и. Пустыня была так же безмолвна, но звуки летели и растворялись в неподвижном раскаленной воздухе, возникая откуда-то сверху и пропадая будто бы в землю. Не к добру эти песни, – сказал, идущий соседним караваном, знакомый торговец.
– Песок Эрга поет, зовет ветер, а с ним примчится и смерть… – добавил он, с тревогой всматриваясь вдаль. То веселые, то жалостные, то пронзительные и крикливые, то нежные и мелодичные, они отчётливо напоминали разговор живых существ, но никак не звуки мертвой пустыни…. Никакие древние сказания не могли придумать чего-либо более поразительного и чудесного, чем эти таинственные песни песков… Но в раскаленном воздухе слышалось уже приближение чего-то нового, ужасного, холодящего душу. Верблюды, перестав слушаться погонщиков, с протяжным ревом метались, постоянно теряя дорогу. Странным образом потеряв ориентацию, к каравану Аль-Мажнуна вдруг прибились дикие обитатели Сахары – пустынные газели. Пугливые от природы животные спокойно шествовали в караване, идя между людьми и верблюдами.
Внезапно появившиеся на горизонте маленькое облако быстро разрасталось, превращаясь в черно-багровую тучу. Постепенно небо на горизонте начало розоветь, затем стало принимать фиолетовый оттенок.
Вскоре уже мутное солнце едва пробивалось сквозь быстро несущиеся песчаные тучи. Становилось трудно дышать, казалось, что песок вытеснил собою воздух и заполнил всё вокруг. С бешеной скоростью, обжигая и сдавливая дыхание песком, ураганный ветер сбивал путников с ног, срывая и унося нагруженные сотнями килограммов тяжелые верблюжьи сёдла, перекатывая, как горох, огромные неподъемные камни.
Спасая свою жизнь, сброшенный из седла верблюда первым яростным порывом жаркого, колючего ветра, Аль-Мажнун лёг на землю и плотно закрыл голову одеждой. Тучи жгучего песка нещадно секли всё живое, затмевая полуденное солнце. В вое и свисте ветра пропадали все остальные звуки. Казалось, что сам воздух обратился против путешественников.
Лишь только ближе к вечеру, когда ветер стих, Аль-Мажнун с ужасом увидел последствия стихии.
Повсюду валялись разбитые амфоры вперемешку с предметами домашней утвари, разорванные вьюки с продовольствием и истерзанные ураганам полотнища из верблюжьей кожи, совсем недавно бывшие бурдюками с водой.
Лишившись в одночасье большей части продовольствия и, что самое ужасное воды, эмир Йахья-Ибн-Омар, собрав уцелевших лошадей, верблюдов и скот, был вынужден выслать отряд такшифов[19], в расположенный в шести днях пути от города Атара город Тишит[20].
В письме к градоначальнику города Тишита он указал трагические обстоятельства, вынудившие его обратиться к нему со столь срочной просьбой.
Казалось, злой рок не переставал преследовать армию халифа. На смену разрушительному урагану пришла другая, не менее страшная беда.
Мучимые жаждой и изнуряющим зноем ведущие армию халифа, чернокожие мессуфа вдруг стали уводить передовые отряды совершенно в другом направлении, говоря, что они отчетливо видят очертания города Тишит.
Казалось, злой рок не переставал преследовать армию халифа.
На смену разрушительному урагану пришла другая, не менее страшная беда.
Мучимые жаждой и изнуряющим зноем ведущие армию халифа, чернокожие мессуфа вдруг стали уводить передовые отряды совершенно в другом направлении, говоря, что они отчетливо видят очертания города Тишит.
2.4 Призрачные лики пустыни
По советам опытных проводников, Йахья-Ибн-Омар то и дело останавливал передовые отряды, приказывая разводить костры, чтобы убедиться, мираж перед ними или реальность. Стелящийся по ветру дым быстро разгонял очертания города и передовые отряды поворачивали в нужном направление.
Опытный полководец Йахья-Ибн-Омар знал не понаслышке о том, что ждало путников, увлекаемых миражом.
Ещё свежи были воспоминания, как год назад один из его отрядов численностью в шестьдесят человек и девяносто верблюдов погибли в пустыне, следуя за миражом, который увлек их на десять фарсахов[21] в сторону от колодца.
По прошествии десяти дней пути, пополнив запасы воды и продовольствия в городе Тишит, армия халифа вступила в город Атар.
Молчаливые и безлюдные улицы встретили эмира Йахью-Ибн-Омара. Лишь ветер Сахары, едва заметно шевелил листья акаций на пустынной площади города. – Где же все жители города? Что здесь произошло? Что заставило всех покинуть город? – спрашивал он Аль-Фаруха, надеясь получить ответ хотя бы на один из вопросов.
Путь через пустыню в Магрибские земли.
– Я знаю столько же, сколько и вы, о, великий эмир Йахья-Ибн-Омар, но если вы дадите мне возможность задержаться здесь и провести ритуал с использованием моих тайных знаний, я надеюсь, что получу ответы на ваши вопросы, – отвечал Аль-Фарух, оглядывая брошенные дома.
– Мы не задержимся здесь, – произнес эмир Йахья-Ибн-Омар и, как показалось Аль-Фаруху, в глазах эмира промелькнула какая-то догадка, – Армия пройдет Атар не останавливаясь в нем, – добавил он, принимая решение.
