Наследники древних манускриптов — страница 6 из 13

– Что за глупое берберское имя! Аль-Фарух! Да ещё и звездочёт халифа! Что за должность такая?! Не тот ли это командир берберских повстанцев, Абдаллах?! Тот вроде тоже называет себя халифом! – не унимался Мухаммед-уалид-Мусса, рассматривая сложные чертежи и магические символы древней книги.

– Воистину, берберам заняться не чем! Лучше бы другую книгу оставили, с банковскими счетами! – воскликнул он, швыряя книгу на пол и беря в руки другую книгу, с надписью «Тебе Подельник».

– Посмотри, Ибрагим! Эти берберы над нами издеваются! – пригласил он пулемётчика взглянуть на рисунки обнажённых женщин, и то и дело появляющееся изображение чудного карлика с длинным носом, в остроконечном чёрном колпаке со звёздами, чёрном халате и остроконечных сандалиях с загнутым верхом.

– Хвала Аллаху! Видимо, кто-то из наших чёрных братьев всё-таки наставил этих глупых берберов на путь истинный, – произнёс Мухаммед-уалид-Мусса, высыпая на глазах изумлённого пулемётчика Ибрагима содержимое мешочков себе в руку.

– На это мы сможем приобрести тысяч пятьдесят фальшивых долларов и как минимум три килограмма «волшебной» травы, – оценивающе перебирая пальцем золотой песок, вперемешку с небольшими золотыми слитками в своей ладони, восхищённо выстраивал планы командир повстанцев.

3.1 Братья Вань Шань и Донг Жо


Чернокожий, лет тринадцати, парнишка, в чёрной чалме и синим халате, уверенно шёл по пескам Сахары в направление города Атар. Время от времени покрикивая на двух тащивших зелёные ружейные ящики и постоянно выражавших своё недовольство протяжным рёвом ослов.

За осликами, устало перебирая ногами, брели два брата контрабандиста – Вань Шань и Донг Жо. Следуя древнему китайскому принципу «Пострелял – продай другому», они скупили за бесценок партию изношенного оружия у повстанцев Сенегала и собирались выгодно её продать всё тем же повстанцам, но только в Мавритании.

Смазав, наспех все детали оружия верблюжьим жиром, и налепив, везде, где только можно, наклейки, сохранившиеся от партии бананов, с надписью «Made in China», они намеривались получить за свой товар, весьма кругленькую сумму.

– Ненавижу Африку! Здесь так жарко! – изнывая от полуденного зноя, бормотал Донг Жо, утомлённо волоча ноги по раскаленном песку и то и дело полевая голову из бутылки с минеральной водой, в надежде спастись от палящего солнца.

– Не могу больше идти! Разреши, я сяду на осла и сыграю тебе на волшебном бубне твою любимую китайскую песню про «Пастушка»? – обратился Донг Жо к брату.

– Конечно, Донг Жо! Ведь это моя любимая песня! – вежливо ответил Вань Шань, соглашаясь с братом.


Донг Жо исполняет песню на бубне.


– Мустафа! Моя совсем уставала! Атара мы пришли, когда? – спросил Вань Шань на ломаном английском погонщика Мустафу.

– Скоро будем! Китайская командира! – ответил ему Мустафа на таком же ломаном английском.

3.2 Дары командира Мухаммеда


– Командир Мухаммед! К вам какие-то китайцы пожаловали! Говорят, оружие для вас привезли! – произнёс, войдя в комнату командира, дежуривший у входа боец-повстанец, наспех поправляя сбившуюся кепку.

– Вели им войти! – распорядился командир Мухаммед-уалид-Мусса, раскуривая трубку с «волшебной» травой.

– Здравствуйте! О, великая командира! Пулемёта, миномёта, прям с завода, с парохода, из Пекина, из Харбина, всё для вас! – подскочив к самому столу командира, начал на ломанном английском торговаться Вань Шань, внимательно и очень пристально, согласно древнекитайским торговым обрядам, всматриваясь в глаза покупателя.

– Что он такое говорит?! Или у меня трава какая-то крепкая попалось?! – недоумевая, спросил Мухаммед-уалид-Мусса погонщика Мустафу, разглядывая свою серебряную трубку.

– Он говорит, командир Мухаммед, что у него есть для вас четыре ящика оружия, – ответил, не вдаваясь в подробности, погонщик Мустафа.

– Спроси его, Мустафа, сколько он хочет за свой товар? – сказал командир Мухаммед, отодвигаясь подальше от пытавшегося приблизится в плотную и заглянуть ему в глаза Вань Шаня.

– Он говорит, $10000 его устроит, – отвечал невозмутимо Мустафа, переведя условия сделки на английский язык.

– Скажи ему, пусть покажет товар! – распорядился командир Мухаммед, вставая из-за стола и направляясь к выходу.

Открыв один из ящиков, командир Мухаммед достал весь украшенный наклейками «Made in China» АК-47, достав из своего подсумка магазин, он передёрнул затвор и, прицелясь в пустую канистру, возвышавшуюся над грудой мусора ближайшей мусорной кучи, дал длинную очередь.

– Ааа!!! – закричал Вань Шань, обхватив голову руками – распознав тот самый автомат, который уже более сорока лет довольно плотно путешествовал по Африке, Вань Шань ожидал как минимум утыкания патрона в патронник или разрыва изношенного ствола.

