— Ты чего вообще несешь? Ты в Марка вчера шило хотел воткнуть! Я видела.
— Нашла кого жалеть! Не видела, как он вчера нас разметал. Короче, я пошел. Все замяли. — Он отвернулся и побрел к калитке, но, не дойдя до нее, резко обернулся. В глазах сверкнуло злорадство. — Ты только Лехе на глаза не попадайся. Запал он на тебя. Еще в автобусе.
Калитка закрылась за белобрысым хулиганом. Я подождала пару минут и опрометью выскочила на улицу. И лишь когда щелкнул замок, вздохнула с облегчением. Надо по участку пройтись, проверить, везде ли цел забор. Хотя, конечно, для таких, как этот Дима или коренастый Леха, перелезть через забор и забраться в чужой дом совсем не проблема.
Из дома раздалась трель моей «Нокии», я оставила телефон на столе в большой комнате. Теперь мой номер знали два человека — Алла и Марк.
Это был великан!
— Привет!
— Вера, я встретил твоего соседа по дороге, — раздался густой бас моего нового знакомого. — Он к тебе заходил?
— Да, только что был. Все нормально, он даже попытался извиниться.
И обозвал тебя Халком.
— Да, я тут недалеко. Дмитрий — неглупый юноша, Вера. Он тебя не обидит. — В голосе Марка прозвучала неподдельная уверенность. Этот профессор с внешностью вышибалы из борделя, похоже, точно обладает каким-то тайным знанием. Или просто наподдал этому Диме.
Кстати, я и сама тоже думаю, что с белобрысым проблем не будет. А вот Леха… Коренастый «бык» с сиплым голосом мне не понравился больше их всех. И да, с ним вряд ли можно договориться. Такие до конца идут.
Марк быстро попрощался, у него явно свои дела не ждут. Да и мне есть чем заняться.
Тетя Олеся, мама Аллы, та еще чистюля, так что швабры, тряпки и щетки для уборки, ведра находятся быстро. Чистящие средства еще нужно будет докупить, но и с помощью обычных соды и хлорки можно много чего полезного сделать.
В холодильнике ничего нет, съестного на кухне вообще нет ничего, что и правильно. Нечего тут грызунов кормить. Помню, как первый раз увидела мышь возле забора. Орала так, что мама вся перепуганная прибежала.
Мама, мама… Первым делом, когда перемыла полы в Алкиной спальне и протерла всю мебель, поставила на тумбочку рядом с кроватью мамину фотографию. Вот о чем жалею, так это о том, что не забрала наш с ней альбом с фотками. Но ничего, рано или поздно я вернусь и заберу то, что мое.
Мама меня одна воспитывала, отца я никогда не знала, да уже и знать не хочу человека, который обменял дочь и свою любимую на бутылку водки.
Она мне никогда не врала — никаких космонавтов и героев, погибших при исполнении. Мне было пять лет, когда мама рассказала мне про отца. Первый и последний раз. Да я больше никогда и не спрашивала. Просто решила, что папы у меня нет. И не будет.
Мама умерла, когда мне было шестнадцать. Четыре года прошло, а словно я без нее уже целую жизнь прожила. Хотя, наверное, так и есть.
Вещей у меня совсем ничего: пара кофт, футболки, еще одни джинсы и юбка. Ну вот ее я тут вряд ли носить буду. Разложила одежду в шкафу. Как Алла и говорила, здесь немало ее старых вещей. Подруга чуть крупнее меня нынешней была и в пятнадцать, но сейчас ее одежда мне прекрасно подойдет. Алла разрешила всем пользоваться без ограничений. Ее родители вернутся в Москву только в конце сентября. К тому времени я должна буду уже все решить.
К трем часам устало падаю на диван в большой комнате — ну, вроде более или менее разобралась. Полы везде вымыла, все покрывала с подушками и одеялами вытащила на улицу, пусть проветрятся. Душ с туалетом еще повоняют немного хлоркой, но тут, как говорится, без вариантов. Холодильник тоже промыла и включила в сеть. Планшет на зарядке — вечером надо будет поработать.
В животе жалобно заурчало. Зря я от завтрака с Марком отказалась, теперь надо выбираться из дома и топать в ближайший магазин. Да, и никаких карт, только наличные!
Глава 9
Ночь прошла на удивление спокойно, хотя, мне кажется, я на нервах почти и не спала, все прислушивалась к каждому шороху. Я давно забыла, что такое ночевать на природе, забыла, что слышен каждый звук, шепот ветра, хлопок чьей-то двери через три дома, как ветки бьют по соседской крыше, а ты подскакиваешь на кровати.
Странно, но в коттедже Марка было намного спокойнее. Хотя чего странного — там хорошие крепкие стены, капитальный дом, в котором можно жить круглогодично. Здесь же звукоизоляция оставляла желать лучшего, но это мои проблемы, я с ними сама справлюсь. Еще пара-тройка ночей — и привыкну.
А еще привыкну ночевать одна в доме. Ведь я и не жила одна. Странное такое чувство одиночества и свободы.
Вскочила в семь утра и вышла на крыльцо. Воздух потрясающий — такой насыщенный, чистый и свежий. Все будет хорошо, Вера! Ты правильно сделала, что сюда приехала. Глянула на соседний дом, который когда-то снимали мы с мамой. Сейчас он наполовину развалился, вокруг него одни сорняки, их никто не косит. Между домами появился забор, наверняка его родители Аллы и поставили. Соседство такое им вряд ли нравилось.