Оставшись в небольшой мечете на окраине города, Аль-Фарух пообещал эмиру Йахье-Ибн-Омару присоединиться к нему, как только он закончит ритуал.
С необъяснимой тревогой в сердце эмир Йахья-Ибн-Омар вывел армию халифа из покинутого города. Продвигаясь на север, армия халифа проходила песчаной дорогой, окаймленной цепью горных плато.
2.5 Смертельная ловушка
Раскатистые звуки труб неожиданно огласили горные склоны, заполнив узкий пустынный каньон переливающимся громогласным эхо.
Словно под воздействием чудовищного смерча пески Сахары всколыхнулись и поднялись стеной[22], из которой с устрашающим рёвом на армию набросилось многотысячное конное войско злейших врагов халифа – берберского племени годдала[23].
С пологих гор, на головы оборонявшихся обрушился град стрел.
– Хозяин! Скорее бежим! Они идут сюда! – кричал взволнованный и до смерти напуганный Аль-Мажнун.
– Кто они? Куда идут? – спросил Аль-Фарух, сидя перед раскрытой книгой и скрупулёзно нанося какой-то замысловатый чертёж, сплошь усеянный таинственными знаками.
– На нас напали полчища годалла, эмир Йахья-Ибн-Омар погиб в сражение, армия разбита! – сбивчиво продолжал выкрикивать Аль-Мажнун.
– Сбылось всё самое худшее! Бери мою книгу, вьюк со свитками и вьюк с золотом! Прячь всё здесь, в мечете! Да так хорошо, как только ты один умеешь! – воскликнул Аль-Фарух, вручая Аль-Мажнуну вьюки и книгу.
– Найдешь меня у одинокой скалы у входа в город! Надеюсь, нам удастся уйти от преследования! – добавил он, всматриваясь, через узкое овальной формы окошко вдаль пустыни, куда ещё совсем недавно ушла на верную гибель армия халифа Абдаллаха.
Найдя под самым куполом мечети, небольшую дверь Аль-Мажнун, открыв её, обнаружил несколько очень удобных проёмов в стене. Сделав пару набросков в своей книге, он положил книгу хозяина вместе со своей «заветной книгой» в проём, аккуратно сложил свой колпак со звёздами, халат и сандалии в отдельный холщовый мешок, разместив его там же, и со словами, – «подельник найдет, ему приятно будет!» – снабдил бесценные предметы парой мешочков золотого песка. Вьюк с золотом и вьюк со свитками он разместил в другом проёме. Завалив все ниши песком и камнями, и переодевшись в одежду вельможи сонинке, он быстро спустился во двор и, оседлав верблюда, скрылся вслед за хозяином.
Глава третья. Посылка из глубины веков
г. Атар, провинция Адрар, республика Мавритания, год 1991.
Раскалённое солнце вошло в зенит, обжигая полуденными лучами бескрайние пески пустыни Сахара.
– Гнусные негодяи! Они ещё узнают, как выгонять нас из страны![24] – грозил кулаком в сторону, как ему казалось Нуакшота[25], чернокожий пулемётчик Ибрагим-уалид-Мустафа, умело орудуя лопатой внутри торчащего из песка разбитого купола древней мечети.
– Пусть только попробуют сунуться! Гнусные берберы! Я нашпигую их свинцом! – негодуя, расчищал позицию для своего пулемёта потомок мессуфа Ибрагим-уалид-Мустафа.
Неожиданно его лопата ударила во что-то твёрдое. Раскопав ещё немного, он вдруг различил часть древней двери, плотно закрывающей дверной проём.
«Это откуда здесь взялось?!!», размышлял Ибрагим-уалид-Мустафа, продолжая с ещё большим усердием откидывать песок лопатой. Полностью откопав дверь, он попытался открыть её. Дверь не поддавалась.
Со словами «Так ты не хочешь открываться?! А я тебя всё равно открою, не будь я Ибрагим-уалид-Мустафа!» – он заложил тротиловую шашку рядом с дверным проёмом. От взрыва дверь раскололась на части. Оказавшись внутри небольшой комнаты в лучах света, за многие сотни лет вновь проникших в это место, он вдруг отчётливо увидел край какого-то предмета, выступающего из-под выбитого взрывной волной камня. Разобрав завал из камней и песка, Ибрагим с удивлением извлёк большой холщовый мешок, две книги и два небольших мешочка, аккуратно перевязанных бечевой.
– Ибрагим! Что здесь происходит?! Что за взрывы?! – услышал он за спиной голос командира отряда повстанцев, Мухаммеда-уалида-Муссы.
Со словами «Дай посмотрю! Что там у тебя?!» – Мухаммед-уалид-Мусса, аккуратно отодвинув пулемётчика Ибрагима, взял в руки большой холщовый мешок.
– Это что за маскарад?!! Берберы совсем из ума выжили!!! – негодовал он, попыхивая серебряной трубочкой, набитой отборной травой и внимательно рассматривая остроконечный колпак со звёздами, халат и сандалии с загнутым верхом.
«Книга Аль-Фаруха-Ибн-Сауда, Милостью Аллаха Всевышнего Звездочёта Халифа Абдаллаха» – прочитал он надпись на книге в кожаном футляре.