Но, как не странно, вся изрешечённая пулями канистра, отлетев на пять метров от мусорной кучи, спокойно лежала посреди дороги, а лицо командира Мухаммеда светилось в довольной улыбке.

– А что это он так заорал? – спросил командир Мухаммед довольного зрелищем погонщика Мустафу.

– Он говорит, что это у них в Китае так выражают радость удачной сделки, – ответил погонщик Мустафа, дословно, как ему показалось, переведя невнятное бормотание Вань Шаня.

– Отлично Вань Шань, мне нравится твой товар, и я даю тебе за него $3000, но, в знак особого уважения и нашей дружбы, я дарю тебе две очень полезных книги, и некие очень нужные тебе вещи! – торжественно произнёс командир Мухаммед, обращаясь к Вань Шаню.

– Но это же грабёж! Мы договаривались о другой сумме! – пытался возразить Вань Шань, услышав перевод Мустафы.

Неожиданно комната командира Мухаммеда вдруг наполнилась вооруженными и весьма серьёзно настроенными людьми из его отряда, и Вань Шаню вместе с Донг Жо пришлось согласиться с озвученными условиями.

– Отлично! – произнёс командир Мухаммед, вручая Вань Шаню деньги, – А теперь о памятных подарках, в честь нашей дружбы, – торжественно произнес он, доставая книги и холщовый мешок.

– Я вижу, Вань Шань, что у тебя очень большая семья, такая большая, что не влезет в обычную машину! – очень торжественно начал Мухаммед.

– И ты знаешь, я очень долго думал об этом, и решение было найдено! – продолжал он, делая паузы, чтобы Мустафа смог перевести его речь.

– Я решил тебе подарить очень ценную книгу, которая совершенно случайно попала мне в руки, там очень много разных чертежей, по которой ты легко можешь собрать самолёт и беспрепятственно возить свою семью на рынок за бананами! – произнёс командир Мухаммед, торжественно вручая Вань Шаню книгу Аль-Фаруха.

– А тебе, уважаемый Донг Жо, в знак нашей памятной встречи, я дарю прекрасную книгу восточной моды, изучив которую и приодевшись в описанные здесь наряды, ты с лёгкостью сможешь кружить головы вот таким вот женщинам, – открыв книгу, продемонстрировал командир Мухаммед рисунки обнаженных женщин, а затем и самого Аль-Мажнуна в остроконечном колпаке, халате и остроносых сандалиях с загнутым верхом, занятого похищением фиников у торговцев.

– И, к твоему великому счастью, уважаемый Донг Жо, у меня совершенно случайно оказался такой наряд! – выкладывая колпак, халат и сандалии из холщового мешка, произнес командир Мухаммед, попыхивая серебряной трубкой.

Видя, что торг более не уместен, и сделка завершена, Вань Шань и Донг Жо, сложив книги и одежду в холщовый мешок умело, как в прочем, и все китайцы, изображая улыбки радушия, со словами: «Спасибо тебе, о, великая командира!», быстро выскочили из дома.

– Вань Шань! Нужно отсюда поскорей выбираться! – крикнул брату Донг Жо, запрыгивая на осла.

– Вези нас скорей, хитрая чёрная мальчика, на железный дорога! – кричал, появившемуся в дверях Мустафе, негодуя, Вань Шань, сидя верхом на осле и нервно болтая короткими ножками.

– Мы уже отправляемся, о, великая китайская командира! – ответил погонщик Мустафа, прикрикнув на ослов.

К вечеру того же дня, расплатившись с погонщиком Мустафой, братьям Вань Шаню и Донг Жо после долгих часов ожидания всё-таки удалось запрыгнуть на площадку между вагонами сбавившего ход товарного поезда.

Добравшись на рыбацком сейнере от мавританского города Нуакшот до Сенегала и проведя там ещё ряд относительно удачных бизнес операций, братья Вань Шань и Донг Жо оказались в Республике Буркина Фасо[26], где им не по своей воле пришлось задержаться.

Три года спустя, братья Вань Шань и Донг Жо, освободившись из тюрьмы провинциального города Кунгуду Республики Буркина Фасо[27], куда они были помещены за попытку подкупа фальшивыми долларами начальника местной полиции, полные решимости прекратить своей маленький бизнес в Африке и начать новый, более прибыльный, в родном Китае и его окрестностях, покупали в кассах местного аэропорта два билета рейсом Уагадугу[28] – Пекин.

Глава четвёртая. Подельник


Зима середины 90-хх. Сибирский уездный посёлок.

На заснеженную тайгу опустились сумерки. Холодный морозный ветер раскачивал одинокий тускло светящий фонарь, висящий под козырьком входа в просторную сибирскую избу – ресторан.

Повесив свой потёртый армейский сюртук на плотно застрявший в массивном кедровом бревне нож разведчика, Леопольд Гульнарович, чуть менее года назад окончивший курсы для военного люда, собирающегося послужить за рубежом, мечтательно сидел за столом провинциального сибирского ресторана «Кедр». На плече Леопольда Гульнаровича, уютно примостившись и внимательно обозревая окрестности, восседал енот-полоскун Теодор, который менее года назад пришёл к Леопольду Гульнаровичу из таёжной чащи, да и прижился. Поначалу Леопольд Гульнарович пытался приобщить Теодора к стирке трусов, носков и прочего мелкого белья, но Теодора неумолимо, словно неведомой силой, тянуло в ресторан, и после непродолжительных препирательств со стороны таёжного обитателя Леопольд Гульнарович был вынужден уступить.