В холодильнике пара йогуртов, яйца, колбаса. В буфете еще купленный вчера хлеб и подсолнечное масло. На завтрак вполне достаточно. Днем обязательно схожу на рынок, овощи должны быть дешевыми, сейчас август, самый сезон. Яблоки, груши, еще морковка с капустой, ну и огурцы с помидорами, конечно. Это все я очень люблю.
У меня не так много наличных, но точно достаточно, чтобы продержаться пару недель, а потом должны деньги за заказы прийти. Если я, конечно, все сделаю.
На этот раз омлет приготовила без происшествий — ни одно яйцо на пол не улетело. Интересно, а чем Марк сегодня завтракает?
До полудня время пролетает незаметно — я рисую картинки для рекламных буклетов и ретуширую фотки. Пока это мое основное занятие. Дома работала и с «Иллюстратором», и с «Фотошопом», но для этого нужен ноут, да и заказы покрупнее. Сама не умею находить заказчиков, но и тех, что Виталик подгоняет, мне пока хватает.
Звонок Аллы отвлекает от работы. Как же я рада, что она снова со мной! Моя лучшая подруга, которая сумела простить меня и не захлопнула перед моим носом дверь, когда я к ней пришла.
— Привет, Дуби! Ну как первая ночь прошла? — бодро интересуется Кучерова. — Как тебе моя кровать?
— Отлично, Ал! — Я лукавлю немного, но не хочу, чтобы она еще больше за меня волновалась. — Все хорошо.
— Соседи не донимают?
— Не-а. Заходил вчера белобрысый Дима, типа, прощения просить за то, что тогда приставал со своими дружками. Представляешь, Марк ему велел извиниться передо мной!
— Марк?! Раньше ты его амбалом натуральным называла… А теперь Марк?
— Одно другому не мешает. В общем, у меня все хорошо, Ал. А у тебя как?
— Мне позвонили.
Сердце пропускает удар. Из комнаты сразу исчез воздух, а все пространство вокруг скукожилось, как быстро тлеющая бумага. Я осталась одна в пустоте. И только голос подруги в телефоне.
— Кто? — Я даже не узнала свой голос, настолько чужим он показался.
— Твоя ненаглядная тетушка, Вер. Но не боись, Зинаида Михайловна была мной элегантно послана в пустыню Гоби.
— Куда? — я нервно рассмеялась.
— Далеко, Дуби, очень далеко. Ну ты же знаешь ее. Начала с того, что ее больное сердце этого не выдержит, что неблагодарная Верочка пропала, что она две ночи не спала, по моргам ездила, ну и так далее. А потом типа: «Вера не могла так поступить, Алла, — Кучерова на удивление точно спародировала теткин голос. — Наверное, ее кто-то надоумил. Не знаешь, кто бы это мог быть?!»
— А ты что?
— Морду кирпичом, разумеется. Но она этого не видела. Ну, я сказала, что мы уже так хорошо не общаемся с тобой, как раньше. И вообще ты совершеннолетняя давно. А на твоем месте я бы давно свалила из этого гадюшника!
— Алла!
— Ну а что? Не гадюшник, что ли?
Я молчала. Алла, конечно, права. Тетка появилась в моей жизни только после смерти мамы. Благодаря ей я не оказалась в интернате, но это единственное, за что я ей могу сказать спасибо.
— Слушай дальше, Вер, — серьезным тоном продолжила Кучерова. — Твоя тетка про Алехино спрашивала, прикинь?! Я соврала ей, что родители уже два года как продали дом, но ты имей ввиду, ладно?
Не хватало только, чтобы тетя Зина здесь объявилась! Да еще, не дай бог, одна. Не сейчас. Просто не сейчас. Мне время нужно, не так уж и много времени, но оно должно быть только моим. А я так надеялась, что они не будут дергать Аллу! Ведь никто не знал, что мы снова дружим. Может, просто по всем знакомым прозванивают?
— Сама Зинаида вряд ли объявится, — Алла как мысли мои читала, — но вот тварюгу отправить вполне может. От тебя же зависит, будут у них бабки или нет, так что…
«Тварюга» — это моя двоюродная сестра Агата. Кучерова никогда ее не называет по имени: ненавидит ее больше, чем я. Несколько лет назад Агатон увела у Алки ее первого парня, они и до этого не особо ладили, а после разве что в лицо друг другу не плевали.
— А ты бы хотела, чтобы Агата к тебе пришла? — поинтересовалась я, на всякий случай поглядывая в окно.
— Я бы ее спустила с лестницы, — мечтательно протянула Кучерова. — Но она это знает и не появится.
— Про что еще тетка говорила? — напряженно спрашиваю, потому что понимаю: не все Алла сказала, ох, не все!
— Ты хотела сказать — про кого? — поправила подруга. — Ну конечно, сказала. Говорит, Вадим места себе не находит, не понимает, почему ты сбежала.
— Подонок! — сорвалось с дрожащих губ. — Пусть никогда себе места не найдет!
— Мне ему так и передать, если объявится? — деловито переспросила Алла.
— Нет, конечно. Ты же не знаешь, где я, верно?! Уверена, это он тетку подослал. Она для него все сделает. Наверное, уже всех девчонок из группы прошерстили.
— Что делать будешь, если объявятся? — тихо спросила Алла. — У тебя вообще есть план, кроме как отсидеться несколько недель в деревне и в себя прийти? Это, конечно, тоже нужно, ну а дальше что?