Студент, к своему удивлению, понял, что эта «простушка» совершенно свободно владеет этим языком.
— Вам и вправду не страшна латынь? Кто Вас этому учил?
— Мой духовник о. Александр.
— Вы не ошиблись? Здесь — не семинария! Здесь скелеты изучать придётся, трупы препарировать!
— Не ошиблась: я в больнице долго работала! — засмеялась легко и радостно Зося.
— Виктор. — Продолжая немного балагурить и раскланиваясь, как в театре, представился студент.
— Семён, Денис. — Протянули руки его друзья.
— Софья. Но все близкие мне люди зовут меня Зосей! — представилась Зося, ничуть не смущаясь и не кокетничая.
После того, как списки принятых были вывешены и Березина Софья Фёдоровна оказалась в начале списка с наивысшим экзаменационным балом, Зося, счастливая, вышла из здания института.
Внезапно её догнал Виктор:
— Если Вы подождёте минут пятнадцать, пока мы приведём в порядок аудиторию после экзаменов, я Вам город покажу. Подождёте? Это, конечно, не правильно, чтобы девушка ждала, но в другой раз я Вас ждать стану!
Зося согласилась.
Они гуляли, взявшись за руки, как старые приятели, и очень быстро перешли на «ты».
Виктор расспрашивал обо всём, иногда чуть- чуть пытался подтрунивать над Зосей, но ласково, не обидно.
— Ну так и почему ты — Зося, а не Софи?
— Ну... так сложилось... Это из-за старца Зосимы так повелось.
— Так выходит, твоё уменьшительное имя Зося — из-за старца этого случилось?
— Да. Ну. словно под его защитой я родилась. И у нас в семье это все всегда помнили. Ну понимаешь?, старец — он вправду чудеса мог творить! И проявлено это бывало часто. И я тому свидетелем была множество раз.
— Ты — как из прошлого века! Старец Зосима, о. Александр!. Врачом хочешь стать, а сама — как ребёнок! В Бога веришь!
У нас в гимназии, например, все «закон Божий» терпеть не могли!
— А я Закон тот, что от Бога, не в гимназии, а в жизни учить стараюсь.
Я Бога иногда вот так, как тебя сейчас, за Руку могу взять, прикосновение Его ощутить. И тогда Он Сам берёт мою руку и ведёт, подсказывает, как жить, как поступать. У меня не всё время так получается, но, когда удаётся, то всё вокруг — особенное и прекрасное делается, вот как сейчас!
Зося коснулась рукой руки Виктора и тихонько сжала его пальцы.
Он молча с удивлением смотрел на нежное лицо девушки, на светлые пепельно-русые волосы, заплетённые в косу, на скромное платье. И не понимал, отчего такая сила и уверенность исходят от её рук, от её хрупкой стройной фигурки, от её таких неожиданных слов. Наивная, чистая..., такая прекрасная!. Виктору захотелось защитить её от этого несправедливого и жестокого мира.
А Зося, совсем не ощущала, что нуждается в защите. И она спокойно продолжала:
— Почему ты думаешь, что врачи в Бога верить не должны? Есть ведь то, что от воли человеческой не зависит совсем, но с людьми происходит. И в медицине это — ведь так ярко видно!
— Ты, и в правду, чудная, Зося! Но и — чудесная!
Мне так легко с тобой, как ни с кем никогда не было! Только сегодня познакомились — а будто много лет тебя знаю, словно с детства дружим! И любое, всё что думаю, сказать могу! Даже то, с чем ты совсем не согласна будешь! И это — так просто! И радость такая вокруг!
Было красиво и тихо. Белые ночи.
Они долго гуляли по набережным и встречали ранний-преранний рассвет. Город, который показывал Виктор, Зосе понравился. Он был совсем не таким строгим и серым, каким казался ей вначале.
Нева спокойно несла свои воды в гранитных берегах. Уже собиралось взойти солнце, и сине- зелёно-оранжевое небо отражалось в текучей и сияющей, похожей на переливчатый шёлк поверхности реки, скрывающей до поры от взоров свою мощь и силу.
Простор над Невой был красив, он — завораживал!
И везде — был Бог! Зося теперь это очень ярко ощущала. Она твёрдо знала, что всё происходит вовремя, всё движется так, как надо! И даже такой уверенный в себе Виктор, студент 3-го курса, — вот тут, рядом! И вот так запросто он предложил свою дружбу! И на экзамене всё получилось! Поступила!
Когда прощались, Зося произнесла:
— Я бы тебя позвала пить чай на травах, но ко мне нельзя. Хозяйка сказала, что из комнаты выгонит и денег не вернёт, если парней водить стану.
— Ко мне — тоже не получится..., — Виктор замялся, помолчал. — Я с отцом давно в ссоре. В общежитии живу. Туда тоже девушек не пускают. Отец мой, кстати, врач, профессор. Страсть к медицине — это у нас «семейное». Наверно — «наследственность»!. А размолвка у нас вышла давно, из-за мамы. Она умерла. А он на другой женщине теперь женат. Ну. мы вот и не общаемся... Только на лекциях его вижу.
— Вам помириться нужно, обязательно!
— Да? А как? Он — гордый! А я — ещё сильнее «упёртый»! Обиды, вроде бы, позади, но вся жизнь — теперь врозь.
Ты что, будешь меня христианскому смирению учить?
