Я обернулся и увидел своего вчерашнего знакомого, который приглашал меня посидеть в кафе, выпить пива и поговорить о нелёгкой репатриантской судьбе.
Ох, как не вовремя он пришёл! Я никогда не возражаю против спонтанных посиделок с новым человеком, но сегодня вечером это вряд ли получится.
– Я вас ждал вчера, – на всякий случай сухо сообщил я ему, – мы же договаривались.
– Простите мерзавца, – он развёл руками, – не получилось. Какие-то мелкие делишки всегда отвлекают, а потом являешься домой усталый, с ног валишься, и всё просто из головы выскакивает… Но я решил загладить свою вину, и явился сегодня. Приглашаю вас не просто на пиво, а на полноценный ужин. Давно, знаете ли, хотел с кем-то выпить под хорошую закуску по рюмке водки, да всё никак не складывалось. А вы, чувствую, человек интересный, и с вами будет просто удовольствие пообщаться в приятной обстановке.
Что он прицепился ко мне, пронеслось у меня в голове, видно, здорово человека допекла наша непростая израильская жизнь. Хватается за самую малейшую возможность пообщаться с новым собеседником.
– У меня сегодня вечером запланирована встреча, – сообщил я ему, – боюсь, что просто не будет времени.
– Жаль, – ответил он и замолчал, переминаясь с ноги на ногу.
Вид у него был настолько печальный и даже несчастный, что мне стало его искренне жалко.
– Хорошо, – решительно махнул я рукой, – сейчас попробую отпроситься у хозяина, и тогда у нас будет час посидеть в кафе. Правда, я и так сегодня работаю только с обеда…
Не знаю, почему я согласился пойти в кафе с этим совершенно незнакомым человеком. Наверное, мне всё-таки нужно было с кем-то поделиться своей радостной новостью о брате. Держать такую вещь в себе я просто не мог. Мне требовалось, кровь из носа, выговориться перед кем-то, послушать чужое мнение, и пускай бы мне даже позавидовали! А почему бы, спрашивается, и нет?
Бледное лицо моего нового знакомого расцвело, и он принялся кивать головой, как китайский болванчик:
– Мы посидим совсем немного, я вас уверяю! Сколько сами захотите и ни на минуту больше… Не волнуйтесь, я вас пригласил, значит, я и заплачу…
Хоть вечер по-настоящему ещё не наступил, ни в одном из кафе в округе свободных мест уже не было. Лишь в небольшом русском ресторанчике под названием «Скатерть-самобранка» нашёлся незанятый столик, и то всего на два часа, потому что потом здесь должно проводиться какое-то торжество.
– Принесите нам бутылку водки, овощные салаты и шашлыки, – резво скомандовал официанту мой новый знакомый, сразу превращаясь из жалкого ботаника в разбитного парня, которому море по колено.
Здорово же преображаются некоторые, подумал я, наблюдая, как он смело и даже слегка развязно располагается за столом, отодвигает в сторону, так и не пролистав, меню и косится на стоящие рядком фужеры с рюмками.
– Я вам так и не представился, – протянул он руку, – меня зовут Евгением.
– А меня Игорем, – усмехнулся я, – что ж, будем знакомы.
По первой рюмке мы выпили за знакомство, а потом принялись за салат. Только сейчас я понял, как голоден, потому что с самого утра у меня во рту ничего, кроме двух чашек кофе, выпитых с комитетчиком, не было.
И уже после второй рюмки, когда мы неторопливо принялись за шашлыки, Евгений заметил:
– Вижу, как вы, Игорь, прямо-таки светитесь от чего-то. Вчера вы так не выглядели. Я угадал?
– Возможно, – только и ответил я с набитым ртом.
– Не сомневаюсь, что это какое-то радостное событие, ну, или известие. И вам не терпится им с кем-то поделиться. Готов порадоваться вместе с вами…
Я молча жевал и исподлобья поглядывал на своего собеседника. Быстро же он превратился из унылого и застенчивого репатрианта прямо-таки в хозяина жизни, который умело раскручивает застольную беседу, не перехватывая инициативу, а только подталкивая собеседника на откровения. И вообще, сегодня он выглядел совершенно не таким, каким был вчера.
А он меня не торопил, лишь уверенно наполнил по третьей рюмке и подцепил на вилку дольку помидора.
Вытерев рот салфеткой и отодвинув от себя пустую тарелку, я торжественно провозгласил:
– Да, Евгений, вы правы. Очень важное для меня событие произошло сегодня утром. Мне сообщили, что у меня, оказывается, есть брат, о котором я раньше не подозревал. Всю свою жизнь я был уверен, что у моего отца есть единственный ребёнок – я. А у него, оказывается, до знакомства с моей матерью была первая семья и сын. Война развела их. Плохо это или хорошо, не знаю, но, если бы этого не случилось, то и я бы не сидел сегодня перед вами. Отец никогда никому о своей прежней семье не рассказывал.
– Что вы говорите?! – ахнул Евгений. – Да за это мало по одной рюмке выпить! Сейчас я попрошу официанта принести ещё бутылку.
– Не стоит. Нас же пустили сюда всего на час, да и у меня встреча сегодня. Некрасиво, знаете ли, являться под градусом.
– Встреча с женщиной, небось? – ухмыльнулся Евгений.
