольшой вмятиной на боку – автомобиль держался на расстоянии, но Джем был почти уверен, что это та самая машина, которая стояла неподалеку от входа в университет, и тронулась вслед за ним, едва он отъехал. Хотя, может, это просто паранойя? Ведь тут всего одна дорога, да и из этой части города добираться в центр удобнее всего именно этим путем…
Заметив вывеску аптеки, он свернул в боковую улочку и, припарковавшись, нырнул в тихий уютный "аквариум", пропитанный скукой и запахом лекарств. Купил упаковку обезболивающего, и, расплачиваясь, глянул сквозь стеклянную витрину: белый форд в потоке машин промчался мимо.
***
По дороге в адвокатскую контору Джем решил заглянуть в Музей – это было как раз по пути: " Может, удастся выбить немного наличности вперед под привезенные экспонаты. Они наверняка их заинтересуют…"
Директор Музея был на месте. Увидев посетителя, этот маленький человечек с горячечными пятнами на впалых щеках чрезвычайно оживился. Но Александеру-младшему в этом его оживлении почудилось что-то людоедское. Тот и не стал долго тянуть:
– Вы-то мне и нужны! – возбужденно прошепелявил он, суетливо протягивая вошедшему какие-то бумаги.
– Постановление о возбуждении уголовного дела?.. Решение суда?.. Это плохие шутки, профессор! – решительно заявил гость, бегло пробежав глазами по строчкам, и отпихнул от себя листы.
Нервный маленький человечек гневно навис над столом.
– Шутки? – взвизгнул он фальцетом. – Имейте же совесть – мы с вами не первый год друг друга знаем! – он забегал по кабинету. – Вам известно, как финансируются учреждения, подобные нашему? У департамента гроша лишнего не выпросишь! Но мы пошли вам навстречу!.. Как же! Подающий надежды молодой ученый, восходящее светило антропологии!.. А этот мерзавец, – он ткнул пальцем в пришедшего, обращаясь к невидимой аудитории, – за наш счет обделывает свои делишки!..
Запыхавшись, маленький человечек на мгновение умолк, и Александер незаметно вытер с лица слюни, коими тот весьма обильно его забрызгал.
– Вы понимаете, – неожиданно тихо и проникновенно молвил человечек, – что я мог упечь вас за решетку? Вы дважды несанкционированно проникали в прошлое!
– У меня было разрешение, – угрюмо буркнул обвиняемый.
– Но вы-то отправились совсем в другое время и место! – возопил человечек.
Он снова заметался по своему кабинету, бросая на гостя укоризненные взгляды. Тот взял со стола бумаги и стал их читать второй раз, но теперь куда медленнее.
– Мы не настаивали на штрафе, – извиняющимся тоном заметил директор, продолжая бегать туда-сюда, – только на возмещении расходов. Это уже ребята из Службы Времени постарались.
– Мы с вами друзья, – перебил гость, и человечек приостановился, – так скажите мне: какая сволочь меня заложила?..
Директор всплеснул руками и забегал еще быстрее, давясь словами:
– Обычная плановая проверка… Наивный юноша, вы думали, что никто ничего не заметит? Это же такой расход энергии! Их инспектора нагрянули к нам, а уж там не составило труда докопаться и до вас…
Дальнейший разговор протекал в чисто деловом русле.
– Новая Гвинея, – раздумчиво цедил директор, – конечно, представляет интерес, но далеко не так загадочна, как раньше… Для Музея то, что вы хотите предложить, выглядит заманчиво, но за глаза согласиться на приобретение и назвать цену я, разумеется, не могу. Но, возможно, – уклончиво продолжал он, – вы и погасите хотя бы часть долга таким образом. Давайте, – он пробежался по клавишам электронной записной книжки, – назначим встречу на пятницу?
– Меня это устроит.
– И еще… – сказал ему маленький человечек. – После этого случая мы не можем вам больше доверять, и, следовательно, иметь с вами дело.
– Но если речь шла о раскрытии давнего преступления?! Преступления, касавшегося очень близких мне людей?..
Их глаза встретились – взгляд молодого человека был испытующим и требовательным.
– Но почему за наш счёт? – горестно и раздраженно всхлипнул директор.
Он и ещё что-то хотел сказать, но громко захлопнувшаяся дверь поставила точку в неприятном для обоих разговоре.
***
По дороге к машине Джем достал платок, утер лицо и шею. Солнце припекало сильно, ему стало душно, и снова заболела голова, к тому же добавилось ощущение голода. "Содержательное выдалось утречко!" – подумал он кисло. "А день ещё только начался. Пожалуй, хватит на сегодня: перекушу, к адвокату, и спать…" Он надеялся, что на закуску остались только хорошие новости, но ошибался. Позвонив из придорожного кафе в адвокатскую контору "Гутман и К", чтобы договориться о встрече, он с удивлением выяснил, что поверенный и не слыхивал о смерти клиента.
– На телеграмме стояла ваша подпись! – возмутился он. – Вам не кажется, что дело пахнет скандалом?..