— Не буду я тебя ничему учить, просто — помирю! Если захочешь, конечно.
— Я прощения просить не буду, так и знай!
— Хорошо, не проси. И так всё получится. Ну как?
— Ну тогда... — в воскресенье встречаемся? И ты свои чары продемонстрируешь. На Троицком мосту, в полдень, на нашем месте, идёт?
— Договорились!
* * *
У себя в комнате, перед тем, как лечь отдыхать, Зося открыла тетрадь старца Зосимы наугад, как изредка делала, чтобы ей Зосима «сказал что-нибудь» через прочитанные строки.
Слова словно обняли теплотой и радостью:
«Любовь и покой, благожелательность к каждому существу — хоть и постепенно, но верно ведут человека к мудрости, к стяжанию Духа Святого.
А любое недоброжелательство, оборонение — ведут к утере Света Духа Святого в сердце духовном.
Любовь — есть лучшая защита от зла!
Но никак люди это не поймут! И отвечают они злом на зло, раздражаются, обижаются, мстят, обвиняют других во всех своих бедах! А прощать — не умеют!.
Бывает, что из-за сущих пустяков люди врозь живут, разобщаются. И в семьях это есть, и в целых народах так бывает, и даже меж странами через то бедствия, к войнам ведущие, возникают.
А ведь как просто — жить в доброте и мире меж людьми!
Без Божией Воли — и волос с головы твоей не упадёт! Значит, если за что обидеться хочешь или что почитаешь несправедливостью — то это и есть тебе вразумление от Бога! И, когда поймёшь сие вразумление, то возблагодари Господа!
И зло не только не войдёт в душу, но и жизнь твою стороной обходить станет! Ибо живущий в Божией Любви — всегда счастлив!»
Зося замерла в некой особенной тишине. Пришло понимание, что помирить Виктора с отцом его — это хорошо, правильно, нужно! И — непременно получиться должно!
Потом она продолжила читать дальше ещё не дочитанную тетрадь о. Александра.
У Зоси возникло ощущение, что Бог говорит с ней через эти строки:
«Спросил я однажды старца Зосиму о том, как поделиться с людьми любовью, которая разгорелась, как солнце, в сердце духовном? Спросил ещё: отчего не ощущают это многие люди, даже если они рядом? А если и ощущают, то лишь самую малость?
И ответил мне старец:
«Делись — щедро! Ведь немыслимо удержать в себе сей Свет! Ибо льётся Он Рекой Любви Неизречённой!
Делись — и не заботься о том, кто примет сие, а кто не примет!
Ты — свети! А остальное — уже не только твоя забота! Бог на то Свои планы имеет!
Вот — солнышко на все цветочки на лугу равно светит! Но одни раскрываются сразу же. А другие созревают в бутончиках ещё некоторое время. Каждому цветку — свой срок назначен: и цвести, и семена рассеять! И, уж тем более, душам человечьим есть свои сроки и для возрастания, и для понимания! Позволь Божиему Свету проливаться свободно — и всё по Воле Его сбудется!»
Зосю переполняло счастье от вполне ясно ощущаемого Присутствия Бога, которое не только не покинуло её с приездом в столицу, но всё ярче, всё явственнее становилась!
Она засыпала, продолжая шептать слова Благодарности Богу за такую удивительную Его Заботу!
Примирение Виктора с семьёй
В воскресенье Виктор и Зося встретились, как договаривались.
Зося спросила:
— Твой отец сладкое любит?
— Очень! А откуда ты знаешь?
— Вот теперь — знаю! Давай пирожных к чаю купим и пойдём к нему в гости!
— Ну ты — дерзкая! Ладно, давай! Хуже, чем есть, не будет!
* * *
Они стояли перед солидной резной дверью квартиры, в которой жил профессор Данилевский, отец Виктора.
— Ну, звони, раз говоришь, что у тебя «рука лёгкая» и уколы не больно делает! — пошутил заметно волновавшийся Виктор. Он, как обычно, пытался скрыть эмоции за шутками.
Открыла миловидная уже не молодая женщина в пушистой вязаной шали на плечах.
Виктор приветствовал:
— Здравствуйте, Наталья Владиславовна! А отец — дома?
— Дома, дома! Петенька, Петя! Это Витя с девушкой пришли!
От радостного волнения голос её дрожал.
Отец Виктора тоже явно был обрадован, и с большим трудом скрывал переполнявшие его эмоции.
Он представился:
— Пётр Яковлевич! А как зовут прекрасную барышню?
— Это — Зося! А это — пирожные к чаю! Будем чай пить? — без всяких церемоний произнёс Виктор.
Когда первое волнение улеглось и все сидели за столом, некоторое напряжение всё же ощущалось. Поэтому отец Виктора решил перевести разговор на Зосю.
— Расскажите, пожалуйста, голубушка, как Вам удалось познакомиться с этим бунтарём и балагуром?
— На экзамене. Я в Женский медицинский институт поступала, а Витя и его друзья помогали там всё организовывать.
— И как, успешно Вы поступили?
— Да, меня приняли!
— Вы, небось, тоже бунтарка и революционерка, как и мой Виктор? Сейчас вся молодёжь словно в эпидемии от этих идей о свободе и равенстве оказалась!
Виктор вмешался:
— Вот и не угадал, папа! Зося совсем не разделяет мои идеи, но мы при этом всё ещё не поссорились!