– Давайте не будем об этом… Так вот, сообщение о брате меня потрясло. Теперь передо мной стоит задача его разыскать. Правда, пока не знаю, как это сделать, и вообще, жив ли он.
– Разве он не здесь, в Израиле?
– Думаю, что нет. А может, и здесь.
– Как такое может происходить?
Я вытащил из кармана сложенный вчетверо листок, который получил в гостинице от напарника Светланы, и Евгений молча принялся читать.
– Вон оно как! – протянул он удивлённо. – Этот ваш братец, чувствуется, очень непростой человек. Столько высоких постов занимал и наверняка был засекречен, так что в Израиль его вряд ли пустят. Да и сам он сюда не поедет. А если ещё в придачу и химическое оружие упоминается…
– Помнится, вы мне говорили, что по специальности инженер-химик, – напомнил ему я, – может, вы в теме и просветите меня: что такое «вещества двойного назначения», о которых там упоминается?
Евгений пожал плечами и сказал:
– Я занимался разработкой лекарственных препаратов, а вещества двойного назначения… Что-то я слышал о них краем уха. Это, наверное, такая обманка, когда химическая формула, например, формула лекарства используется для какой-нибудь иной цели, например, для создания новых видов сельскохозяйственных удобрений и при производстве ядов или химического оружия. Всё зависит от поставленных задач. С нашими лекарствами нередко такая же история происходила… Может, давай уже на «ты» перейдём?
– Конечно.
От выпитой водки в груди у меня потеплело, и сразу стало легко и спокойно. Я почти не слушал слов Евгения, который принялся многословно и с ненужными подробностями рассказывать какие-то случаи из собственной практики о лекарствах, дававших совсем неожиданный эффект. В голове у меня по-прежнему прокручивалась мысль о брате, и если раньше я ни за что не поверил бы в его реальное существование, то сейчас, в лёгком подпитии, был почти уверен, что непременно его разыщу в самое короткое время и, наконец, с ним познакомлюсь. Но не оставляла меня и маленькая чёрная мыслишка: для чего мне нужен этот неожиданно возникший родственник? Неужели мне плохо живётся без него? С другой стороны, если уж он есть, то как это оставить без внимания?
– Слушай Игорёк, – Евгений раскраснелся, и язык у него заплетался всё больше и больше, – ответь на один вопрос: откуда ты узнал о брате? Кто-то же тебе о нём сообщил? Этому человеку можно доверять? И почему он раньше на тебя не вышел, а только сейчас?
– Не могу я тебе про этого человека ничего сказать! – Я решительно замахал руками и даже погрозил. – Это… страшная военная тайна! За её разглашение можно и пострадать!
– Да ладно тебе! – в ответ замахал руками Евгений. – Какая тайна?! Мы же друзья, и у тебя есть от друзей секреты? Некрасиво так поступать, я в тебе просто разочаруюсь… Нет уж – сказал «а», говори «б»! Я теперь тебя одного не оставлю, и мы вместе разыщем его. Раскроем твою страшную военную тайну…
– Зачем тебе мой брат?
– Хочу заглянуть в его бесстыжие глаза и спросить: если ты занимал такие высокие посты, почему своему близкому родственнику не помогал, а? Где ты был всё это время?!
И хоть мой собутыльник нёс уже полную ахинею, я зачем-то принялся его горячо убеждать:
– Он же о моём существовании не знал, как и я о нём!.. И потом, не забывай, что он сейчас глубокий старик – ему под восемьдесят! Что ты у него собираешься спрашивать?..
Хорошо, что в это самое время к нам подошёл официант и сообщил, что час, на который нас сюда пустили, истёк, и нам пора подобру-поздорову выметаться из ресторана.
После душного ресторанного помещения свежий вечерний воздух нас взбодрил, и мне показалось, что Евгений как-то очень быстро протрезвел, но почему-то по-прежнему пытался изображать из себя пьяного. Он чуть ли не вцепился в мой рукав и принялся громко объяснять, что одного меня никуда не отпустит, потому что опасается за меня, ведь я наверняка сейчас собрался встречаться не с женщиной, а с человеком, который преподнёс мне «военную тайну», и только якобы он, Евгений, сумеет убедить его, насколько бесчеловечно и жестоко томить человека в ожидании встречи с братом. В конце концов, он даже силой выколотит из этого информатора адрес старика, и мы на пару отправимся к нему прямо сейчас. А зачем откладывать встречу родственников в долгий ящик? И так прошло уже столько лет.
Я, конечно, пытался ему объяснить, что собрался в гости не на какие-то переговоры, а, как и говорил, к женщине, с которой у меня весьма романтические отношения, но Евгений даже слушать не захотел.
– Если мы с тобой друзья, то у нас не должно быть никаких секретов друг от друга! – продолжал он настаивать, размахивая руками. – Покажи мне свою женщину, чтобы я тебе поверил. Тогда отстану!
Это уже выходило за рамки приличий, и я грубо оборвал его:
– В конце концов, какие мы с тобой друзья? Мы знакомы всего второй день! Если я говорю тебе, что иду к женщине, то разве красиво будет, если мы завалимся к ней вдвоём, да ещё подшофе?! Как хочешь, но если ты собираешься продолжать дружбу со мной, то давай сейчас расстанемся, а встретимся завтра… Ну, или послезавтра, когда буду свободен…